Василий Головачёв - Древо исчезающих времен

— Ждете?

— Ждем. Прошел час с небольшим.

И в это мгновение раздался голос наблюдателя:

— Возвращается!

Полуянов бросился бегом с холма к тому месту, где у равнины запрещенной зоны должен был выйти робот.

В виоме хроновизора длиннорукий урод вынырнул из шевелящейся массы студня в шести экземплярах, сложился в один. В обычном виоме выход робота выглядел иначе: сначала из черного прямоугольника двери главного входа вынеслось размазанное серое пятно, потом робот прошел границу несовмещения времен и превратился в серого горбуна, который неторопливо направился к ожидавшему его человеку.

— Поздравляю, — сказал Ромашин Алюшу.

— Рано поздравлять, — оживился тот. — Посмотрим, что он принесет.

— Он вернулся, а это главное. — Ромашин глянул Павлу в глаза. — Кажется, приближается ваш звездный час?

— Мне пока не объяснили, что я должен делать в здании.

— Все объяснит Златков, лучшего специалиста у нас нет. Вы не торопитесь?

— Как будто нет. Хотел закончить работу со скафандром.

— Что ж, подождем несколько минут.

Они стали смотреть, как возвращаются Федор и робот. Инженер почему-то размахивал руками, забегая вперед, останавливался, толкал серого робота в толстое плечо, а тот размеренно шагал вперед, не обращая внимания на действия своего провожатого. Наконец Полуянов выдохся.

— Он не отвечает на вызовы и не слушается команд. Что делать? Так мы пройдем мимо лифта в Центр. Разрешите, мои ребятки спеленают и принесут его вниз?

— Действуйте, — буркнул Златков.

На склоне холма показались «ребятки» Федора — два странных механизма, похожих на многоруких и безголовых обезьян. Они ловко окружили невозмутимо шагавшего робота, мгновенно опрокинули его, подняли над собой, заключив ноги и руки робота в захваты, и понесли в Центр. Робот дернулся несколько раз и затих.

Через несколько минут выяснилась причина его молчания: во-первых, антенны связи скафандра оказались съеденными необычной коррозией, а во-вторых, у робота почти полностью отсутствовал энергозапас.

Павел не стал дожидаться, пока ученые разберутся с причинами этих явлений, и вместе с Ромашиным вернулся в Управление.

Глава 11

Заседание Совета безопасности Высшего Координационного Совета Земли проходило в малом конференц-зале УАСС.

С большинством присутствующих, представителями УАСС, погранслужбы, Земплана, ВКС, социальных институтов, Павел знаком не был. Двоих или троих встречал в Управлении, директора УАСС видел в третий раз и лишь Ромашина и Златкова знал достаточно хорошо.

На центральное возвышение зала взошла незнакомая женщина в сари, с пышными седыми волосами, в которых посверкивали радужные капли. Женщина была немолода и некрасива, но взгляд выдавал в ней человека незаурядного и сильного.

— Заседание Совета безопасности объявляется открытым, — сказала она певуче на интерлинге. — Кворум соблюден. Прошу помнить, решения заседания имеют силу закона. Экстренное сообщение сделает комиссар Евроазиатского сектора службы безопасности.

Женщина села за стол, набрала шифр записывающей аппаратуры, приблизила к себе усик киб-переводчика. Ромашин занял ее место. Павел невольно напрягся, до него вдруг дошел смысл слов «Совет безопасности». Решения этого органа чрезвычайного положения не могла отменить даже генеральная ассамблея ВКС.

— Начну с того, что вы уже знаете, — проговорил Ромашин, глядя поверх голов присутствующих. — Две недели назад произошла катастрофа в лаборатории времени, в результате которой погибли пятьдесят шесть человек. За две недели расследования причин катастрофы удалось установить, что хроноускоритель — Ствол, как мы его называем для краткости, — продолжает работать, хотя неизвестно, откуда он черпает энергию. С гипотезами ученых вас ознакомит заведующий лабораторией, доктор хронофизики Златков, я же приведу несколько примеров.

По данным статистического управления, за последние две недели резко возросло количество несчастных случаев как на Земле, так и в Системе, увеличилось число аварий. Кроме того, по данным «Скорой помощи», за те же две недели возросло количество сердечно-сосудистых и нервных заболеваний. Прослеживается прямая корреляция между работой Ствола и негативными явлениями в жизни планеты.

Ромашин посмотрел на Павла и отвел глаза.

— Вокруг Ствола накапливаются нарушения природной среды, погодный баланс расстроен, синоптики с трудом справляются с нарушением погодного равновесия в масштабах материка. Поддерживать равновесие с каждым днем становится все трудней. Нет смысла обвинять СЭКОН в некомпетентности, в том, что она разрешила эксперименты со временем, не просчитав всех последствий. Главное сейчас — не допустить развития катастрофы.

Начальник отдела снова посмотрел на Павла. «Волнуется, — догадался тот, — за меня волнуется!»

— Однако появились дополнительные факты, заставившие нас задуматься, — продолжал Ромашин. — А именно: мы, то есть человечество, находимся под контролем. Факты проверены, сомнений нет.

Реакция слушателей показалась Павлу забавной: все остались спокойными, задумчивыми, даже рассеянными, словно то, что они услышали, не выходило за рамки привычных представлений. Спустя полчаса Павел понял, насколько ошибался. Ромашин же отлично знал, с кем имеет дело, и сухо, точно, сжато перечислил факты, в том числе и о загадочном вмешательстве в поступки Павла неизвестного лица, позволявшем сделать вывод о контроле над людьми, пусть и не над всем человечеством, но, во всяком случае, над теми, кто так или иначе связан с катастрофой в Брянском лесу.

— И последнее, — сказал Ромашин, оставаясь бесстрастным, как и все остальные. — Вы слышали об открытии необычных явлений, каким-то образом связанных с работой Ствола: свечении в верхних слоях атмосферы, «пузыре отталкивания» материальных тел на высоте в десять тысяч километров над Землей, области поглощения у полюсов эклиптики. Все эти участки пространства укладываются на вектор, идущий из одной точки на поверхности Земли — из района расположения Ствола. Мы проверили этот вектор и дальше в космосе, сначала до расстояния в десять парсеков — не верилось, что дальнодействие Ствола распространяется так глубоко в космос, — ничего. Никаких сюрпризов. Семнадцать парсеков — новая область отталкивания размером в полтора световых года. Тридцать четыре парсека — еще одна область поглощения диаметром около семи световых лет! Предел наших космолетов, как вы знаете, сто парсеков, так далеко уходили только одиночные автоматы-разведчики, рискнули и мы. На сто втором парсеке спейсер «Славутич» воткнулся в ничто!

Ромашин кашлянул, отпил несколько глотков сока из бокала.

— Экипажу спейсера удалось спастись на автономном «панцире», их подобрал идущий в кильватере «Тиртханкар». Конечно, ничто, пожалуй, слишком сильно сказано, но то, что увидели разведчики, иначе не назовешь. Звезды впереди исчезли! Сзади все было как и прежде, впереди — чернота! Корпус спейсера стал таять, испаряться, несмотря на защиту, энергозапас иссяк в несколько минут… Знаю, звучит неправдоподобно, нонсенс, чушь! Но, — Ромашин развел руками, — факт! А потом мы послали разведчиков по другим направлениям, и оказалось, что область пространства в радиусе ста парсеков от Солнца окружена той же субстанцией, в которой бесследно исчезают зонды и беспилотные модули. Млечный Путь исчез, будто почти все двести миллиардов его звезд погасли! Погасли и другие галактики, их свет за пределами двухсотпарсековой сферы умер! Я не знаю, в чем тут дело, никто не знает. Сфера «нормального» пространства уменьшается со скоростью две световые минуты за секунду. Звезды на границе сферы гаснут. Мы свертываем экспедиции, эвакуируем колонии у иных звезд. Паники еще нет, но… — Ромашин замолчал.

«Эра Больших и Могучих дел! — вспомнил Павел ироническое высказывание Марича. — Неужели все это — следствие катастрофы в лаборатории времени?»

— И выхода нет? — раздался чей-то негромкий голос.

— Есть. Надо выключить хронобур — генератор хронораспада. Поскольку тот, кто установил контроль над нами, не навязывает своей воли, своего решения, значит, мы пока действуем правильно.

— Но ведь в Ствол пройти невозможно, вы сами говорили.

— Да, риск смертелен и нет гарантии, что удастся выключить генератор. Но у нас нет иного выхода!

— Уже есть кандидатуры?

— Их несколько, но оглашать список преждевременно. Главное, что все они знают, на что идут, и готовятся соответствующим образом.

На возвышение вышел Златков.

— Не буду утомлять вас теоретическими выкладками, — начал он, более угрюмый, чем обычно. Физик осунулся, под глазами легли тени, глаза сухо блестели. — Хронофизика пока остается наукой скандальной, ибо многие ее парадоксы каждый теоретик объясняет по-своему. Это касается и последнего эксперимента, закончившегося трагедией. И все же я попытаюсь свести гипотезы физиков или хотя бы большинство из них в одну. Итак, всех волнуют три вопроса: почему произошла катастрофа, чем все это кончится и что делать? Отвечаю по порядку. Катастрофа произошла из-за вмешательства извне. Расчеты специалистов сходятся полностью: с нашими энергиями и техникой проколоть время ниже миллиарда лет мы бы не смогли. Тем не менее это произошло! Другой вопрос: кто вмешался? Тут мнения расходятся. Многие считают, что вмешался иной разум. Есть даже гипотезы вроде той, что вмешались «земляне из другого угла времени». Я же считаю, что вмешались наши потомки, использовав наше оборудование, хроноускоритель для своих целей. Основания так считать у меня есть: доказано, что Ствол проник не только в прошлое, но и в будущее, чего не удавалось ни в одном из прошлых запусков.