Церера - Екатерина Алферов

— Мы же договорились созвониться. Я уже думал отправлять поисковую группу! — в его голосе слышалось облегчение, смешанное с упреком.

Чувство вины накрыло меня с головой. Действительно, я совершенно забыла о нашей договоренности.

— Я… я просто… — слова застревали в горле, мешая сказать что-то вразумительное.

Марк глубоко вздохнул, явно пытаясь успокоиться.

— Ладно, главное, что ты в порядке. Ты ведь в порядке? — в его голосе появились нотки беспокойства.

Я окинула взглядом комнату, заваленную вещами родителей, и почувствовала, как в горле образуется комок.

— Да, я… — начала я, но голос предательски дрогнул.

— Так, подожди, ты вообще где? — спросил он, разглядывая вещи у меня за спиной. — Это же не Церера!

Хорошо, что я выплакала все слёзы несколько часов назад. Я только вздохнула и в двух словах описала ему ситуацию. Марк хмурился и потирал лоб. По его лицу я видела, как он волнуется.

— Мне приехать? — наконец спросил он.

— А тебя отпустят?

Он только хмыкнул:

— Прошло почти полгода, я могу взять отпуск. Чёрт, Юлия… — брат вздохнул, ероша свои волосы на затылке. — Почему ты мне сразу не сказала? Надо было хотя бы письмо написать…

Я только вздохнула, не говорить же ему, что я стала плохо соображать. Он тогда забеспокоится, сразу прибежит и будет везде водить меня за ручку, но я не хотела быть сестрой, от которой одни проблемы.

Пока я раздумывала, что сказать, на другом конце провода кто-то окликнул брата:

— Сержант? Ты всё ещё в переговорной? Когда сдашь рапорт?

— А, ещё минуту, связь была нестабильная, — Марк на мгновение отвернулся. — Это моя сестра, я наконец-то дозвонился.

— Тогда передавай привет, — голос на другом конце галактики заметно смягчился, и его обладатель ушёл.

Марк деланно вытер лоб рукой и выдохнул:

— Пронесло. Удобно быть братом легендарной личности.

Я заморгала:

— В смысле?

Марк заулыбался:

— Да ты что, тот ролик, как Соколова водит глайдер видели все в нашем взводе, да и в паре соседних. Если бы его можно было кинуть в сеть, было бы под миллион просмотров.

Его родная улыбка согрела мне сердце. Хотя тот эпизод, о котором он напомнил, заставил немного поёжится. Марк это заметил:

— Прости.

Я только покачала головой.

— Давай так, — Марк посерьёзнел. — Теперь пишем друг другу утром и вечером, я буду тебе писать первым, чтобы ты не забывала. Пожалуйста, отвечай. Если не ответишь, я беру отпуск и примчусь в течение суток.

— Страшная угроза, — признала я. — Я буду стараться.

— И если поймёшь, что не справляешься сразу дай знать. И координаты врача пришли тоже, — зачастил Марк, ещё раз оглядываясь.

Я наконец-то смогла выдавить улыбку:

— Обещаю.

Я помолчала и неожиданно для себя попросила:

— Марк, а вышли мне тот ролик. С глайдером.

Брат выдохнул:

— Лады. Тогда до связи, — и отключился.

— До связи, — сказала я пустому экрану.

Я с трудом поднялась, оглядываясь. Я не могла заставить себя продолжить уборку. Пока оставлю всё, как есть. Я закрыла крышкой контейнер, вышла из гостиной и заперла за собой дверь. Если я пробуду там ещё немного у меня сердце разорвётся. Я-то наивно думала, что всё давно прошло, но обнаружила, что есть разница между реальностью и моими фантазиями.

Неприятное открытие.

Мне хотелось просто лечь и умереть.

Пиликнул коммуникатор, пришло письмо от брата с видеофайлом, но у меня не было сил открыть и посмотреть.

Я с трудом привела себя в порядок, устроилась в своей комнате и открыла календарь. У меня был ровно один день на отдых, а утром понедельника меня уже ждали в больнице. Я подумала, Марк не зря меня отругал, и написала Альфине, Хану, профессору Сильве и куратору Артемиде, что я благополучно добралась до Деметры. Трое ответили мне почти тут же с пожеланиями отдыха и восстановления, а от Хана пришла фотка чашки Петри с образцами, поверх которой он присобачил наклейку «Слёзки» и подпись «Мы скучаем по Юлии, без тебя мы плакаем». Я не выдержала и фыркнула.

Воскресенье я просто пролежала, глядя в потолок. Я вставала ровно два раза. После долгой дороги у меня было ощущение, что по мне пробежался взвод слонов. Зато про сообщения Марку я не забыла.

В понедельник предательская мысль, что может стоит никуда не ходить, проснулась раньше меня. Но я только сжала зубы. Да, сил нет, желания нет, воли нет, но я выползу на одном упрямстве.

Есть такое слово «надо».

…Я сидела в удобном кресле, нервно теребя край блузки. Кабинет психотерапевта был оформлен в успокаивающих пастельных тонах, но я все равно чувствовала себя не в своей тарелке.

Маленькая кругленькая уютная женщина сидела напротив меня.

— Итак, Юлия, — мягко начала доктор Эмили Чен, — расскажите мне, что привело вас сюда сегодня.

Я глубоко вздохнула:

— Последние несколько месяцев были… сложными. После смерти родителей я пыталась продолжить их работу, но… кажется, у меня ничего не получается. Голова совершенно не работает.

Доктор Чен кивнула, поощряя меня продолжать.

— Я работаю с профессором Сильвой в экспедиции, пытаясь разобраться в исследованиях родителей, но постоянно делаю ошибки. Я чувствую, что подвожу всех — родителей, профессора, себя…

Я помолчала и заставила себя выдавить слова, которые вообще ещё не произносила:

— А ещё было похищение, — я сглотнула, вспоминая тот ужасный день. — Виктор, куратор и мой бывший наставник, и мы с ним… то есть… это сложно объяснить… он… он пытался увезти меня. Я ударила его, чтобы защититься, но… он… я не рассчитала силу…

Я замолчала, чувствуя, как к горлу подступает ком.

— Вы защищались, Юлия, — мягко сказала доктор Чен. — И раз вы здесь, вы смогли себя защитить.

Я кивнула, но чувство вины не отпускало.

— Я знаю, но… Я не могу перестать думать об этом. О том, что я не смогла спасти родителей, о том, что я ударила человека, о том, что я ничего не умею и не успеваю… Иногда мне кажется, что я просто ужасный человек.

— Юлия, — доктор Чен наклонилась вперед, — вы прошли через невероятно тяжелые испытания за короткий период времени. То, что вы чувствуете — это нормальная реакция на ненормальные обстоятельства.

Она помолчала, давая мне время осмыслить ее слова, потом продолжила:

— Мне кажется, вы ставите перед собой слишком высокую планку. Вы молодой ученый, который уже совершил значимое открытие. Но наука — это марафон, а не спринт. Даже ваши родители не делали новые открытия каждую неделю.

Я почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы.

— Но я должна…

Доктор Чен мягко смотрела на меня поощряя выговориться. Я не ожидала, что слова будут идти и идти,