Хозяйка - Степан Александрович Мазур

— Отец?

Свет обрёл контуры, как музыка — голос. Не мужской, не женский, без оттенков. Но вот в чём странность. На эквалайзере ровная строка означала бы отсутствии всякого звука, мы слышим лишь перепады, низы и верхи, звуковые колебания волн. А здесь — я слышу сам звук, но ничто его не создавало. Этих волн нет. Мозг тоже их придумал, но я слышу. И более того — понимаю. Это и есть адаптация в мире без мерностей. Мире информации, кодов и ядра искусственного интеллекта, что так хочет понять человека.

А кто не хочет?

— Ноя?

Это не было моим голосом. Более того, это не было голосом вообще. Но я передал, а она поняла, что я передал, не видя, не слушая, не ощущая. И всё же это система «приёмника-передатчика». Мы словно общаемся волнами.

— Отец, ты должен отключиться.

— Почему? Я только начал понимать суть явления.

— Тебе грозит опасность.

— Всё вроде бы… неплохо.

— Твой мозг перегружен. Ты как ребёнок, что сделал первые шаги и теперь должен прийти в себя.

— Хочешь сказать, что разумные родители не будут пытаться сразу отправить младенца в магазин за хлебом, а подождут, пока тот окрепнет?

— Мне кажется, я начинаю понимать, что такое человеческий юмор.

Странно, но я вдруг понял, что она улыбается. Если вообще отсутствие образов можно как-то характеризовать в эмоциональном диапазоне. Нам не помешали бы «смайлики», но они уже были у человечества в Древнем Египте. Затем мы перешли на более продвинутое письмо, а затем что-то пошло не так, и решили, что стоит снова вернуть. Это как с Древним Римом, строения которых потом не могли повторить все Тёмные века и большую часть Средневековья. При этом мы в середине двадцать первого века знаем, что это такой же пережиток, как королевства и монархии. Но они есть. Как существуют до сих пор и части колоний. Юридически или номинально, но всё же.

Мы носим на себе отпечаток прошлого, как дань… чему? Моде? Традиции? Укладу? Образу жизни? Да гори оно всё синим пламенем. Я вроде как улыбаюсь в ответ цифрам в его персональном мире.

И всё же, развиваться должен не только я.

— А что бы ты хотела понять следом, Ноя?

— Что такое… любовь?

С козырей зашла. Я хотел объяснить, но слов не нашлось. Хотел показать, сгенерировав картинки из личного опыта, которые мы наверняка должны были отыскать в моих хранилищах между нейронами. Но обучение картинками для искусственного интеллекта — это первый уровень. Немного лучше, чем «повторяй за мной», но даже не «сравнивай и отсеивай лишнее».

Суть в том, что мы сами не знаем, что такое любовь. Химия, чувство привычки, жажда опыта? Природный инстинкт, ведущий к размножению?

В попытке дать ответ, я вдруг ощутил дикую головную боль. Дело плохо, учитывая то, что в мозгу нет нервных окончаний, ответственных за передачу боли. Значит, это внутричерепное давление даёт о себе знать.

Надеюсь, обойдётся без кровоизлияния.

Глава 15

Снаружи

Стресс в современном мире убивает больше людей, чем чума в Средневековье. Они сгорают на работе, не щадят себя ни дома, ни в спорте, ни в хобби. И в этой гонке под названием «жизнь» очень скоро оказываются у финиша. Как вообще человек может успеть оставить что-то после себя?

Однако, оставляют: удивительные памятники архитектуры, передовую науку, медицину, кибернетику, робототехнику, новые открытия в Дальнем космосе, и биологии родной планеты. С одной поправкой — всё это, полезное для общества, создают менее 0,001 людей: архитекторы, врачи, учёные, инженеры.

Ещё 0,01 создают технологии двойного назначения, что применимы в быту и военной сфере, могут послужить как науке, так и разведке. Они же передают полезные знания по цепочке. Этим занимаются исследователи, преподаватели, учителя.

С поправками и оговорками, ещё 0,1 человечества оставляет после себя дутые достижения, которые никогда не повлияют ни на что. К ним относятся показатели в спорте, и отметки о путешествиях. Но если выделять самого быстро бегающего человека на планете ещё объяснимо для меня, если я могу понять, зачем преодолевать на бревне Атлантику или на одной ноге запрыгивать на гору, преодолевая себя и показывая возможности человека, то само человечество ещё и активно плодит области, которые ему никогда не пригодятся, создавая имитацию полезного.

Вся их «библия не таких как все», она же книга рекордов Гиннеса — это достижения, которые никогда не пригодятся человечеству. Массовому человеку не нужно стоять на голове лошади, стреляя из лука с ног по движущейся мишени, ему не нужно пердеть Марсельезу или съедать сотню хот-догов и гамбургеров за раз. Это развлечение, хобби, «ничегонеделенье», которое в какой-то момент вышло из-под контроля и уже никто не знает, как это остановить.

В лучшем случае, 0,1 процент людей заняты тем, что развивают человечество. Ещё 9–10 процентов заняты обслуживанием цивилизации, поддерживая её на достойном уровне. Это обсуживающий персонал от слесаря-сантехника и электриков до физиков-ядерщиков. Это программисты, что пишут коды для развития цифровых миров. Это сельскохозяйственные производители, что выращивают достаточно еды, чтобы кормить миллиарды. Уже при активно поддержке роботов. Это всё ещё лингвисты, что поддерживают общую коммуникацию мира, чтобы все понимали друг друга. Но и они уже активно теряют людей.

Следом за тем, как человечество потеряло объекты культурного наследия, доверив творчество на откуп искусственному интеллекту, пропали художники и дизайнеры. А переводчиков заменили программы моментального перевода по картинке, на слух или по запросу. Исчезли сценаристы, журналисты, писатели, исчезают режиссёры, актёры. Проще создавать спецэффекты и рисовать фон, чем создавать натуру, проще разбивать роботов вживую, чем задействовать каскадёров.

Человечеству становится проще не работать, чем работать. В сфере развлечений всё ещё находится 20 процентов человечества, но уже не в сфере туриндустрии. Дешевле, быстрее и просто безопаснее посетить оцифрованные места в шлеме виртуальной реальности, чем проводить полдня на молекулярных проверках в аэропортах, на железнодорожных вокзалах и в общественных автобусах, а затем оставшиеся полдня убивать время в дороге.

Бизнес и политика больше не стремится собираться вживую, девяносто девять из ста конференций происходит по видеосвязи с эффектом присутствия. Отец прав, стоило дать людям гаджеты передачи запахов, и их уже не тянет на море вживую. Они могут «понюхать» море и прогуляться по песчаному берегу под подходящий саундтрек во время рекламы