Пожелай мне удачи - Токацин

что-то неприятное шевельнулось под лопаткой. «Как заладит про свои ирренциевые ускорители… А здорово было бы и в самом деле… Так, хорош! Думай лучше о «ди» по химии. А то ускоритель придётся ставить на Викин миник…»

02 июля 05 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити – Грейт-Фоллс, ферма «Чёрный Лис»

Почему «хельдов поезд» - единственную магистраль, пересекающую заражённые Территории между куполами городов – прозвали «медведем», Джейн не знала – но так уж повелось. Ходили слухи, что на медвежью морду похожи его «головы»-локомотивы – и, может, даже разрисованы под клыкастые пасти, как уверял Лаки – но ни Джейн, ни кто-либо из её приятелей не видели эти локомотивы даже краем глаза. Байкеры только и знали, что в пилоты берут исключительно сарматов – тех, кто в войну вёл в атаку истребители… тогда ещё – не на Ураниум-Сити, в нём тогда не было ни единого человека. А лезть к сарматам за работой дураков не было – «копы» очень любили таких пролаз. Джейн покосилась в последний раз на туннель с раздвижными пластинами, прикрывающими локомотив, и вошла в вагон.

Приехала она на глайдере-такси, проводить было некому – и в последний момент на вокзале в мозгу дёрнулась шальная мысль – выйти обратно, застопить миниглайд до дома Малькольма… Может, в двенадцать Джейн бы так и сделала, но за пару лет кое-что в голове отросло – и тут же вспомнилось, что у Малькольма свой «папаша» и прочая родня, и не прятаться же два месяца в подвальной прачечной, и дядя Джек наверняка поднимет тревогу, едва «медведь» без пассажирки приедет в Грейт-Фоллс…

«Может, с попутчиками повезёт?» - со слабой надеждой подумала она, входя в купе, и тут же подавила разочарованное хмыканье и села на своё место – у «передней» стены, ногами к сортиру. Туалетный отсек был прикрыт герметичной переборкой и ничем не пах – но Джейн не знала никого, кто ложился бы к нему головой. Вот и её попутчица, женщина лет сорока – ей досталось место между сортиром и дверью – скинула босоножки и зарылась в подушки головой к проходу, уткнувшись в смарт. Над её полкой горело табло – тусклые ветки других линий, чуть подсвеченный маршрут конкретного «медведя», яркая многолучевая звезда – сам Ураниум-Сити, стоянка поезда. За ней на юг по ветке следовали Эдмонтон, Калгари, Брукс – и цель Джейн, сам Грейт-Фоллс.

Девушка покосилась на попутчицу – та явно не собиралась отрываться от смарта до самого пункта назначения. «Да мне ехать-то меньше часа,» - Джейн растянулась на подушках, надевая наушники. До Грейт-Фоллс было полторы тысячи километров – но «хельды» летали быстро…

«Что же делать мне на глыбе, на пустой и мёртвой глыбе, на такой здоровой глыбе вдалеке от звёздных трасс?» - Джейн не заметила, как начала подпевать голосу Себастьена Марсье. В «хельде» не было окон – скоростной поезд летел по герметичному бронированному туннелю, снаружи утыканному турелями. Джейн хотела бы увидеть и турели, и Территории, - правда ли, что по степям носятся гигантские пернатые динозавры, а из земли в облаках дыма вырываются Огнистые Черви?.. Черви – по-научному «сколопендроморфные пирофоры» (не зря у Джейн была «А» по биологии!) – водились и под Ураниумом, на южном берегу Атабаски, половина байкеров хвалилась, что их видела – но Джейн врать без нужды не любила…

Под припев «Лили среди звёзд» поезд остановился. На табло над спящей попутчицей – та отрубилась, едва «хелед» тронулся – горела многолучевая звезда – Калгари. «Ещё пара остановок – и всё,» - Джейн переключилась на следующий трек, «Будет ласковый дождь». Это стихотворение проходили в школе, ему было больше лет, чем почти всем городам Атлантиса, - Марсье пел эту песню нечасто, говорил, что она будит слишком много воспоминаний. Джейн смотрела на худое тёмное лицо с морщинами у глаз и рта и короткими седыми волосами, - это не была официальная обложка альбома, певец вообще на альбомы был скуп – записи выкладывал по одной, брал за них считанные центы, в альбом Джейн сгребла их сама – все, что нашла. Кроме «Ласкового дождя», была и другая редкость – свежая, трёхмесячной давности песня «Когда мы вернулись с Марса», не слишком-то весёлая – как почти всё у Марсье – но у девушки при её звуках по коже бежали мурашки. «Когда мы вернулись с Марса в города, которых нет…» - она не заметила, как прошептала это вслух – и услышала с соседней полки громкий презрительный фырк.

- Чего там, Марсье? Вот повезло-то – полчаса слушать его хрип! Ты бы хоть на всё купе не голосила!

Джейн вскинулась, сдёргивая наушники и закидывая вместе со смартом в карман. Пока она слушала песни, поезд покинул Калгари, а в купе прибавились ещё двое, оба парни, один старше лет на пять и со следами удалённой татуировки на лице. Вроде бы и на рожу оба были люди как люди – но отчего-то Джейн захотелось отодвинуться от соседней полки.

- Не шаришь в музыке – сиди молчи! – огрызнулась она. Парень набычился.

- Дома будешь вякать…

- Тихо! – с внезапной злобой рявкнул на него второй. Он даже свесился с полки, чтобы дёрнуть спутника за плечо к себе.

- Я-то чо, я ничо, это эта курица… - забормотал, вдруг съёжившись, парень с соседнего места. Рука Джейн нырнула в карман.

- Ты, индюк щипаный…

- Тихо, оба! – второй приподнялся с места, жестом отталкивая воздух так, будто это была Джейн.

- Уммхм, - зашевелилась в подушках сонная попутчица. Сосед скрипнул зубами и резко развернулся так, чтобы лечь к изголовью Джейн ногами. Второй наклонился к нему, что-то быстро и зло прошептал и уткнулся в смарт. Первый, повозившись немного, включил киношку на панели и под пристальным взглядом старшего даже надел наушники. Джейн, вполглаза присматривая за попутчиками, снова включила запись. Сейчас бы подошло что-нибудь о войне – но Себастьен, хоть её и прошёл, вспоминать очень не любил. Через пару минут девушка почти забыла о неудачных соседях. «Хорошая всё-таки песня. Жаль, он её больше не поёт. Даже записи нормальной не отыщешь…» - она снова порылась в сети, - увы, хотя Марсье давал маленькие концерты по два раза в месяц, а выступал по найму и того чаще, никто так и не уговорил его спеть «Когда мы вернулись с Марса». Записей, собственно, было всего две – с первого