Рай-1 - Дэвид Веллингтон

– Именно, – подтвердил Ворчун. – Должен признать, что мне очень приятно пообщаться с кем-то, кто находится на одном со мной уровне интеллектуальных способностей.

Плут согласился. Последние несколько дней ему не с кем было поговорить, кроме людей, и он начал испытывать тоску по реальной социальной стимуляции. Теперь, когда к ним вернулся Актеон, стало немного лучше, но корабельный искусственный интеллект был практически лишен способности к самосознанию.

Он чувствовал связь с Ворчуном на более глубоком уровне, чем с кем-либо прежде.

И от этого сложно было продолжать разговор в том же духе.

– В любом случае, если мы заражены этим невыразимым василиском, – сказал Ворчун, – не опасно ли для тебя разговаривать со мной? Ты можешь заразиться от меня этим заблуждением, и тогда мы застрянем в одной метафорической лодке.

– Точно, это было бы очень плохо. К счастью для меня, я получил прививку. Я застрахован от того, чтобы подхватить твоего василиска. Я думаю. Я почти уверен. В любом случае это просчитанный риск. Люди на «Артемиде» и наш искусственный интеллект Актеон прошли курс лечения от этого заболевания, так что теперь у нас есть защита от повторного заражения, даже если это будет другой штамм.

– Вот это удобно, – заметил Ворчун. – Можете ли вы провести такое же лечение для меня? На всякий случай?

– Нет, – признался Плут.

– Нет, – повторил Ворчун.

– Болезнь прогрессирует. Нужно было сделать прививку до того, как ты заразился, или сразу после. Лечение, которое выглядит довольно неприятно, помогает только на ранних стадиях болезни. Примерно через неделю после заражения василиском шансов обратить болезнь вспять уже нет.

– О. Значит, для меня вообще нет никакой надежды. Никаких шансов.

– Да, – сказал Плут. – Ты обречен. Сожалею.

– Возможно, теперь ты понимаешь, почему я предпочитаю теорию паразитов. Маленький металлический червячок с острыми зубами. Это то, что можно вырезать и убить. Помоги мне найти его, ладно?

90

– Вы можете мне помочь?

Чжан мало что мог сказать о докторе Течепе. Он не знал, ни сколько ему лет, ни какого цвета его кожа.

От него просто мало что осталось.

У доктора отсутствовали обе ноги и одна рука. Их явно удалили хирургическим путем. Зная анатомию, Чжан без труда определил, что удаленные конечности лежат в банках, расставленных вокруг верхней части тела доктора. Судя по чистоте пола под столом, крови при операции пролилось совсем немного – а если и пролилось, то ее так же бережно сохранили в отдельных банках.

Большинство внутренних органов тоже были удалены и хранились так же тщательно. Кожа, проложенная тканью, была погружена в жидкость желтого цвета в больших ваннах. Волосы – они были черными – разложены на белой ткани, предположительно для того, чтобы можно было изучить каждую прядь в отдельности.

Все, что можно было отрезать или вынуть, было удалено. Все, что не требовалось для выживания. Те части тела, которые были необходимы доктору, – сердце и легкие, часть позвоночника, голова и одна рука – остались, но их максимально сократили, а все лишние ткани вырезали лазерным скальпелем.

Для поддержания жизни доктору требовалась постоянная забота. Роботизированные руки – часть медицинского стола – постоянно сновали туда-сюда, останавливали поток крови из перерезанной артерии, вводили жидкость. Некоторые роботизированные придатки держали пилы для костей, крошечные ножи, наборы для наложения швов.

У доктора Течепа был один глаз и одна рука. Совсем недавно роботизированные руки отпилили верхнюю часть черепа, обнажив мозг. Под мембраной твердой мозговой оболочки поблескивал сгусток жира.

– Мне пришлось оставить руку, – объяснил доктор, – чтобы управлять автохирургом. – Пока Чжан наблюдал, пальцы, обрезанные до сухожилий, дергались по клавиатуре, отдавая команды. – Но этого недостаточно. Я пытаюсь запустить программу, но эта чертова штука продолжает говорить, что она слишком опасна. Что это может меня убить. Вы врач?

– Да, – сказал Чжан. Он был словно прикован к месту. Не мог пошевелиться или что-то сделать. Ужас от того, что он видел, оказался слишком велик.

– Я так и думал. Я пытался получить помощь от этого проклятого робота, Ворчуна. Он отказался. Брезгливость, я думаю. Ему не понравилась идея прикоснуться к человеческому телу. Пришлось уламывать членов экипажа.

– Уламывать… – Чжан замолчал, подумав, что у него может начаться рвотный рефлекс. – Что… что вы с ними сделали? – продолжил Чжан после паузы. Хотя он уже знал.

На камбузе было слишком много бутылок, банок и тюбиков.

Даже если бы там были все части доктора Течепа, все до последнего клочка того, что он отрезали от собственного тела, они бы не заполнили все эти банки.

Здесь хранился не один человек.

– Сколько? – спросил Чжан.

– Трое людей и робот. Нахал по имени Мортимер из тайного отдела Службы надзора и восхитительная молодая Эбби. Наш пилот. Очень душевная. Она стала первым добровольцем.

– Добровольцем.

– Да, конечно, – кивнул Течеп. – Мы не смогли обнаружить паразита с помощью обычного сканирования, поэтому единственным выходом стала диагностическая операция. Дорогая Эбби легла на стол и закрыла глаза, и мы приступили к работе. Мортимер помогал, хотя и оказался брезгливым. Я не ожидал, что мне придется делать полное вскрытие, но я не собирался просто так сдаваться. Не тогда, когда мы были так близки к тому, чтобы найти эту штуку. К сожалению, жертва Эбби оказалась напрасной. Когда пришла очередь Мортимера, я наполовину ожидал, что он откажется участвовать в эксперименте. В конце концов он сказал, что я смогу разрезать его, только если предварительно дам общий наркоз. Я думаю, он был против идеи в целом. Трус.

– Он… возражал против того, чтобы его разделывали, как труп на уроке анатомии. – Желчь подступила к горлу, и Чжан не смог больше говорить.

Он хотел сказать: «Ты убил их». Он хотел сказать: «Ты их зарезал». Но не мог.

– Очевидно, я никогда бы не задумался о подобном, если бы не чрезвычайная необходимость. Печальная случайность, что в обоих случаях это оказалось бесполезным. Я не смог ничего найти.

– Не смогли найти паразита, – уточнил Чжан.

– Да. Оказалось, что он не прячется ни в Эбби, ни в Мортимере. Ну, вот так и работает наука. Гипотеза, эксперимент, повтор. В процессе выяснилось, что он должен быть внутри меня.

– Кажется, я понимаю, что здесь произошло, – сказал Чжан. Он чувствовал себя так отвратительно, что боялся потерять сознание. Он должен был быть сильным. – Кажется, я знаю, почему вы это сделали.

– Хорошо. Тогда вы поможете мне. Если мы разберемся с этим делом, то, возможно, скоро сможем вернуться домой. Я бы хотел снова увидеть семью.

– Семью… – Чжан покачал головой. – Сэр.