Чернотроп - Юрий Выборнов

как мужчины, облокотившегося на одну из железных оград. Сергей помотал головой и, решив, что ему показалось, сказал Борису:

— Мои бывшие дружки живы и могут меня узнать. Что будет, если они явятся на станцию? Да и Мультик этот, скользкий тип.

— Слушай, брат, давай решать проблемы по мере их поступления, — спокойным голосом поддержал напарника Борис. — Будем иметь в виду, что такое может произойти, и подумаем еще на эту тему.

Мужчина встал с земли и добавил еще веток в огонь. Свет от костра достал до того места, где ранее Сергею показался человеческий образ, но там никого не было.

— Я уже рассказывал, что работал водителем до зомби-эпидемии. Начальника возил по его развлечениям. Так вот, любил на жизнь свою мне жаловаться, когда переберет с этим делом. Отвезу на рыбалку, так он вечер пьет, на следующее утро пьет, и ближе к вечеру начинается... И жена-то ему изменяет... И дети-то на него не похожи... И кредит на нем висит огромный. А уж как он свое начальство при мне называл, уши в трубочку сворачивались. Совета часто просил. Рассказывал ту или иную ситуацию и спрашивал, как бы я поступил.

Ну а я что? Слушал... Вот некоторых пьяные люди раздражают, когда сами трезвые, а мне как-то побоку всегда было. Может, за это он меня и держал в штате, что выслушать умел, да и язык держал за зубами. В общем, предостерегал я его, говорил всегда прямо и только то, что думаю. Указывал на возможные неприятности, которые могут с ним произойти, коли поступит, как решил. Так вот, к чему это я, а точно... Фразочка у него была любимая и отговорка на все мои опасения. Махнет так рукой и, улыбнувшись, скажет: «Будут бить — будем плакать! А сейчас-то чего?».

Сейчас, Сереж, я хочу тебе ответить его словами. Потому как, мне кажется, это очень правильные слова в данной ситуации.

Напарники просидели еще какое-то время молча и начали даже кемарить. Борис Валентинович прямо сидя клевал носом, от этого тут же просыпался, поднимал голову и снова засыпал. Сережа внезапно вздрогнул, парень очнулся, и сонливость сняло как рукой. Молодому человеку послышалось, кто-то кашлянул в темноте. Сергей встал, взял в руки незаряженное ружье и, направив стволы в кладбищенский полумрак, громко крикнул:

— Тимофей Игнатьевич?

Из темноты никто не ответил. Тогда парень крикнул еще раз:

— Кто там? Выходи немедленно. Считаю до трех и шмаляю. Раз... Два...

— Тише, тише, — донеслось откуда-то спереди. — Опусти оружие, сынок, это тебе не игрушка. Еще, действительно, выстрелишь по случайности.

На свет вышел пожилой мужчина в зеленых штанах и куртке, резиновых сапогах и с черным рюкзаком, с таким обычно ходили дети в школу. Старик приподнял руки и выставил их немного вперед ладонями к Сереже.

— У меня пистолет в кобуре на предохранителе, — предупредил дед. — Переживать не стоит. Если бы хотел, давно бы вас шлепнул.

Сережа посмотрел на Бориса Валентиновича, и тот одобрительно кивнул.

— Присаживайтесь к нашему костру, — пригласил наставник незнакомца. — Добрым людям всегда рады.

Дед снял рюкзак, поставил на землю и сел на него, словно на табуретку. Сережа опустил ружье и приставил его к ржавому уголку ограды.

— Ты кто такой? — уверенным голосом спросил Сергей.

— Это вы кто такие? — не менее уверенно ответил мужичок. — Где Тимофей Игнатьевич? Вы с ним знакомы? Зачем кричали его имя?

— Мы вчера познакомились, ночевали тут, — Борис открыл крышку пластиковой бутылки с водой и, сделав из нее глоток, протянул старику. — Он попросил приятеля разыскать, но мы его так и не встретили на станции Гыркино, Олег Иванович вроде зовут. Вот зашли сказать, да снова до утра перекантоваться. Уж больно хорошо тут, тихо.

— А сны какие снятся... — проговорила Настя.

Девушка проснулась и потянула руки в стороны. Затем встала и, закрыв детей получше курткой, убежала куда-то в сторону густых кустов.

— Олег Иванович, это я, — сказал вдруг старик и взял бутылку с водой в руки.

— Понятно, — ответил наставник. — Я Борис, а это Сергей. Мы со станции Бякино.

— Приятно познакомиться, — дед отхлебнул воды и передал пластиковую бутылку Сереже. — Куда же Тимофей подевался, есть идеи?

— У Сережи есть, но она печальная, — Борис посмотрел на напарника.

— Мы думали... Мы надеялись, он пошел дальше в лес, к ручью за водой, — сказал Сережа. — Но времени прошло уже много. Либо с ним что-то случилось там, либо здесь. Тимофей Игнатьевич переживал, что его некому будет похоронить, и выкопал себе яму рядом с могилой матери, дескать, если что, то друг его в ней и закопает.

— Нет! — вскочил Олег Иванович. — Не выкопал, а копает. Он уже стар, и впридачу нога болит. Каждый день по чуть-чуть роет. Как же я мог забыть.

— А вы знаете, где именно могила его матери? — поинтересовался Сережа.

— Ну конечно! — воскликнул пожилой челнок. — Тут она, рядом.

Олег вынул из костра горящую головешку за нетронутый пламенем конец и пошел в сторону, освещая перед собой путь. Напарники последовали за ним и через могил пять остановились. Перед мужчинами находилась вырытая яма метра два в длину и метр в ширину. На дне ее лежал мертвый Тимофей Игнатьевич с лопатой в руке.

— Ну вот и докапал, — тихо проговорил Олег Иванович и вытер горячую слезу с небритой щеки.

Глава 21

— Чтобы добраться до места, мне потребовалось потратить немало сил.

Антон Лопатин с громким неприятным звуком отхлебнул горячий чай из железной эмалированной кружки и продолжил свой рассказ:

— Это был небольшой спальный район. Домов пятьдесят, не больше. Близкорасположенные друг к другу панельные пятиэтажки, в центре школа и три детских сада. Снаружи район застроен длинными девятиэтажками, образующими собой некое подобие стены неприступной крепости. Дело в том, что проезд туда был только в определенных местах в силу расположения зданий. И места эти забаррикадированы местными выжившими старой техникой. Сломанными и перевернутыми на бок автобусами и бесполезными из-за отсутствия электричества троллейбусами, ржавыми и давно списанными грузовиками, прицепами и прочим ненужным металлоломом. Люди не сразу, но поняли, творится там что-то неладное, зомби обитают не такие, как во всем остальном городе. Две местные банды заключили временное перемирие, дружно соорудили