Золото и пепел. Хроники города номер Три - Соколова Мария

Лина – дочь главы города? И на неё выпал жребий? Ну нет! Жизнь истребителя точно не для такой, как она – светлой, наивной, весёлой. Отец отмазал? И правильно сделал, хоть и подло на первый взгляд. Не место ей в шахте. Нет, не место.

Ошибочно приняв моё молчание за одобрение и поддержку, наставник добавляет:

— Да, Кайл! Они берегут своих детей, а наших убивают ради своего богатства! И пока они жируют, мы гнием здесь! Это не жизнь, а медленная смерть! Но мы можем дать людям надежду на что-то большее. Мы обязаны! Не просто существовать – счастливо жить!

— Жить? — оборачиваюсь, едва не срываясь на крик. — Ты понимаешь, что будет, если проиграете? Казни, в лучшем случае – Пустошь! А если каким-то чудом вы выиграете, что дальше? Ты займешь трон? И всё повторится вновь? Захват городов? И новое Единое государство?

— Нет! — он стучит кулаком по столу, но не забывает говорить тихо. — Мы дадим людям свободу, а не новую тюрьму. Ты же знаешь, что власти снижают допуск на -8 и -9? Они шлют истребителей на смерть, потому что им плевать. А вот об этом ты точно ещё не слышал: со следующего месяца план по выработке в шахте будет увеличен вдвое, а люди и так работают по 10 часов в сутки. Ты лучший, Кайл. Не зря тебя зовут Легендой. Ты для многих лидер! И если ты встанешь в наши ряды, то те, кто ещё сомневается, пойдут за тобой. Без тебя будет гораздо труднее.

— Легенда?! Да я мясо, как все! И ты хочешь, чтобы я добровольно подписался на самоубийство и потянул других за собой? У восстания нет шансов против военных!

— Ты не прав! — Рихард вскакивает, как ужаленный. — У нас есть план! У нас есть люди. И не только истребители. Шахтеры, рабочие, даже некоторые из центра управления. И другие города, Кайл! Это не просто локальный бой. Это начало большего!

— Ты безумец, — цежу я сквозь зубы. — Один донос – и всё. Конец тебе, и всей твоей сети, и всем тем, кого ты за собой поведешь.

— Именно поэтому ты мне нужен. Чтобы за тобой пошли все! И не было никаких доносов, никаких сомнений! — прищуриваясь, как будто не уверен в чём-то, он всё же продолжает. — И Марк уже с нами.

Марк? Он втянул в это Марка?! Дьявол!

— Как ты мог?! Он же совсем пацан ещё! — рычу я, а в груди всё холодеет.

— Он сам сделал свой выбор. Парень не глуп и верит в правое дело. Как и многие. Кайл, ты нам нужен. Ради тех, кто погиб в шахте, ради их семей.

— Нет, — не колеблясь ни секунды, обрываю я, хватая со стула куртку. — Это абсолютное безрассудство. Я не буду в этом участвовать.

— А ты всё же подумай, — бросает он мне в спину, когда я уже у двери. — Ради тех, кто не доживёт до рассвета.

— Хватит! Оставь свои дешёвые манипуляции для доверчивых дураков, для тех, кто слепо верит тебе, не включая голову, — ору я, не оборачиваясь. — Я сказал "нет", и это не обсуждается.

Захлопываю дверь с такой яростью, что от удара на голову сыплются куски старой штукатурки и облупившаяся краска. Марк… Мелкий, доверчивый идеалист! Надо найти его. Сейчас же!

На улице неожиданно сквозь густой смог пробивается закатное солнце, ослепляя своим ярким, теплым светом и заставляя с непривычки щуриться. Активирую голограф, вызываю Марка. Он отвечает почти мгновенно:

— Привет, Кайл! Ты там как? Отошел от вчерашнего?

— Ты где? — спрашиваю, не слушая его. — Нам нужно поговорить. Немедленно.

— В парке, у реки, — говорит он. — Приходи, я на лавке у старого дуба.

— Жди, — отключаю связь.

Иду быстро, почти бегу. Ветер в городе номер Три всегда дует с моря, и в парке, расположенном за пределами индустриальной зоны, пахнет приятно – травой и свежестью, а не дымом и мусором, как в рабочем районе. Шумят деревья, вдалеке замечаю блеск реки… Но сейчас мне не до пейзажей. Марк сидит на лавке, рыжие кудри выбиваются из-под кепки. Заметив меня, он сразу машет и улыбается. Но я обрываю его приветствие, с ходу накидываясь с вопросами:

— Это правда? Ты с Рихардом? Ты вообще в своем уме?

Он бледнеет, но не отводит взгляд.

— Правда. Кайл, дай мне объяснить…

— Объяснить?! — взрываюсь я. Не думал, что можно орать шепотом. — Ты хоть понимаешь, во что ввязался? Это смерть, Марк! Вас размажут, а потом показательно казнят, чтобы другим неповадно было!

— А что сейчас? — он встаёт с горящими глазами. — Мы и так умираем! Тот же Дэн вчера! В шахте, за гроши, как рабы! Рихард прав, это нужно остановить. Мы можем…

— Можете? Что вы можете? У вас нет ни единого шанса против армии! Они сотрут город с лица земли, если потребуется! Да мы все тут рассыпемся в пыль! Или в лучшем случае вы все закончите в мешках, как Дэн…

— Дэн умер из-за них! — шипит Марк, подходя ближе. — Из-за их жребия, их правил! Я не хочу так, Кайл! Хочу жить, а не гнить в шахте!

— Жить? — хватаю его за куртку. — Ты сдохнешь, идиот! Да ты понимаешь, что просто повторяешь слова Рихарда?!

— Не сдохну, — друг вырывается и продолжает с дрожащим от напряжения голосом. — Я верю в это, Кайл. Мы устали быть пешками. Ты видел, как они снижают допуск на -8? Они шлют нас на смерть, потому что богачам плевать! Так нельзя! Рихард знает, как всё изменить.

— Да очнись же ты! Он тебе всю голову забил этой дрянью! Изменений захотел? Ты хоть раз видел, что делают с теми, кто идет против системы?

— Видел, — его глаза темнеют. — Но бездействие хуже. Если мы ничего не предпримем, ничего и не изменится. Никогда.

— Ты идиот, — выплевываю я, с трудом сдерживая гнев. — Ты мне как брат, а теперь… Ты понимаешь, что я по закону должен на вас донести?! Передумай! Прошу, Марк, передумай!

— Нет, не могу, — тихо отвечает он, подходит ближе и кладет руку на плечо. — Кайл, ты должен быть с нами. Ты лучший из нас.