Церера - Екатерина Алферов

правок и комментариев, разбивая в пух и прах половину моей работы. Ну чего я ещё ожидала? Впрочем, у нас тут не спринт, у нас — марафон. Я продолжила работу над маминой статьёй. Это приносило и радость, и грусть одновременно.

Вечерами я все чаще переписывалась с Августом, рейнджером из отряда Марка. Его спокойствие и эрудиция действовали на меня умиротворяюще. Брат явно обо мне позаботился, и выбрал весьма образованного молодого человека. Я не уверена, что нашла бы общий язык с другим рейнджером. Мы обсуждали недавно прочитанные книги, спорили о театральных постановках и вели затяжные шахматные партии по переписке — один ход в каждом письме. Я даже достала старые папины шахматы и расставила их на своём столе, чтобы следить за развитием партии. Иногда мне казалось, что я знаю Августа всю жизнь.

«Ваш ход,» — писал он. — «И позвольте заметить, что ваша защита Каро-Канн становится все более изощренной.»

Я улыбалась, глядя на экран коммуникатора. С Августом было легко и интересно, но я была благодарна дистанции между нами. Она давала мне время разобраться в своих чувствах.

Когда в одном из писем брату, я отметила, что Август очень милый, Марк просто не мог не удержаться, чтобы не поддразнить меня: «А вот если у вас будут дети, вам придётся называть их по месяцам, чтобы собрать полный год. Как тебе имя Януарий? Отличное имя для мальчика!»

Я даже зависла от такого, не в силах сообразить, как бы отшутиться. Во-первых, это что за намеки?! В во-вторых… Уууу, ну погоди, старший брат. Смеёшься над болеющей сестрёнкой?! А потом в голове что-то перещёлкнуло, как будто зажглась лампочка, и мои пальцы сами напечатали: «Тогда нужно тебя усыновить, будешь у нас за Март для коллекции».

«1:1, — наконец ответил брат. — Я смотрю, ты и правда приходишь в себя. Я очень рад».

И вот однажды утром я проснулась с четким осознанием: пора. Я встала перед дверью в гостиную, где все еще стояли нераспакованные контейнеры с вещами родителей. Сердце колотилось, но я чувствовала себя готовой.

— По одной коробке каждые три дня, — сказала я себе вслух, вешая на стену расписание. — Я справлюсь.

Я глубоко вдохнула и открыла дверь. Солнечный свет, проникающий через окна, падал на коробки, словно благословляя мое решение. Я подошла к первому контейнеру и аккуратно сняла крышку.

Сверху лежал старый свитер отца. Я прижала его к лицу, вдыхая знакомый запах. На этот раз слезы не душили меня, я могла дышать почти свободно. Кончилось время горевания. Только слабая тупая боль в груди всё ещё напоминала о болезненном шраме.

Я была готова начать новую главу своей жизни, бережно храня память о прошлом.

Дни шли за днями, гора контейнеров уменьшалась, и вскоре, я сложила последний из них в подсобку. Часть вещей я выкинула, часть отдала, а последняя часть заняла своё законное место.

До отправления на Цереру оставалось ещё две недели, и я заодно перебрала шкафы. Я оставляла только самое-самое, например, любимое мамино платье. По легенде она именно в нём встретила папу. А для меня это было дорогим воспоминанием, когда в детстве я играла в принцессу, мне разрешали в него наряжаться и кружиться.

В доме стало легче дышать. Там остались важные воспоминания, но грусти и горечи стало меньше. Просто тихая светлая печаль.

Я встретилась с доктором Чен в последний раз. Я привычно устроилась в знакомом кресле, и наблюдала, как доктор просматривает результаты моих анализов и логов с коммуникатора. Она закончила и повернулась ко мне.

— Юлия, сегодня у нас особенная сессия, — начала доктор Чен с мягкой улыбкой. — Прошло уже несколько месяцев с начала нашей работы, и я думаю, пришло время подвести некоторые итоги. Как вы сами оцениваете свой прогресс?

Я на мгновение задумалась, прежде чем ответить:

— Знаете, доктор, иногда мне кажется, что я совсем другой человек по сравнению с той Юлией, которая пришла к вам в первый раз. Я… я чувствую себя сильнее.

— Это приятно слышать, — кивнула доктор Чен. — Можете привести конкретные примеры того, что изменилось?

Теперь мне не требовалось по десять минут, чтобы собраться и начать соображать:

— Ну, во-первых, я смогла вернуться к работе. Не просто вернуться, а даже продвинуться в исследованиях. Я почти закончила статью мамы, мне осталось только проверить экспериментальные данные, — я не смогла сдержать гордую улыбку. — И… я разобрала вещи родителей. Это было тяжело, но я справилась.

Моя собеседница понимающе кивнула.

— Это огромное достижение, Юлия, — доктор Чен выглядела искренне довольной. — А как насчет ваших отношений с другими людьми?

— Я регулярно встречаюсь с друзьями, — ответила я. — И мы общаемся с Августом. Мы много переписываемся, но я никак не могу победить его в шахматы…

— Как вы себя чувствуете в этом общении?

— Спокойно, — я немного удивилась своему ответу. — Да, именно спокойно. Мне не нужно притворяться или стараться быть кем-то другим.

Доктор Чен удовлетворенно кивнула:

— Юлия, вы проделали огромную работу. Вы научились справляться со своими эмоциями, вернулись к профессиональной деятельности, восстановили социальные связи. Но что самое важное — вы научились заботиться о себе и прислушиваться к своим потребностям.

Я почувствовала, как к горлу подступает ком:

— Спасибо вам, доктор. Без вашей помощи я бы не справилась.

— Не преуменьшайте свою роль, Юлия. Это ваше достижение, — мягко возразила доктор Чен. — Как вы думаете, готовы ли вы к возвращению на Цереру?

Я глубоко вздохнула:

— Я… думаю, да. Это пугает меня, но уже не парализует. Я хочу продолжать свою работу. Я знаю, что справлюсь.

— Я тоже в этом уверена, — доктор Чен улыбнулась. — Но помните, что вы всегда можете обратиться за помощью, если почувствуете в этом необходимость.

Мы очень тепло распрощались, само собой, мне выдали пачку рекомендаций на последующие недели, включая расписание, медикаменты, если понадобится, и конечно же я обещала быть на связи.

Когда дверь за мной закрылась, я почувствовала, как гора свалилась с плеч. Какой бы ни была доктор Чен милой и предусмотрительной, но ощущать себя пациентом было неприятно. Да, со мной было не всё в порядке, но теперь-то мне намного лучше!

Чтобы отпраздновать своё вызволение из лап медицины, я решила пройтись по историческим для себя местам.

Лето клонилось к закату, окрашивая стены Университета в теплые оттенки золота и охры. Я медленно шла по знакомым дорожкам, впитывая каждую деталь, каждый звук и запах. Величественные колонны главного корпуса, увитые местным вьюном, казались хранителями вековой мудрости.

В кафетерии я взяла традиционный стаканчик кофе. Ну как тут