Отметчик и разносчица - Александр Ермаков

- Не люблю говорить, но приходится. Молчание – золото. Главное – чувствовать. Слова – это конфеты в разноцветных обёртках, где начинкой обязательно служит чувство. Конечно, бывают конфеты, в которых начинка не соответствует этикетке, а бывают и вовсе пустышки. Вот слово «душа» практически на всех языках звучит по-разному, но, произнося, все чувствуют одно и то же. Знаешь, с некоторых пор перестала любить конфеты. Мне, старой женщине, много сладкого вредно.

На входе охрана бодро приветствовала старшую жену коменданта и распахнула двери. Парочка на лифте поднялась на пятый этаж и прошла в библиотеку. В читальном зале горел дежурный свет и лампы противопожарной сигнализации. Хозяйка повела гостя вдоль стеллажей с книгами к рабочему месту. На ходу Марк нашел глазами третий сектор и вслух прочитал вывеску: «Техническая литература. Без права выноса. Запрещены копирование и фотосъемка».

- Да, - отозвалась Лодрия, - Здесь хранится секретная документация. Ее нельзя выносить. Эксперты работают с ней исключительно в читальном зале, если, конечно, есть допуск. Вот, мой рабочий стол. Здесь я общаюсь с посетителями, выдаю и принимаю книги, веду картотеку и так далее. Нам сюда.

Лодрия открыла неприметную дверь. Рядом на стене висел электро автомат. Старуха нажала кнопку, и библиотека погрузилась во тьму:

- Электричество нам не нужно. Духи его боятся, - хозяйка чиркнула спичкой, вошла в тёмную комнату и зажгла свечи.

Марк увидел маленькую аудиторию, заставленную мебелью в стиле «ретро». Посередине, под огромным абажуром, стоял круглый без скатерти стол. На крышке по краю, вырезанный ножом, был разбросан молмутский алфавит. Лодрия поставила подсвечник на обшарпанную полировку и сняла сумочку:

- Проходи, располагайся. Это мой спиритический кабинет, а также комната отдыха. Здесь я ем, сплю, читаю, размышляю, словом, - существую. Один раз даже жила здесь месяца три, когда сильно увлеклась одиночеством. Ни с кем не разговаривала, даже с клиентами. Отдохнула прекрасно. Знаешь, очень много внутренней энергии при общении уходит на выражение своих мыслей и желаний. Заметь, себе долго объяснять не надо.

- Так и есть. Себя понимаешь без слов, - Марк сел на продавленный диван.

В помещении был лёгкий беспорядок. Рядом с диваном стоял мольберт, а на полу валялись использованные тюбики от масляных красок, лысые кисточки и огрызки пастельных мелков. На стенах между книжными полками висели незнакомые портреты, какие-то странные рисунки, схемы и графики, а на шкафу держался отрывной календарь. У Марка вновь по спине пробежали холодные мурашки. В этой комнатушке он одновременно почувствовал себя беззащитным цыплёнком, фигурой из песка, оголённым проводом и элементарной частицей под микроскопом Вселенной. Душа заметалась по телу, не находя укромного местечка от рентгеновских лучей провидения.

Лодрия заметила, куда смотрит юный друг, и присела рядом:

- Это портреты умерших молмутских знаменитостей, с духами которых мне приходилось общаться. Я сама нарисовала с натуры. Да-да, представь себе. Никогда в жизни их не видела. И рисовать не умею. А тут – раз и пошло, поехало. Если честно, моей рукой водил известный художник, которого давно нет с нами. Я и при жизни его видела только на фотографиях. Мне очень нравятся работы мастера, его магический реализм. Вот он, - старуха ткнула пальцем в бровастое лицо на холсте. – Мастер вдохнул в меня свой талант и я сотворила этот шедевр. Мне потом, спустя годы, поведала его дочь, что отец всегда мечтал нарисовать свой автопортрет именно таким образом – с открытым ртом, из которого выбегают усатые тараканы. Когда она показала мне эскиз, который отец набросал карандашом задолго до кончины и мы сравнили с моей работой, чуть дружно не лишились чувств – сходство было полнейшим!

- Невозможно поверить! Я потрясен, - взволнованно отозвался землянин. Марк прищурил глаз, чтобы лучше рассмотреть картину. – А рядом, что за рисунки? Странные какие-то.

- Это послания моих погибших детей. Бедные мальчики. Не долго им пришлось воевать в составе дивизиона «Варварюгент». Знаешь, духам очень трудно объяснять, что они хотят передать нам. Порой, смотрят на нас через толстое матовое стекло. Приходиться перекрикивать шум и гам. Где тонкий план граничит с нашим эфиром, всегда очень много помех. Но у меня есть специальные средства, которые улучшают духам и видимость, и слышимость. Не зря взяла сумочку. Не волнуйся, всё получится, - Лодрия хлопнула Марка по коленке и встала. – Будем начинать.

Старуха села за стол, поправила в центре блюдце со стрелочкой и открыла спиритический несессер. Она достала карманный динамо-фонарик, музыкальный камертон, детскую трещотку, серебряную ложечку и пригласила гостя:

- Садись тоже. Мы должны касаться друг друга, - Марк послушно перебрался на стул и расположился напротив. – Сними обувь и носки, - Марк выполнил команду и почувствовал, как под столом холодные ступни медиума коснулись его босых ног. – Возьми фонарик. Когда я скажу, приставишь ко лбу и начнёшь светить в правую часть головы.

- Для чего? – само собой вырвалось у любопытного гостя.

- Это своего рода маяк, чтобы дух лучше видел правое полушарие, где покоится астральное эго. Ему будет легче входить в контакт. Я в свою очередь камертоном и трещоткой задам нужную частоту и вибрацию – очищу смотровое стекло и прогоню шумовую какофонию. Представь себе, что духи смотрят на нас, как мы смотрим на подводный мир в океанариуме. Пересекать защитное стекло можно только тем, кого приглашает медиум. Сначала я налажу контакт со своим приведением, а оно позовёт, кого нужно. Ну, что начнём?

Марк согласно кивнул и приставил фонарик к голове, ощущая под столом прикосновение шершавых пяток старухи.

5

Лодрия взяла П-образный камертон и несколько раз ударила по нему серебряной ложечкой. Звук в тональности ноты «ми» расплылся по комнате. Старуха покрутила трещотку и шёпотом произнесла заклинание:

- Фари, ты здесь? Если да, ответь блюдцем.

Марк не поверил своим глазам – тарелочка со стрелочкой медленно передвинулась и указала на буквы положительного ответа. «Магнит в столе. Знаю я эти фокусы» - мелькнула мысль. Сознанием овладел скептик.

Пятка медиума,