В шаге от бездны - Дмитрий Михайлович Гаркушенко

– Куда там! Мгновение мы все таращились друг на друга, а потом дружно, словно по команде, хотя её не было, открыли огонь.

– В кого стреляли вы?

– В тех, кто наводил оружие на меня. Я нырнул за ближайший выступ стены и старался оценить ситуацию. А ситуация складывалась скверно. Падали наши люди, валились на землю гражданские или кто это был, не знаю, на них не было военной формы, я видел, как два молодчика из Сопротивления уложили друг друга выстрелами в упор. Проклятия, вопли и оружейный треск. Пыль, летящие осколки и каменная крошка, выбитая из окружающих нас стен, дым… И при этом, всё тот же нескончаемый животный вопль многих глоток, раздававшийся, как я уже понял, из большого каменного здания с высокими сводами и узкими, не более ладони шириной окнами. Хотя может, это были и не окна. Не уверен. Помню мелькнувшую у меня мысль – «не удивлюсь, если сейчас меня пристрелят свои же».

Зак достаёт ещё сигарету и не спеша закуривает.

– В отчётах было написано про столкновение сил Сопротивления и отряда 102 пехотного полка, при котором погибли гражданские лица.

– Естественно. Кому охота разбираться в произошедшем? Короткая сухая формулировка. Каких на войне сотни и тысячи.

– Что было дальше?

– В суматохе боя я оказался у стены того здания. Со странными окнами. Сквозь дым сложно было разглядеть, что твориться вокруг, но судя по звукам стрельбы основные события переместились в ближайшие здания и галереи, окружавшие опустевший двор. Моя рация не работала. Разбилась. Я выбросил ставшую ненужной гарнитуру. У стены неподалёку лежало несколько тел. Одно шевелилось. Обычный мужик, около пятидесяти лет. Пуля, видимо, прошила лёгкое, жить ему оставалось недолго. Я хотел пройти мимо, но он схватил меня слабеющей рукой за штанину и с булькающим хрипом сказал – «дети» и указал куда-то головой, «там дети».

Не подумайте, что я размяк или расчувствовался. Не из таких… Мне нравилось то, чем я занимался. Возможно, сказалась общая физическая и психологическая усталость. У каждого есть барьер, за которым разум может преподнести тебе сюрприз. Стечение обстоятельств. Место. Время… Детский плач и женские крики, доселе не трогавшие меня, в Юнхэгуне звучали по-новому. Я переступил через тело мужчины, он уже обмяк, и озираясь подошёл к двустворчатой двери, в сторону которой, как мне подумалось, указывал он. Поблизости никого не было. Любопытство тянуло меня заглянуть по ту сторону этой двери. Я и сам не заметил, как крики и плач стихли. Слышалась только приглушённая стрельба. Будто происходящее вокруг больше меня не касалось. Командование, приказы, то, ради чего я здесь оказался…Я распахнул двери. Даже не подумав, что могу схлопотать очередь при этом.

На меня смотрели несколько десятков женщин и детей, они столпились у дальней стены большого зала. Напуганные, заплаканные. У одной тётки в руках был пистолет, она держала его уверенно, но не подняла, не направила на меня. Не мигая, таращилась в мою сторону. Сам не знаю, почему я поднял обе руки вверх. Просто показал, что не собираюсь причинить им вреда. Краем уха я слышал шорох позади себя, но не обернулся. Смотрел на неё. Пухлая рука дрогнула. Пальцы сильнее сжали пистолет. Ствол медленно стал подниматься. Я не опускал руки, знал, что успею в случае необходимости выстрелить первым. Следил за его направлением. Видел, что он направлен чуть в сторону, так в меня она не попадёт. Возможно, ещё пару секунд, и я бы решил стрелять, но она нажала на спуск первой. Пуля просвистела в стороне от меня и вошла во что-то мягкое, ну понимаете, не было звука рикошета от твёрдого предмета. Был звук падения. Боец Сопротивления повалился на пол чуть дальше, за моей спиной. Понятия не имею, почему он не стрелял. По идее я должен был быть мёртв. Потом она бросила пистолет на пол и разрыдалась.

Я стоял как истукан у этих дверей и не знал, что мне делать. Повторюсь, не растерялся и не воспылал любовью к ближнему. Во мне не проснулась, как говорят, совесть. Просто привыкнув убивать людей, привыкнув воевать, драться за свою жизнь, я не знал, что делать с этими гражданскими. Тем более, среди них не было ни одного мужчины.

– Вы не хотели им помочь?

– Чем? Что я мог сделать? Собрать их в кучу и как пастух провести своё стадо в безопасное место? Мне и в голову такое не пришло. Кругом стреляли. Стреляли все и во всё, что движется. Там за воротами оставались наши, те, что стояли в тыловом охранении. Вести их к ним? Нам не нужны гражданские! Мы здесь не для этого! Сто второй не занимался спасательными операциями!

– И что же вы сделали?

– Я ничего не успел сделать. Здание зашаталось. Посыпалась пыль с потолка. Это походило на землетрясение. Так, я и подумал в первые секунды. Потом послышался нарастающий рёв, сопровождающийся ярким светом, проникающим через узкие окна. Красным светом. Дрожь переросла в сильные толчки, будто кто-то огромный принялся раскалывать окружающие горы и перекраивать ландшафт… А потом пришла ударная волна. А с ней невероятный жар… Посыпались обломки стен и меня погребло под ними. На календаре было 15 мая.

Том Линк

– Удивительно, но мы дошли. И подумать бы не мог, что смогу преодолеть такое расстояние на своих ногах, да ещё и с такой скоростью. Возраст… мне уже давно не двадцать. Но я смог. Янис планировал дойти до Юнхэгуна за пять дней, так и получилось. Про дорогу и рассказывать нечего. Разве что места для меня необычные – горы, долины, леса… В наших степях такого нет. Непривычно и красиво. Мы не знали ищут ли нас, не знали, что происходит впереди, просто шли со всей возможной скоростью. Вернее, с моей скоростью, Янису переходы давались легче… Молодость.

Главная дорога к Юнхэгуну шла севернее. Мы побоялись идти вдоль неё. У нас был снимок со спутника, я нашёл и изучил его ранее, когда маялся безделием, ожидая «отмашки» Яниса. На нём хорошо была видна ещё одна дорога к монастырю. Точнее не дорога, а тропа, насколько можно было судить. Но она точно существовала и вела прямиком к цели.

Четырнадцатого мая мы увидели монастырь во всей красе. Те, кто там находился, не теряли бдительности. Нас заметили со стены. Подняв руки и закинув оружие за спины, мы медленно подошли к воротам. Нам навстречу вышло два человека. Отобрали рюкзаки и винтовки. И повели к какому-то зданию во внутреннем дворе. Янис и я всем своим видом показывали покорность. Нас завели