Странники Одиннадцати Пространств. Кажущееся величие - Александра Алексеевна Василевская

– Хм, да, что от тебя скрывать, Стив… – немного смущённо отвечает Айзел. – Да, хм, я на самом смертном одре передумал. И об этом решении, м-м-м, не жалею.

– Ещё б ты жалел, ха! Айзел, я, между прочим, к тебе не с пустыми руками пришёл.

– Хм, Стив, я благодарен, но мне достаточно того, что ты жив и…

– Погоди, погоди…

С этими словами Стив подтягивает к себе Витса, который всё это время прятался за спинами новых союзников.

– Я тебе тут на обед кое-кого раздобыл, – сообщает терраформ. – Вкусненький такой, с Солнца-3!

И человек, и фоксиллинда одновременно белеют: первый от страха, второй от возмущения.

– Стив, какая же ты заноза, хм, в таком месте, которое я не могу, гм, назвать при девушке! – с упрёком восклицает Айзел.

– В жопе? – смело предполагает Сэн.

Айзел опускает рукрылья и голову:

– Угадала…

Стив же разражается звонким гоготом:

– Ну, повезло тебе, Витс – Айзел сегодня добрый!

– Стив, не смешно! Я никогда не съем ни одно разумное существо, запомни это раз и навсегда! – возмущается фоксиллинда.

– Даже когда узнаешь, что натворил этот подкрад?

– Да!!!

– Витс был моим двойником. От моего имени этот человечишка отправлял на верную гибель десятки тысяч существ.

– Двойником?! Ах, да, чуть не забыл про маскировщики… эм, популярная у Тримперии технология. Омерзительная, конечно… хотя, хм, гениальная с технической точки зрения.

Айзел переводит взгляд на Витса. Тот теряет последние остатки краски на перепуганном лице, но оказывается в состоянии вымолвить три слова:

– Я готов измениться!

– Поверь, он это вполне искренне говорит, – смягчается Стив. – Ладно, хорошо я над вами подшутил! А теперь серьёзно. Айзел, в тебе столько сострадания. Ты просто обязан присоединиться к нашей мятежной команде и полететь спасать Галактику от гнёта Тримперии.

– Хм… вряд ли я могу пригодиться, – мнётся фоксиллинда. – Какой из меня… м-м-м… мятежник?

– Сказал специалист по общегалактическим технологиям и биологии углеродных форм жизни, кстати…

– Вот именно! Я, э-э-э, занимаюсь наукой и её популяризацией, вот и всё. Я даже, хм, в тримперских делах особенно не разбираюсь…

– А как же твой дар убеждения? Вспомни, скольким ты помог освободиться от оков суеверий и предрассудков! Скольким существам ты привил логику, здоровый скептицизм и научный взгляд на мир!

– Причём здесь, хм, борьба с Тримперией?

– При том, что ты сможешь наставить на путь истинный не только жертв Тройного Союза – а я напомню, что очень многим из них основательно промыли мозги – но и самих тримперцев!

– Гм, на тримперцев никакая сила убеждения не действует. Ты же сам это знаешь!

– Как минимум, на орхгов ты точно сможешь воздействовать силой слова.

– На орхгов-то? – сомневается Райтлет. – Ррр, не может быть!

– Слово может быть сильнее оружия, – уверяет Стив. – Природная осторожность и скромность нашего профессора неумело прикрывают его таланты. Ну же, решайся, Айзел! Твой дар убеждения поможет Млечному Пути!

– Нет, я, эм, на такое не способен. Как скептик, я… – начинает в очередной раз оправдываться Айзел, но терраформ перебивает:

– А хочешь, я продемонстрирую тебе блестящий пример здорового скептицизма?

– М-м-м… ну?

– Ты не убедил меня в том, что у тебя нет дара убеждения.

Очередная ядовитая шутка Стива загоняет Айзела в интеллектуальную ловушку. Терраформ очень упрям и никогда не отступится, если в чём-то уверен: если он хочет видеть Айзела в своей команде, он добьётся того, чтобы фоксиллинда там оказался. Таким образом, если Айзел не докажет Стиву, что у него нет дара убеждения, Стив будет стоять на своём и считать, что дар убеждения у него есть – а значит, фоксиллинда предстоит присоединиться к мятежникам. Если же Айзел докажет терраформу, что у него нет дара убеждения, то… это будет означать, что дар убеждения у него есть, а раз он есть, то фоксиллинда предстоит присоединиться к мятежникам, потому что изначально Стив был прав!

– Что ж, Стив, ты победил, – наконец, с улыбкой произносит Айзел. – Я, э-э-э, присоединюсь к твоей команде. Может, хм, и пригожусь. В конце концов, м-м-м, а вдруг слово действительно окажется сильнее тримперского оружия?

– Вот именно, – усмехается терраформ. – Для начала, впрочем, оторвёмся немного сам знаешь где…

– Э-э-э, именно там?

– Именно там!

Итак, с Сабкостисса вылетают уже целых четыре звездолёта. И вскоре, пройдя всего через две магистральные трубы, они оказываются на дождливой планете-бродяге Таймлетэ. Этот мир окружён тёмными кольцами и движется по причудливой орбите в самом отдалённом от Центра Галактики регионе Укрытого Рукава.

Просторный главный космопорт Таймлетэ, как всегда, полон звездолётов всех форм и размеров. Однако четырём небольшим кораблям всё-таки удаётся припарковаться. И весьма удачно: ближе всего к тому самому «расчудесному местечку» – трактиру «У Бетамака». Это здание, похожее на несколько уложенных друг на друга коробок, выделяется на фоне иссиня-чёрного неба с серыми островами туч и тёмно-сине-зеленого пейзажа ярким жёлто-оранжевым светом, который бьёт из всех дверей и окон. Также обращают на себя внимание немного покосившаяся неоновая вывеска и неприличное слово, написанное на одной из стен светящейся краской.

– Вот и оно! – с широкой улыбкой объявляет Стив и привычным небрежным телекинезом открывает дверь.

– Так вот к чему ты клонил, – улыбается Тецклай.

Тут же гостей встречает громадный шкафообразный робот серо-голубого цвета, на корпусе у которого находится множество ящичков. Между ними выдвигаются многочисленные гибкие сегментированные руки. Согласно установленному в трактире строгому правилу, все посетители сдают этому роботу всё своё оружие. Обмануть робота ещё никому не удавалось – его система просветов не даёт простора для творчества любителям запрятать оружие подальше и похитрее. Робот ещё раз сканирует новых гостей, вежливо благодарит их и удаляется. Также посетителей «сканируют» прожжённым взглядом вышибалы – четвероногие, двурукие и рогатые кабанообразные громилы, представители вида мургунов.

Вид, который открывается взору новоприбывших посетителей, хорошо знаком большинству из них. В интерьере преобладают тёмно-коричневые тона, но в то же время, в глазах рябит от цветастых картин, которые не решился бы выставлять ни один приличный музей, а также от кривых чучел каких-то странных тварей. Ещё одно особенно яркое пятно – это мощно освещённая сцена, на которой сейчас выступает какой-то развязный межвидовой ансамбль. Трактир полон представителей самых разных видов и социальных слоёв во всех возможных состояниях сознания. С парящих столов то и дело соскальзывают и слетают тарелки, стаканы, бутылки и прочая посуда. Падают время от времени и пьяные в доску, обкуренные или просто утомившиеся посетители трактира. Кто-то с кем-то дерётся, кто-то кого-то кроет матом, а кое-кто кое-кого, нисколько не стесняясь, вообще любит самым непристойным образом… есть, впрочем, в трактире