Отметчик и разносчица - Александр Ермаков

безжизненное тело вайвайского президента и слушал доклад начальника следственной группы:

- Значит, утечка газа? Сердце не выдержало? Где запись с камеры наблюдения? Быстро сюда! Я в случайности не верю.

Ждать пришлось не долго. Включили свежую запись, и комендант внимательно стал смотреть на экран:

- Так, почему дежурный в наушниках? Охренели что ли? Совсем нюх потеряли! Казнить сволочугу. Нет, скормите моим локаторщикам, - Плеширей стукнул кулаком по столу. – Вот, что это? Увеличьте замок входной двери, верните запись и включите медленную скорость.

Все, кто находился в дежурке, увидели на экране монитора, как дверная ручка опустилась вниз, а дверь открылась на треть. Через секунду всё стало как прежде.

- Ну, что видели? – Плеширей покрылся холодной испариной. – Почему никто на это не обратил внимания? Где смотрящий, где диспетчер? Лично ноздри вырву! Тупые обезьяны! Теперь дальше. Видите слева от дежурного маленькую красную точку? Сделайте стоп-кадр и увеличьте ее на весь экран.

Когда всё было готово, Плеширей увидел в красном кругу еле различимый трехзначный номер. Комендант быстро достал записную книжку и сверил с цифрами в блокноте. Молмутский лидер встал, пошатнулся и опять сел в кресло. Рука непроизвольно легла на грудь в области сердца. Приступ паранойи тысячами иголок пронзил мозг. Разум отказывался верить неопровержимому факту:

- Этого не может быть! Ну, тварь! – Плеширей брызнул ненавистью и обвёл свирепым взглядом присутствующих, выискивая, на ком сорвать злость. Не найдя подходящей кандидатуры, он со всей силы ударил начальника следственной группы в челюсть, отправив младшего офицера на пол. – Передайте по селектору всем офицерам ставки – через пять минут экстренное совещание в актовом зале! Срочно! Или нет – стоп! Где они сейчас?

- На тактических занятиях, на восемнадцатом этаже.

Плеширей быстро вышел, хлопнув дверью так, что табличка «Пут» слетела с креплений и, загремев, упала на пол.

Поднимаясь в лифте, комендант вызвал по телефону начальника личной охраны:

- Пришли на 18-й усиленный конвой и перекрой весь этаж.

Плеширей позвонил на перевалку дежурному диспетчеру:

- Быстро свяжись с отметчиком аварийных ворот и возьми сводку за последний час. Меня интересуют все, кто покидал перевалку в этот отрезок времени.

Укисракский фаворит выходил из лифта, когда диспетчер доложил:

- Начальник РЭБ генерал Короста, - и назвал точное время отлёта и прилёта.

Комендант, вооружённый и предупреждённый, зашёл в аудиторию, оборудованную столами-партами для теоретических занятий по тактике и стратегии континентальных боев. При виде главкома офицеры генштаба резко подскочили с мест и вытянулись по стойке «смирно». Плеширей прошел в центр класса и встал за кафедру. Он решил не тянуть резину:

- Садитесь все кроме начальника РЭБ. Генерал Короста, к доске! Возьми мел и напиши, в каких случаях применяется одноразовый напальчник-невидимка, который входит в персональную аптечку молмутского генерала. Покрупнее, пожалуйста, чтоб все видели.

Короста взял мел и накарябал на доске: «В двух случаях – при выходе из окружения и когда жизни угрожает опасность».

- Правильно, - Плеширей повысил голос. – А теперь представь, что тебе угрожает смертельная опасность. Достань средство защиты и продемонстрируй нам, как оно работает. Живее!

Генерал достал напальчник и нехотя натянул на мизинец.

- Ну, и что это мы не исчезаем? – издевательским тоном прошипел молмутский стратег и тактик. Из глаз коменданта вылетели молнии сарказма и ненависти. – Что – производственный брак? А, может, ты его уже надевал?

- Никак нет.

- А куда это мы летали час назад с перевалки?

- За семечками.

- Проверим.

- Проверяйте.

- Значит, - Плеширей вплотную подошел к подозреваемому и выпалил в лицо, - к смерти вайвайского президента Пута ты не имеешь никакого отношения?

- Нет, не имею, - генерал слегка отвернул лицо, забрызганное слюнями коменданта.

- Ты врёшь, Короста, друг-портянка. Это всё цветочки, а ягодка у тебя здесь, - Плеширей больно ткнул генералу в правый бок, - в аппендицитном мешочке – датчик инфракрасного излучения большой мощности. Он отобразился на записи из камеры Путяя. Я сверил номера. Это тот датчик, который ты, сволочь, проглотил вместе с коньяком в моём кабинете. Взять его! – к генералу бросились мордатые конвоиры. – И в камеру живо! В ту самую, где он недавно изменил родине, - Плеширей звериным взглядом посмотрел в глаза бывшему соратнику. – Для себя келью освободил? Лично буду пытать! Ты мне всё расскажешь, скотина! Обыщите и воротник оторвите – ликвидатор с ядом там. Мёртвым мне этот гад не нужен. В зубах поковыряйтесь. Вырвите все, но передатчик связи должен лежать у меня на ладони. Уведите!

На запястьях генерала защёлкнулись наручники, его разоружили, забрали портупею и дулами автоматов подтолкнули к выходу.

***

«Штирге – Пицкразоцу. Совершенно секретно. Меня раскусили. Я схвачен. Самоуничтожаюсь. Служу Парадигме!»

***

Ночью по четвёртому этажу подвального помещения Белого дома с бездонным саквояжем для пыток быстрым шагом перемещался в пространстве главный мучитель вайвайского народа, центральный арбитр планетарного геноцида, изнурённый вечностью неизлечимый параноик, машид укисракской гвардии и просто злодей, главком молмутской армии – Плеширей Укисраксон Дзерлен Полигат Тринадцатый (это было его полное имя).

Комендант остановился у знакомой двери, где уже успели сменить табличку. Он быстро скользнул акульими глазами по надписи «Короста» и задумался. Пока собирался и проверял снаряжение саквояжа, холодный расчёт заглушил лютую ненависть и звериную злость. Молмут невольно вспомнил мудрые слова Суклы: «Ненависть парализует разум». Душегуб глубоко вздохнул и, медленно выпустив через стиснутые зубы порцию углекислого газа, углубился в воспоминания: «Эх, Короста, Короста… Сколько лет вместе? Неужели все эти годы ты меня разводил как последнего лоха? – ненависть заполнила рогатый череп на треть. – Стоп! Спокойно. Разберёмся. В пытках буду тактичен, внимателен, угодлив и аккуратен».

Плеширей вспомнил былое. Он хотел поковыряться в прошлом и вытащить из мрака памяти компромат на своего сослуживца, хоть что-то, что могло бросить тень на репутацию генерала. Но Короста был безупречен и чист. От него был один лишь толк. Он был советником коменданта и у него всегда был готов ответ на любой вопрос. « Это ли не странность? – вдруг подумал Плеширей. – Может, его безукоризненность и есть главное палево на деревне? Ладно, пойдём дальше».

Короста был другом юности, они вместе закончили