Клыки - Дмитрий Геннадьевич Костюкевич

class="p1">«Наверное, я выгляжу так же», — подумала Олеся.

— Мне не дает покоя, что Высокий не погнался за нами, — сказал мужчина.

Олеся нервно усмехнулась.

— Жалеешь, что он нас не догнал?

— Нет, я о другом. Тварь словно знала, что мы никуда не денемся. Что…

— …найдет нас, — шепотом закончила Олеся.

— Значит, поговорим о защите и нападении. Чего боятся вампиры? — Ян взял дымящуюся чашку и благодарно кивнул.

— Может, нам это приснилось? Массовая галлюцинация?

Ян устало подернул плечами.

— Звучит привлекательно. Было бы неплохо, но давай считать, что мы видели то, что видели. Представим, что столкнулись с вампиром и он хотел нас убить. Что мы о нем знаем? Он сильный, имеет власть над жертвами, не любит солнечный свет, но не умирает на солнце. Как с ним бороться? Осиновый кол, чеснок, святая вода, серебро… Что еще?

Олеся подхватила эстафету. Спасибо кинотеатру «Олимп» и книгам.

— Распятие, Библия, молитва, огонь. Считается, что вампир не может пересечь реку. Хотя вряд ли нам это поможет. — Она подумала. — Да и остальное звучит еще более нелепо. Если рассыпать зерна, вампир тут же бросится их считать. Или его отвлечет связанная веревка, что-то спутанное. А еще колокольный звон — он причиняет вампирам боль.

— Ты бы нашла с Томашем общий язык.

Олеся села напротив. Пальцы девушки барабанили по пачке сигарет рядом с чашкой кофе.

— Может, все-таки позвонить в полицию? В эпидемиологическую службу?

Ян обжег губы и вернул кружку на стол.

— Ума не приложу, как себя вести и что говорить, чтобы нам поверили. Особенно после шумихи со склепом. Можно, конечно, промолчать о вампирах, просто заявить о нападении…

— Пускай полицейские проверят сквот.

— Высокий их убьет.

— А нас не убьет?

— Не хотелось бы.

Олеся тяжело вздохнула.

— А если он создаст колонию? Уже начал… Превратит пригород в Салимов Удел.

— Что?

— Вымышленный город из романа «Жребий» Стивена Кинга.

— Угу.

Олеся чувствовала себя героиней хоррор-истории, но забавного в этом было мало.

— Если вампиры начнут расширять зону влияния, проявят себя как клан, то повсюду будут полицейские и военные, верно? Введут комендантский час или что-то такое.

Ян обдумал ее слова.

— Смотря какой масштаб. И кто жертвы. Если будут пропадать единицы, в основном бездомные, да и как — пропадать… Вот они, на месте, только очень бледные. Все происходит в темноте, в подвалах и подворотнях. Все больше людей, то есть уже не людей, переходят на ночной график. Но пока они не кидаются на туристов и не кусают всех подряд… Такую эпидемию заметят не сразу.

— Эпидемия, — повторила Олеся. Слово было тухлым на вкус. — Тогда надо понять механизм заражения. Эти, медленные, они больше похожи на низшее звено, побочный продукт. Надеюсь, что превращать в вампиров может только Высокий, Дракула… Иначе…

Она осеклась. Подалась вперед — стул скрипнул — и глянула в распахнутую дверь кухни на черный прямоугольник окна гостиной. Фрамуга была открыта на проветривание, туда тянулись сизые струйки сигаретного дыма.

— Что? — спросил Ян.

Девушка прищурилась.

— Ничего. Показалось.

Ян встал, вышел из кухни и задернул шторы. Затем вернулся за стол.

— Спасибо.

— Я все думаю о твоей истории с кислотой. Ты полезла в сумку обидчицы?

— Ну, — Олеся пожала плечами, — обидеть меня она не успела. Скорее наоборот. А в сумке я искала сигареты, хотела отметить победу. Да, я была плохой девочкой.

«И осталась». Она вытрясла из пачки сигарету, склонилась над острым огоньком зажигалки, затянулась. Пошарила взглядом по столу, подтянула блюдечко с печеньем; сахарных слоников и обезьянок выложила на клеенчатый коврик.

— И увидела в сумке банку кислоты?

— Ага. На самопальной этикетке было написано: «Для СУКИ». Я почему-то сразу все поняла. Может, ждала чего-то подобного.

Ян поскреб по шершавой щеке, глянул на пепел в блюдце.

— Наверное, стоит сказать проигравшей мысленное спасибо.

— Ей неплохо и без этого. Выскочила за знатного петуха. Хотя кто знает, как оно дальше сложилось. Ладно, хватит о ней.

Рассудок Олеси продолжал искать Большое Рациональное Объяснение. Она подняла на Яна глубокие карие глаза.

— Не хочу снова прятаться, как тогда, на кухне реанимации. Лучше — лицом к лицу.

— Лицом к лицу с вампиром. А не с медсестрами.

— Да… Но у меня такое чувство, что нам не спрятаться.

— Значит?..

Олеся затравленно улыбнулась:

— Придется снова выйти из зоны комфорта.

— Не помню, когда был там в последний раз.

— Остался еще один вопрос.

— Какой?

— Кто из нас будет Ван Хельсингом.

Ян непонимающе уставился на нее.

* * *

Допив кофе, она постелила Яну в гостиной. Часы показывали половину второго ночи.

Не снимая спортивных штанов и футболки, Олеся легла на кровать. Напротив спальни настырно горел фонарь. Желтый свет падал на постель, тянулся к изголовью, где в уютной тени устроилась голова девушки. Олеся не стала зашторивать окна.

Мысли путались. Они ни к чему не пришли, ни к чему конкретному. Завтра, завтра… Утро вечера мудренее… Они… Ян…

Олеся хотела перебраться к нему на диван, но заснула, пока сочиняла причину не делать этого.

4

Карим избегал зеленого света: витрин, учтивых светофоров, щитов метрополитена с названиями станций линии А.

Зеленая дверь открылась, дверь в Ад. Бездомный чувствовал это онемевшим рассудком. Высокий хозяин проснулся. Клиент, которого он привел в сквот «Цибулька», умер.

Остальное Карим помнил плохо: туман у порога преисподней разъедал память.

Клиент умер. А теперь стоял перед ним. Лежа на лавочке, Карим смотрел сквозь мертвеца на торец автовокзала, исписанный граффити. Никакого зеленого — только красное, черное и синее.

— Где она? — спросил клиент.

— Она, — повторил бездомный.

— Девушка, на которую ты работаешь.

— Олеся, — сказал Карим; ему хотелось спать. — Она не главная.

Зрачки мертвеца метались в ловушке радужек, будто мотыльки под стеклянными наперстками.

— Как ее найти?

— Я не знаю.

— Кто знает?

— Тереза. Она главная.

— Где она живет?

Тереза была доброй: каждый проводник хоть раз побывал на ее огромной кухне в районе Подоли. И каждый мог выбрать чай на любой вкус. Он выбрал зеленый с мятой. Это было давно, когда голоса призраков обитали лишь в снах.

Карим сел и назвал адрес.

Клиент передал информацию Высокому хозяину. Зрачки мертвеца замерли, а затем увеличились и затопили чернилами глазные яблоки. Карим вспомнил о заброшенном колодце недалеко от усадьбы, в который девять лет назад скинул назойливого старика, своего кредитора.

Колодец. Дверь.

Черное. Зеленое.

Ладонь клиента, как заправский клинок, вошла в живот бездомного; глаза Карима распахнулись навстречу беззвездной ночи; ладонь-клинок двинулась вверх, вспарывая, посыпая асфальт четырехглазыми пуговицами; серые, синеватые клубки плюхнулись на колени; отламываясь от грудины, щелкали реберные хрящи; где-то далеко прозвучал автомобильный гудок; деревянные