Станция Клондайк. Часть первая: где - Валерий Масляев

— Вам интересно про нападение пиратов? Я думаю, вам не стоит это рассказывать, потому что, подозреваю, у вас масса таких историй от капитанов других кораблей. Может про спасательную операцию, которая перестала быть спасательной операцией для планеты и стала спасательной операцией для одного корабля?

Бесекерский:

— Да, это, пожалуй, более интересно.

Винсент Такахимару:

— Это было… какой же год? 2515, Кебрион-1 слышали же?

Бесекерский:

— Я даже был там.

Винсент Такахимару:

— Я и вся команда участвовали в ликвидации последствий техногенной катастрофы. Как и многие капитаны. … (долгая пауза) … Но после случилось, то, что иногда случается… Мы с навигатором зашли за грань. Там и остались. И в итоге болтались в космосе, посылая в пустоту сигнал SOS в надежде, что нас подберут. Это неизвестность длилась без малого 2 месяца. Ну, представьте себе, каково это провести такое время в пустоте? Держались чудом, я подозреваю, что чудом и каким-то провидением.

Бесекерский:

— И как в итоге вас оттуда вытащили?

Винсент Такахимару:

— Услышали сигнал.

Бесекерский:

— Винсент, вы сказали «зашли за грань», что это такое? Расскажите для зрителей нашего канала.

Винсент Такахимару:

— Даже не знаю, что сказать, это ведь изучают в старших классах школы. Все мы знаем, что идеального вакуума не бывает, даже если мы найдем объем пространства без единой частицы, то там будет набор полей в состоянии покоя.

Бесекерский:

— Насколько я помню, важнейшее из них — это информационное поле, которое ранее называли фотонным полем, а еще ранее — даже электромагнитным.

Винсент Такахимару:

— Да, я про эти поля. Только раньше говорили не электромагнитное, а электро-слабое поле. Еще есть кварковое, грави-массовое и иные. Все эти поля могут иметь стабильные (низкоэнергетические) и метастабильные значения.

Бесекерский:

— Тут вроде очевидно даже мне. Чем меньше энергии, тем выше стабильность. Поля, которые обладают наименее возможным значением энергии, будут максимально стабильны, и комбинация подобных стабильных полей и есть истинный вакуум.

Винсент Такахимару:

— Но поля могут быть стабильны и при больших значениях энергии. Это когда состояние поля не является наименее низким по энергии, но, чтобы перейти к менее энергетическому состоянию надо преодолеть потенциальный барьер.

Бесекерский:

— Верна ли такая аналогия: у нас есть груз и тележка. Везти груз на тележке — это самый легкий способ переместить его в иное место. Но, для того чтобы везти, сначала груз надо поднять, и положить в тележку, что само по себе тяжело. Но если сделать эту тяжелую работу, то далее будет легче.

Винсент Такахимару:

— Типа того. Метастабильный вакуум — это как раз груз около тележки, и у нас нет сил, чтобы его поднять. Поэтому он и будет лежать там, где лежит. Определенную комбинацию таких метастабильных полей мы называем барханом космоса. Это область пространства, где законы физики немного не такие, как в остальной вселенной. Для нас, для Вольного флота, важно, что летать вдоль барханов всегда проще, чем поперек. Разница очень значительна.

Бесекерский:

— Бархан может быть в любом направлении?

Винсент Такахимару:

— В принципе да, но обычно они идут вдоль движения масс, как бы повторяя рукава галактики. В некотором смысле, это волны от движения спиральных рукавов. Направлены барханы, естественно, в центр галактики. Если наложить на математическую модель, то, в общем виде, они всегда будут идти вдоль меридианов галактики.

Бесекерский:

— Барханы есть только в нашей галактике?

Винсент Такахимару:

— Нет, любые массивные объекты вселенной, такие как галактики, квазары, нейтронные звезды, или, скажем, гравистары, будут формировать барханы. Но мы имеем дело с нашими, родными (смеется). Барханы могут увеличивать и тормозить перемещение в локальной метрике, и если торможение будет очень большим, то потеряв скорость, корабль выкинет в общую метрику, то есть в нашу вселенную, и он получит Удар Хаосом гораздо мощнее обычного. Самое страшное, что ты абсолютно не знаешь, где ты находишься. На корабле ничего не работает, включая реактор. Это и называется «зайти за грань».

Бесекерский:

— Выкидывает именно в нашу вселенную?

Винсент Такахимару:

— Может и не в нашу, но тот, кто это увидел, нам ничего уже не расскажет, по понятным причинам. Сколько пропало кораблей Вольного флота? Много тысяч… может они попали туда? Ученые пожимают плечами, мы не знаем.