Эпицентр - Евгений Иванович Филенко

class="p1">– У нас в Оронго были очень ясные темные ночи, – сказал Кратов. – И еще:

Звезды в небесах.

О, какие крупные!

О, как высоко![5]

Мы с братом подолгу и часто глядели на эти звезды.

– И они казались вам далекими и недосягаемыми?

– Именно далекими и недосягаемыми.

– Я родился вне Земли, – сказал Торрент. – В замкнутом пространстве скучной планетарной базы «Гиппарх». Весь персонал которой состоял из двенадцати человек и не менялся долгие годы. Каждым утром я видел одни и те же лица, слышал одни и те же голоса, которые одинаковыми, стертыми от долгого употребления словами говорили об одном и том же. Изо дня в день, изо дня в день… Большое человечество казалось мне таким же далеким и недосягаемым, как ваши звезды.

– И в один прекрасный день вы поняли, что это только кажется.

– И увидел выход из тупика, – кивнул Торрент, – за которым блистал долгожданный фантастический мир моей мечты…

– И немедленно им воспользовались.

– Именно так все и было.

– А потом, когда выяснилось, что этот мир не такой уж блистающий и желанный, было уже поздно.

– Ведь это был уже мой мир… – Торрент вдруг замолчал и широко распахнул блеклые глазенки. – Вам не кажется, что мы чем-то похожи?

Рашида засмеялась и отвернулась.

– Известно ли вам такое имя – Стас Ертаулов? – спросил Кратов.

Торрент пренебрежительно оттопырил нижнюю губу:

– Разумеется!

– Я хочу найти этого человека.

– Это будет… непросто.

– То есть невозможно?

– Я этого не говорил. Невозможно найти человека, который давно умер. Хотя, в свете последних экспериментов доктора Ли, и это препятствие вскорости может оказаться вполне преодолимым… Ертаулов же, безусловно, жив. А значит, доступен и локализуем.

– Мне до сих пор не удалось его… гм… локализовать.

– Вы еще не до конца реадаптировались, – сказал Торрент высокомерно. – Существуют информационные потоки, о которых вы не знаете. Существуют рычаги, приведя которые в движение, можно понудить любого человека обнаружить свое присутствие. Я найду вам Ертаулова. Он мне тоже интересен – как уникальный образчик самоизолировавшегося квази-эктона.

– А взамен вы попросите…

– Удовлетворите мое любопытство, – Торрент снова зарылся в собственные штаны и спустя небольшое время добыл оттуда обычный кристаллик в оправке. – Здесь вопросник для вас. Улучите минутку, повертите в руках… Инцидент на Магме-10, а особенно его последствия. Какая-то странная распря со стрельбой и мордобоем на какой-то странной Нимфодоре – кого ни спроси, никто и не слышал о такой планете! – Кратов хмыкнул и приосанился, а Рашида изумленно вскинула собольи брови. – Третий визит на Фирн… финр… на ненормальную планету с безумным населением, сведения о чем отсутствуют в большинстве инфобанков, а в Библиариуме Совета ксенологов укрыты под каким-то зверским кодом конфиденциальности… Ведь в вашей биографии полно темных мест.

– Даже для меня самого! – сказал Кратов.

– Это не удивляет, – заметил Торрент. – Но, может быть, кое-что я смогу вам объяснить. Расставить точки над отдельными буквами…

– Знакомое выражение, – встрепенулся Кратов.

– Вам известны мои труды?!

– Я был немного близок с Дитрихом Гроссом. Который двадцать лет назад наставил столько точек над разными буквами в моей судьбе, что я до сих пор не могу прочесть некоторые слова…

«И это тоже звучит красиво, – отметил он. – Жаль, что никто не оценит…» Он украдкой вздохнул и посмотрел на Рашиду, которая под его взглядом расцвела, потянулась, как пантера, и приняла одну из своих невозможно притягательных поз. «А вот это и красиво, и всякий оценит!»

– Ухожу, ухожу… – проворчал Торрент, вставая из-за столика.

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

Эпицентр I

1

Они проваливались в нуль-поток, словно в омут, и он сразу стал их засасывать – торопливо и жадно. Нуль-поток был хуже омута, хуже самой поганой трясины. Из трясины сохраняется какой-то, пусть самый малый, шанс выкарабкаться, уцепившись за нависшую ветку, ущупав подвернувшуюся кочку… За что можно уцепиться в экзометрии, на что опереться там, где ничего нет – самая пустая пустота во вселенной? Кратову, окаменевшему в своем кресле, нуль-поток чудился этаким библейским Левиафаном со средневековых гравюр, намотавшим чешуйчатое беспредельное удавье тулово на теплые бока Чуда-Юда и прилаживавшимся, как бы сподручнее заглотать его целиком… с чавканьем и присвистом. А покуда он просто душил его, отнимая накопленную для экзометрального перехода энергию. И не по крохам, как это случается при короткой стычке с одиноко блуждающими нуль-облачками, а сразу большими кусками. Хищно отъедая у Чуда-Юда месяцы и годы его бесконечной жизни.

Но Чудо-Юдо-Рыба-Кит был молод и азартен, и он боролся за себя и за хозяина. Заполнял эту самую пустую пустоту вокруг себя ориентированным энергополем. Бултыхался и карабкался в им же созданном озерке нормально заряженной материи, надстраивая самому себе спасительную ветку, лепя из подлой трясинной жижи кочку-выручалочку…

Кратов, скорчившись в темном пузырьке кабины, снова и снова пытался связаться со стационаром. Но ЭМ-связь гасла в нуль-потоке, таяла в нем, как слабое эхо в бездонной пропасти.

«Могу я помочь тебе?» – мысленно спрашивал Кратов у Чуда-Юда. Ответа не следовало. Да и какой нужен был ответ?..

Биотехн боролся молча.

Кратов закрыл глаза и откинулся на спинку кресла. Извне до него не доносилось ни единого звука – да и не могло быть никаких звуков! В кабине было мягко и уютно, ни холодно ни жарко, даже не трясло. Смертельная схватка шла неощутимо. «Уснуть, что ли?..» Кратов поежился. Уснуть, не ведая, проснешься ли. Глупо… Если Чудо-Юдо-Рыба-Кит проиграет, никому и никогда не узнать, где нашел свой конец Константин Кратов, он же Галактический Консул – как его величают иногда братья по крови, по Земле-матушке. Те, кто постарше, – с легкой и незлой иронией, ровесники – с дружеским уважением, а неоперившиеся птенчики – с широко распахнутыми от восхищения и зависти глазищами. Его исчезновение станет одной из великих тайн Галактики. Нуль-поток попросту растворит изнуренного биотехна, разъест вместе с пассажиром. И унесется дальше. Ищи ветра в поле…

«Ненавижу, – думал Кратов. – Сидеть в самом сердце отчаянной драки за твою же жизнь и тупо, животно ожидать исхода, не пошевелив даже пальцем!.. Если бы можно было выйти в круг, поплевать в кулаки и с разворота закатать врагу по зубам – да только где у этого врага зубы?!»

– Чудушко! – позвал он, уповая, что хотя бы словами посодействует биотехну. – Рыбина! Ты должен победить. Ты должен…

Чудо-Юдо победил.

Нуль-поток выпустил их и канул мимо, прокатился вскользь, будто порыв чужого леденящего ветра в теплой ночи. Родной, ласковый свет звезд проник в кабину, отогревая оцепеневшего в смертной тоске человека. Медленно и грустно