Великая Река: Долгое лето - Токацин

Древний смотрел на скатку в своих руках, радуясь, что никто не видит его лица.

- Делать вам нечего, - буркнул он. – Моё упущение, и я его исправлю. Все ко мне!

Часть 14. Главы 49-50. На исходе лета

Глава 49. Возвращение

Весь горизонт полыхал зеленью, изумрудные и аквамариновые сполохи расцветили небосклон, подкрасив стаю облаков над степью. Прохладный ветер, несущий запах мокрой земли и травы, горьковатой пыльцы Мелна и гари летних пожаров, бил Кессе в лицо, и она вжималась в седло, прячась за спиной воина в жёлтой броне. Он короткими резкими возгласами подгонял летучую мышь, и она планировала на восходящих потоках, то поднимаясь к облакам, то опуская крыло к земле и боком ныряя за ним. Кесса цеплялась за воина, маленькая жёлтая кошка на её плече запускала когти в броню и жалобно мяукала, когда на виражах её уши бились друг о друга. Речница очень боялась, что зверёк упадет, но просить воина лететь ровнее было бесполезно. Он вообще, казалось, не замечал седоков и смотрел только на запад – как в полёте, так и на недолгих привалах. В последний раз они останавливались ночью, и Речница провалилась в сон, едва откусив кусочек пересушенной солонины. Остатки не без усилий доела Койя – когда Кесса проснулась, кошка, круглая, как болотный огонёк, довольно жмурилась, но не в силах была подняться на лапы. Сейчас бока её снова втянулись, и она уже косилась на сумку Речницы. Кесса с замирающим сердцем глядела вниз – там желтели бесчисленные цветки Мелна, пурпурный Орлис отцветал, высоко поднявшись на пепле пожарищ, тяжелели, наливаясь, колосья степных злаков, и листья Ивы серебрились в глубоких сырых оврагах. А по правую руку к облакам поднимались столбы дыма.

- Кильинчу! – крикнула Речница, преодолев желание ущипнуть воина за бок – может, так он быстрее её заметит?

- Что горит на севере? Я слышу там крики и звон мечей!

- Тегул, - не оборачиваясь, ответил воин. – Там резня. Если жизнь тебе дорога, иди своим путём на запад и не лезь в чужие свары.

- Тегул?! – Кесса тихо охнула. – Там же гвелы! Кто на них напал?!

- Это уже неважно, - отозвался Кильинчу, кивая на север. За стеной Высокой Травы взревели трубы, и вразнобой зазвенели гонги, но весь этот шум не смог заглушить тоскливый вой десятка глоток – это перекликались Войксы, серые падальщики, и голоса их доносились с севера. Кесса поёжилась и с силой ущипнула воина. Он не дрогнул – скорее всего, ничего не почувствовал сквозь прочную кожу доспеха.

- Вдруг там нужна помощь? Прошу, поверни к Тегулу! Дальше тебе лететь не надо – оставь меня там, а я сама найду, кому помочь!

- Сиди смирно, - Кильинчу так и не обернулся. Летучая мышь сложила крылья и камнем полетела к земле, уворачиваясь от стеблей злаков и листьев Стрякавы. У самой земли она извернулась и вцепилась лапами в поваленный колос Руулы, тяжело хлопая крыльями и клонясь то вперёд, то набок.

Кильинчу молча ждал, пока Речница выберется из седла и неуклюже перевалится через стебель злака, а потом бросил ей небольшой узел с припасами.

- Куда мы прилетели? – спросила Кесса, пригладив взъерошенные волосы и забросив тючок за плечи. Койя спрыгнула на землю и потянулась, помахивая крыльями. Её уши поворачивались из стороны в сторону.

- Туда, куда приказал тебя отвезти Ильюэ Ханан Кеснек, сын Згена, - с ничего не выражающим взглядом ответил воин Ти-Нау. – В земли кочевников-гвелов. Теперь ступай.

Мегин взмахнул крыльями и поджал лапы, отрываясь от травяного стебля.

- Спасибо! – крикнула Кесса вслед удаляющейся крылатой тени.

Войксы стонали вдалеке – где-то пролилась кровь демонов, серые падальщики чуяли её повсюду, и никакие травяные дебри не мешали им на пути. Койя недовольно вильнула хвостом и заглянула Кессе в глаза. Её усы дрожали.

- Это Войксы. Нас они не тронут, - уверенным голосом сказала Кесса и посмотрела на солнце. Оно уже наполовину вышло из-за зеленеющего горизонта. Длинные тени высоких трав путались на земле так же, как сами травы переплетались над головой странницы. Речница хмыкнула и пожала плечами.

- Тегул мы в этих дебрях не найдём, - вздохнула она. – Скверные всё-таки воины в Шуне… Пойдём на запад, Койя. Может, через неделю или две выйдем к Реке.

Она судорожно вспоминала карту местных земель, виденную когда-то в Замке. Припасов Речнице хватит на пару дней, а дальше предстоит кого-нибудь ловить – или искать стоянку гвелов, а кто знает, где они сейчас кочуют…

Чем дальше она шла, тем в большем беспорядке была трава вокруг. Словно буря прошла здесь, и стебли повалились друг на друга. Под выдранными корнями лежал пепел, и трещины змеились по земле, слишком уж сухой для конца лета. Перелезая через стебель, Кесса оскользнулась на чём-то хрустящем и шмякнулась на землю. Перед ней из чёрной почвы торчали червеобразные существа длиной чуть больше локтя. Жёлтая кольчатая броня покрывала их тела, из щелей в ней выглядывали красные ворсинки. Существа зарылись усатыми мордами в землю – да так и застыли, скованные трупным окоченением. Койя понюхала одну из них и сердито зашипела.

- Да’анчи… - прошептала Речница, поднимаясь с земли и стряхивая с себя ещё одну раздавленную личинку. – Вот как они закапываются… Хвала богам, что они тут и сдохли!

Койя громко заурчала и потёрлась о ногу Кессы.

Личинок было много – не иначе как целый рой выпал здесь, стремясь зарыться в землю, и остался тут навсегда. Кесса осторожно обходила их, Койя вовсе взлетела и металась над буреломом, к чему-то прислушиваясь.

Трава впереди расступилась – выгоревшая плешь чернела посреди зарослей. Огромный жёлтый червь неподвижно лежал в груде золы. Его панцирь, странно раздутый, словно лопнул изнутри – каждое кольцо брони было взломано. Желтоватая кровь уже застыла, её резкий запах не привлёк даже Войксов – червяк лежал нетронутый.

- Чем это он подавился? – невесело хмыкнула Речница, осторожно обходя мёртвую тварь. Голова, увенчанная страшными усами, была разможжена, след жёлтой жижи тянулся по земле на несколько локтей, а в его начале, среди обгоревших стеблей и серой золы, слабо шевелилось что-то серо-чёрное, блестящее, как стекло, и очень похожее на человека. Речница