Отметчик и разносчица - Александр Ермаков

военную академию и первое боевое крещение прошли плечом к плечу. Он понюхал пороху не меньше, чем сам императорский отпрыск и знал о военной стратегии очень много. Плеширей вспомнил, как после первого победного сражения, им повесили на шеи от сглаза амулеты – на шнурках две отшлифованных звезды из черного обсидиана. Вулканическое стекло, красиво и загадочно сверкая, украсило парадные мундиры юных полководцев. Они были счастливы. Чем больше Плеширей вспоминал, тем меньше ему хотелось верить в случившееся: «Короста – предатель, бред какой-то. Он же молмут – коварный и хитрый, и всегда фанател от перегибов. От него всегда была одна польза нации. Его внедрённый диверсант продержался в катакомбах дольше всех и причинил вреда вайвайским кротам больше, чем все лазутчики вместе взятые. Это Короста предложил сливать в катакомбы городскую канализацию и сточные воды с предприятий. Почти год не было налётов. Представляю, что там было! Долго эти тараканы чистились от радионуклидов и кислот.

Благодаря радиоперехватам, Короста собрал досье на партизанского атамана Джавдета. Конечно, нарыл немного, но хоть что-то. Сейчас проверяем этого танкиста на наличие родственников. Только на живца можно выманить вайвайского патриота, - Плеширей продолжал рассуждать. – Короста всегда был у меня на глазах. Неужели его подменили? Махапы на такое способны. Но когда?»

Главком вспомнил одну давнюю компанию в Галактике Медуза и почувствовал, как вспотели рога. Да, был один случай, когда Плеширей послал дружка, как представителя ставки, на передовую и приставил ему для охраны двух циклопов.

Комендант уверенно открыл дверь и вошел в помещение. В холодной камере, где на железном столе, закованный в цепи лежал голый генерал Короста, уже работали главные садисты – Скотменгель и Боль-Боль Оглы, а за столом сидел доктор Передоз и курил. Через перегородку доносились истошные крики арестованного и звон хирургических инструментов. Плеширей переступил порог, поставил на пол саквояж и огляделся. Он не поверил своим глазам: После удачного вскрытия Короста был разрезан от горла до пупка, предатель дымился, а из живота торчали пучки проводов, схемы и радиодетали:

- Что всё это значит? Кто-нибудь объяснит? Я что зря чемодан сюда притащил?

- Всё бесполезно, - доктор Передоз взял флакон «дихлофоса», пшикнул себе два раза в рот и встал из-за стола, - это просто робот. Души в нём нет.

- Как нет? Вы что хотите сказать?

- Нет, это ты мне скажи, где и когда тебе подменили генерала, - Передоз серьёзно посмотрел на юного друга и вложил ему в руку старый амулет, снятый с шеи двойника. – Держи «сердце демона». Им здесь и не пахнет.

Плеширей ничего не ответил и беспомощно сел в кресло. Скотменгель разрядил обстановку:

- Вырвали все зубы, но передатчик нашли. Правда после извлечения вся база данных исчезла. Жёсткий диск пуст. Робот сам себя отформатировал, видно, так был запрограммирован. Очень жаль, - патологоанатом протянул шефу зуб мудрости.

- Вы сюда посмотрите, - Боль-Боль Оглы вскрыл двойнику черепную коробку, и вытащил оттуда пинцетом беспроводную схему.

Плеширей взял лупу и внимательно осмотрел важный узел. От догадки дёрнулся глаз, а затем ухо:

- Это махапская работа – блок персональной памяти с эмоциональным накопителем! Ох, как же они меня достали?! Когда же я из Пицкразоца сделаю шашлык? А, ну-ка, поставьте на место и включите это чучело. Пусть поговорит.

Приказание было исполнено. Робот выпучил глаза, сморщил нос и стал шепелявить беззубым ртом:

- Плеширей, останемся друзьями. Не обижайся, ведь я тебе как брат. Меня подставили, может быть, и эта троица. Сколько мы с тобой соли и дохлых собак съели? Я всегда был верен нации и Укисраку, доблестно защищал молмутский корень зла. Ты же знаешь, что лучше меня советников нет, я ведь старый пират.

- На жалость давишь, собака? – Плеширей с силой сдавил предателю горло. Короста захрипел и показал язык.

- Спокойно, это всего лишь робот, - доктор Передоз положил руку на плечо разгневанному демону.

- Я в порядке, док, - упырь убрал руку и отступил на шаг. – Что еще помнишь, пугало огородное?

- Помню, как курсантами с тобой были и удрали с базы в самоволку, на дрезине отправились к девкам на турбазу. С горки разогнались так, что меня выкинуло под передние колеса. Чуть не сдох. Ты мне кишки обратно в живот запихал, взвалил на плечи и рысью побежал в больницу. Ты мне жизнь спас.

- И это помнишь, гад? Ну и где твои кишки? – Плеширей снова схватил робота за шею. – Где ты их растерял, скотина? Отвечай!

- Наверно, когда ты меня отправил одного смотрящим на фронт. Помнишь неудачную оккупацию Пены?

Плеширей ослабил хватку, а затем и вовсе отошёл. Он потёр ладонью глаза, потрогал нос и почесал кадык. Скотменгель тихо шепнул в левое ухо:

- Объективно нам не интересен. Можно разобрать на запчасти.

В правое ухо процедил Боль-Боль Оглы:

- Комплекс пыток не даст никакого результата. Бесполезно пытать робота. Боль не доставит ему истинных мучений, а театр одного актера нам не нужен.

- В общем, решай сам, - подытожил доктор Передоз.

Плеширей подбросил монетку, поймал и посмотрел на результат. Он довольно улыбнулся:

- Тогда слушайте приказ – починить! Да – вставить зубы, заштопать, запрограммировать телохранителем и снабдить нужной информацией. Возвращайте в строй. Будет меня охранять. Полюбил я эту сволочь как брата. Пусть воюет дальше. Больше не попадёт в засаду, будет всегда рядом со мной. Сам виноват. Не надо было его тогда отпускать. А ведь на его месте мог оказаться и я.

Робот пошевелил беззубым ртом:

- Спасибо, брат! Я в тебе не сомневался.

- Ладно, молчи, гад бездушный. Я тоже умею быть добрым и своих так просто не бросаю. Я тебя прощаю. Мы еще повоюем и поймаем за хвост Фортуну. Чтоб теперь в огонь и в воду за меня! Понял?

- Я не подведу, - робот кивнул вскрытой головой и пустил изо рта кровавые пузыри.

- Теперь комплекс вины, как дамоклов меч, будет всегда напоминать ему о зыбкости бытия и ставить на место, - философски заметил доктор Передоз.

- Мы внесём это в программу, - щёлкнул перчатками Скотменгель и взял скоросшиватель.