Чернотроп - Юрий Выборнов

смерти отца, не знаю почему, может, приглянулась и сам ждет, когда вырастет.

Через передний забор показались детские руки, и через пару секунд появилась голова девочки с двумя заплетенными косичками. Борис Валентинович достал из розового рюкзачка Насти маленькую жестяную баночку, то ли с мясным пюре, то ли с печеночным паштетом. Наставник уже пробовал такие консервы, но так и не понял, на что конкретно они похожи на вкус. Мужчина отдал банку мальчикам и по-доброму произнес:

— Ну, братцы, идите прощайтесь с подружкой. И угостить не забудьте.

Затем наставник обернулся к Мультику и добавил:

— Просьба у меня к тебе одна, проследи, чтоб не отняли у бедняжки.

— Сделаем, — твердо ответил Евгений Саныч.

***

Напарники шли вдоль железной дороги. Настя шла сзади, держа одного мальчика за ручку, а второй всё время бегал то вперед, обгоняя мужчин, то возвращался назад к маме и оббегал ее сзади.

— Что дальше? — спросил парень и поправил ружье на плече.

— Дальше идем в Стромино, — ответил наставник. — Мне за работу награда положена. Теплая зимняя одежда и куча патронов. Детей-то мы вернули, бабка за них обещала столько же отвалить, сколько барыге отдали. Сначала, конечно, зайдем в Бякино и это... Деда надо навестить, чуть не забыл. На кладбище, помнишь? Зайдем на полчасика?

— Да можно и больше, — ответил Сережа. — Нам отдыхать все равно надо, а с детьми и того чаще.

Сережа остановился, поймал мальчонку за шиворот и остановил.

— Настя, нам предстоит тяжелая и опасная дорога, — строго посмотрел на девушку Сергей. — Успокой парнишку, он так быстро вымотается, да и беду накличет запросто.

Девушка ничего не ответила, взяла сына за руку второй своей рукой и, улыбаясь, бормоча себе под нос какую-то детскую песенку, вроде считалочки, двинулась вперед мужчин.

— Вам не кажется, что мамаша кукухой поехала, Борис Валентинович? — в шутку произнес Сережа так, чтобы Настя не услышала.

— Поедет от такой жизни, — ответил наставник. — Ты представляешь, что ей довелось пережить? Сколько слез пролила. Нам главное сейчас, брат, отвести ее и сдать Лидии Михайловне. А там пусть сами решают, здорова или нет. Не наше это теперь дело. Идет спокойно, слушается, вот и замечательно.

— А что думаете о Мультике? — поинтересовался молодой человек.

— Мутный тип, — поправил очки Борис Валентинович. — Недоговаривают они с Сидоровичем. Думаю, с ними можно иметь дело, но тысячу раз перед этим подумав. Понимаешь, они выращивают в этом поселении овощи, разводят кур и свиней. При этом еще и кормят работников.

— И что же вас смутило? — перебил Серёжа.

— Тут что-то не так, не верю я в благородство барыг, — Борис посмотрел в глаза напарника и добавил: — Либо они сажают не простые овощи, либо нашли кучу бесплатного корма. Мультик наврал, что им комбикорм привозят. Я сильно сомневаюсь в этом. Заметил, как в соседнем дворе свинью загоняли под навес. Так вот, они, конечно, бывают больших размеров, особенно взрослые свиноматки, но эта гораздо больше, словно ее принудительно откармливают чем-то.

— Ага, скажите еще, что зомбаками, — засмеялся Сережа и тут же замолчал, сделав серьезное лицо.

Борис посмотрел на напарника и призадумался.

— Нет, что, серьезно? — резким тоном продолжил парень. — Я что, опять угадал? Вы еще скажите, что и землю удобряют мертвяками.

Борис остановился, окликнул мальчишек и, когда те подошли, присев на корточки, спросил:

— А чем вас кормили, братцы?

Детишки переглянулись и почти хором ответили:

— Мяском, дяденька.

Глава 20

— Тимофей Игнатьевич! — крикнул Борис, сложив руки перед ртом в виде рупора для усиления звука. — Ты тут?

Мужчина прошел вглубь кладбища и отыскал знакомую могилу, возле которой друзья ночевали в прошлый раз. Через некоторое время подошли Серёжа и Настя с мальчиками. Дети поначалу испугались захоронений и не хотели заходить, но Серёжа поговорил с ними и смог успокоить. Собственно, поэтому они и задержались.

— А где хозяин? — спросил молодой человек наставника.

— Без понятия, — пожал плечами Борис Валентинович. — Пройдись вокруг, может чего заметишь, а я пока разожгу костер. Темнеет, нам нужно готовиться к ночевке.

Сережа снял Настин рюкзак и побрел потихоньку между старых железных оград. Парень шел и смотрел по сторонам, изредка окликая старика, затем остановился и как можно громче крикнул:

— Эй, ты живой там? Игнат Тимофеич... Или Тимофей Игнатьич, как тебя там? Это мы вернулись. Помнишь, у костра сидели? Ну, возле могилы твоего прадеда... Ты еще нам про яму рассказывал и друга своего пропавшего.

Сережа вдруг онемел от пришедшей в его голову мысли. Молодой человек резко развернулся и быстрыми шагами пошел в сторону наставника.

— Борис Валентинович, — обратился Сережа на подходе к костру.

— Нашел его? — ответил вопросом мужчина, ломая сухую ветку об колено.

— Нет, но у меня появились мысли по этому поводу, — Сергей подошел к наставнику и, не смотря в глаза, спросил: — Помните, он говорил, что хочет быть похоронен рядом с предками и даже яму себе уже вырыл?

— Было такое, — пробубнил мужчина. — А что?

— Может, он это... того... умер? — парень нагнулся и принялся укладывать наломанные палочки в виде шалаша. — Надо найти его и похоронить в ней.

— Чего? Ты, брат, сильно устал в пути, — улыбнулся Борис. — Мы его накормили вчера и еды оставили, не должен скопытиться, нормально же выглядел. За водой, наверное, ушел. Скоро вернется, разжигай лучше костер и ставь кипятиться воду.

***

Ночь. Кладбище. Костер.

Анастасия дремала на куче свежесрубленного лапника. Дети лежали рядом, прижавшись к мамке с двух сторон и укрывшись кожаной курткой Бориса Валентиновича.

Сереже с наставником не спалось. Оба сидели молча и смотрели, почти не моргая, будто заколдованные, на пламя костра.

— Не нравится мне всё это, — тихонько сказал Серёжа, не желая разбудить спящих.

— Ты о чем? — почти шепотом ответил Борис. — Да и черт с ним, ушел и ушел. Значит, с дедом все в порядке, раз может ходить.

— Я не об этом, — Серёжа взял в руки длинную палку и пошевелил дрова в костре.

Огонь на короткое время загорелся ярче, и вокруг стало на пару мгновений светлее. Парню показалось, что он увидел фигуру человека неподалеку. Вроде