Всё началось в четверг - Е. Гитман

бы рада заменить вас, лейтенант, – проникновенно сказали Шали, а её команда неожиданно и незаметно испарилась, – потому что бывала во множестве переделок. Кроме того, поверьте, рисковать жизнью в девяносто два совсем не так страшно, как в… сколько вам лет?

– Двадцать семь.

Невнятно прозвучало как-то, скомкано. Шали смотрели совсем уж снисходительно.

– Если бы я знала, что здоровье позволит мне довести шаттлы до кротовины, о вашем участии не шло бы и речи. Будь я и мои девочки хотя бы лет на пятнадцать помоложе…

– Я не боюсь! – прочистив горло, громко возразил Джеймс. – Я сертифицированный пилот, и я…

– Вы юноша без опыта, и бояться для вас – самое естественное, что может быть. Не важно, какой у вас аттестат, грузовой пилот вы или Кошка. Это не имеет значения! Первый самостоятельный вылет даже под полным контролем и по проверенному маршруту – это волнительно. Знали бы вы, сколько молодёжи я успокаивала перед первым стартом!

Его первый самостоятельный вылет должен был состояться ещё пять лет назад. Он бы отправился в миссию вторым пилотом или помощником механика в опытной слётанной команде. Ему бы давали советы, подсказки, изредка пускали бы на ведущие позиции – просто чтобы проверить и потренировать. Он бы трясся от ужаса и волнения, как полагается новичкам, а потом раздувался бы от гордости.

Сейчас уже как-то глупо и поздно паниковать. Вырос.

– Вам предстоит нечто более сложное, чем просто полёт. Но я подумала, что вам нужно наладить связь с капитаном. Он вряд ли поможет вам реальными действиями, но, поверьте моему опыту, своевременный окрик бывает очень кстати. Да, однозначно. Девочки этим займутся. А вы, лейтенант Оливер…

– Джеймс… можно?

Шали улыбнулись так, что глаза в обрамлении морщин превратились в узкие щёлочки.

– Конечно, можно. Джеймс, не пытайтесь делать вид, что всё хорошо, это глупо и неубедительно. Прогуляйтесь лучше, разомните ноги. И позовите с собой эту милую кудрявую девочку, она будет рада вам составить компанию.

На секунду или другую Джеймс задумался о том, чтобы на самом деле так поступить. Тики чудесная. Поболтать с ней, развеяться, посмеяться от души. Но понял, что не стоит. Сказал об этом вслух.

– Вы ей нравитесь, – заметили Шали.

– Я знаю. Поэтому и не стоит. Знаете, Кошки и любовь…

***

Не то чтобы прямо совсем плохое сочетание. Но и однозначно не из хороших. В возрасте от двенадцати до восемнадцати лет не влюбляться невозможно – и, конечно, руководство Академии это всегда понимало. А вот любовные связи на исследовательском корабле – однозначно к беде. Это Академия тоже знала отлично. Да и космонавт, который отправляется на многомесячную миссию с тяжёлым сердцем, оставляя где-то в исследованном космосе любимого человека, не будет в полной мере эффективен. Психологи прошлого рассчитывали варианты и подходы очень долго, пока в конце концов не появилась система, которая, на взгляд Джеймса, действовала великолепно.

Подросткам не запрещали влюбляться. Скорее уж поощряли увлечения. Поощряли и сексуальные эксперименты – но исключительно по письменному обоюдному согласию, заверенному у куратора группы, что сводило под ноль трепетную романтику процесса. Педагоги как будто бы не вникали в любовные драмы, но всегда оказывались рядом, если возникали конфликты на почве ревности или обиды. Каждый такой конфликт обсуждался с психологом – лично и на семинарах. Любовные чувства разбирались, препарировались и, в конце концов, становились неинтересными.

Во всяком случае, Джеймсу куда больше нравились дружеские улыбки Ежика, чем её же слишком уж внимательный грустный взгляд.

***

– Всегда считала это глупостью, – проговорили Шали с долей неуместного сочувствия в голосе, – но дело ваше, Джеймс. В таком случае, позовите гулять капитана. Он вас живо отвлечёт от мыслей о будущем.

Этим советом Джеймс тоже пренебрег. Вести задушевные разговоры – нет, отвратительная перспектива. Что-то внутри него неприятно свербело, и казалось, что оживлённая компания поможет. Затеряться среди людей будет приятно.

Приборы показывали, что в Зелёной гостиной опять какое-то массовое мероприятие. Во всяком случае, там собрались большая часть детей и добрая половина взрослых. Джеймс распахнул дверь и остолбенел. Все, кто находился в гостиной, тоже.

На голографическом проекторе было изображено звёздное небо, пять шаттлов и мерцающая надпись: «Удачи, лейтенант!»

Несколько секунд Джеймс таращился на инсталляцию, дети и взрослые – на него. А потом стало очень шумно.

Джеймс почувствовал себя натуральным Шеро – к нему ломанулись с воплями, кто-то пожал руку, кто-то похлопал по плечу. И все как один повторяли пожелания удачи, говорили, что даже не сомневаются в успехе.

– Эй-эй! – Между детьми протиснулась Шутница. – Вы в порядке, лейтенант Дживс?

Дурацкое прозвище она произнесла так тепло, что даже возмущаться не хотелось.

– Дети волнуются за вас, и мы решили немного вас подбодрить. Как-то в процессе подключились взрослые… Эй, кто-нибудь, следующий кадр!

Голограмма задрожала и поменялась – появился сам Джеймс в полный рост, но в лётной форме Кошек. После него – анимированный шаттл несётся в космосе.

– Здорово у вас вышло, – с трудом проталкивая воздух по сжавшемуся горлу, выдавил Джеймс. – Спасибо.

– У нас есть детский клубничный пунш, выпьете? За успех?

Джеймсу в руки вложили стакан с розовой жидкостью, и он вместе с остальными поднял его и повторил одними губами: «За успех!»

Пунш оказался чудовищно сладким и нарочито синтетическим – как и положено напитку, который по вкусу подросткам. И всё же Джеймс осушил стакан целиком.

Никто из туристов и детей, конечно, не знал точного плана операции. Но каким-то образом решительно все были в теме и желали убедить Джеймса, что он точно, вот наверняка справится. Потому что они все вместе и лично каждый будут за него искренне болеть.

– Вы сделали что-то подобное для капитана? – тихо спросил Джеймс у Шутницы.

Она посмотрела удивлённо.

– А ему нужно?

Видимо, для всех было очевидно – Шеро и его уверенность в себе неразлучны.

Шум и общество, которых Джеймс так жаждал, внезапно утомили, и он понял, что хочет оказаться в одиночестве. Не сразу, но ему удалось сбежать из гостиной – только для того, чтобы наткнуться на бледного и мрачного Зануду.

***

– Можно вас на одну минуту, лейтенант Оливер?

На лбу – пот, губы сжаты в тонкую нитку.

– Вы знаете эту планету лучше всех, как вы считаете… Какое здание может выдержать аварийную посадку космического корабля?

«Что?!»

– Простите, я нервничаю, – Зануда действительно ломал тонкие пальцы, – мы с капитаном пришли к выводу, что всех гражданских на время операции нужно увести в укрытие. Капитан отдаст мне часть вооружения со своего корабля. На всякий