Великая Река: Долгое лето - Токацин

- покачала головой Речница. – Может, призраки подают нам знак… Или в Зеркале отражается Применение. Оно как раз было ночью…

- Хоррошо тогда, что нам не слышен взррыв, - шевельнул ухом кот.

Они ели в молчании, даже кошки притихли. Зеркало полыхнуло ещё раз, и как Кесса ни всматривалась, ничего, кроме бушующего пламени, в стекле не отразилось.

- Вкусный икенурр ты варришь, - заметил Алсаг и напоследок облизал миску. Довольный кот снова улёгся у стены, и вскоре его взгляд опять погрустнел и затуманился.

- Скоро будет свежая рыба. Вот проснётся Река, и мы пойдём проверим, на месте ли наши проруби. Фрисс обещал расчистить их, если демоны опять заперли рыбу подо льдом. Им-то в радость чужие мучения! – Кесса скинула миски в чан с водой на дне и села рядом с Алсагом. Ухо кота дрогнуло, но сам он не обернулся.

- Ты вспомнил что-нибудь ещё? – помедлив, спросила Речница. – О своих родичах, о том, как вы жили, о тех местах…

- Одна черрнота, - буркнул Алсаг, опустив голову на лапы. – Как будто всё утонуло во мрраке. Только грромадные листья, сверркающие и полупррозррачные, и их запах. Не с чем срравнить его, Рречница. Ничего у вас, на поверрхности, так не пахнет.

- Ничего не бойся, Алсаг. Мы найдём твой дом, - пообещала Кесса и осторожно погладила его. – Даже если чародей Силитнэн и повелитель Канфен не слышали о нём. Если повезёт, я отправлюсь на Острова. Там много магов, много служителей богов, много хесков, и я всех спрошу о твоём народе. Не может же никто не знать о Хинкассах! Назвал ведь кто-то вашим именем самоцвет…

- Я ррад, что ты жалеешь меня, - угрюмо откликнулся хеск. – Но даже перресказ этой старрой книги звучит прравдоподобнее. Какую песню сложили путешественники, когда вышли из Хесса?

- Пусть отступит отчаяние… - прошептала Речница, зажмуриваясь. Она непременно узнает, кто такие Хинкассы, и как Алсагу найти дом в бескрайнем Хессе, но прежде надо, чтобы снег у входа в пещеру растаял. Последние снегопады были уж очень обильными! Теперь снаружи выросла крепостная стена.

- По рекам Хесса они вернулись домой. И ты вернёшься, - тихо сказала Кесса. – А песня была вот какая…

Глава 02. Замок Астанена

- Гроза в начале Кэтуэса! Бывает же… - Фрисс покачал головой и плеснул ещё кислухи себе и Речнику Митиену. Кесса дремала, растянувшись на лавке и уложив голову на спину Алсага. Фрисс накрыл их обоих меховым плащом. Из-за приоткрытой дверной завесы тянуло холодом и влагой, ледяной ветер налетал с воды, но не мог откинуть тяжёлую зимнюю занавесь, снаружи моросил едва заметный дождик, переходящий в водяную дымку, а в небесах одна за другой разгорались и гасли молнии. Гром прокатывался над Островами Кануу, и новенькими Вратами Зеркал, приютившими путников, и над летающими кораблями Фрисса и Кессы, не без усилий запрятанными под навес.

- Год Аватта! Всё как полагается, Фриссгейн, - усмехнулся Митиен и выглянул в окно. Жители Кануу сидели по домам, выжидая, пока закончится холодная морось, и за окном виднелись только подросшие за два года саженцы Хумы. До настоящего Высокого Дерева им было ещё далеко, и ни листка не виднелось пока на ветках. Меж деревьев стелилась серо-жёлтая прошлогодняя трава – новая не пробилась ещё сквозь оттаявшую землю. Почва вокруг дома всё ещё была чёрной, дожди понемногу вымывали пепел давних пожаров и красили им траву в тёмно-серый цвет…

- Не очень полетаешь в такую погоду, - заметил Фрисс и отхлебнул из чаши. – Повезло, что добрались до тебя. Осенью снова откроешь Врата? В том году получилось не хуже, чем в былые времена…

- Непременно, Фрисс, - кивнул Митиен. – Заглядывай ко мне, если будет по дороге. Лет через сто новые Врата станут не хуже старых. Если только их не спалят в очередной войне… А ты на Остров Гроз не собираешься? Я через пару недель полечу.

- Остров Гроз? А что… Точно же! Аватты! – Фрисс широко ухмыльнулся. – Как раз их год… Хорошо, если они не отложат праздник ещё на двенадцать лет, после Волны и всего такого…

- Думаю, не отложат, - Митиен посмотрел в пустую чашу. – В том году Ильникены из Нэйна обещали прилететь на Остров. Если соберутся – много там будет треска и грохота!

За окном снова громыхнуло, Алсаг приоткрыл один глаз, тихо фыркнул и вновь уснул. Фрисс вглядывался в тучи – ему казалось, что в свинцовой дымке мелькают мелкие багровые или чёрные тени. Кажется, Скхаа уже проснулись, пьют молнии и набираются сил… только в Год Аватта их и увидишь на Реке, да ещё так далеко к северу, на берегах Канумяэ…

- Так, говоришь, Аойген любит копчёную рыбу? – допытывался Речник Митиен, помогая Фриссу выталкивать корабли на пристань. Тяжёлая деревянная хиндикса скрежетала плавниками и ползла неохотно, заваливаясь на борт, как будто ещё не проснулась. Загадочная тхэйга, собранная из костей, с кожистыми крыльями, странно пощёлкивала, разминая заклёпки и шипы, и пробовала выпускать тонкие паучья лапки из-под брюха. Ледяная конечность корабля-нежити задела Митиена, Речник шагнул в сторону и схватился за топор, лапа растерянно повисла в воздухе и втянулась обратно. Фрисс криво ухмыльнулся.

- Не надо ломать чужой корабль, Митиен. Ему нужны рукавицы, только и всего. И у тебя замёрзли бы руки, пролежи ты ночь на ледяной земле, да ещё под дождём.

- Ну очень странный корабль, Фриссгейн, - покачал головой Речник, убирая оружие. – Не удивлюсь, если по ночам он воет и гремит бортами. А кислуха моя для Аойгена достаточно хороша, или лучше купить у Морнкхо?

- Воин-Кот будет рад твоим дарам, - убеждённо сказал Фрисс. – У тебя хорошая кислуха и лучшая копчёная рыба на всей Канумяэ. Аойген услышит тебя и пошлёт удачу тебе и всем людям Кануу.

Фрисс думал, что храм у Огненной Кручи в этом году переполнится, и Аойгену весело будет смотреть, как ему приносят дары и украшают стены цветами и перламутром в его честь. Защитник Речников не заслужил забвения, теперь к нему вернётся прежняя слава, снова знамя Короля-Речника взовьётся над Рекой… В полёте Речник смотрел во