Отметчик и разносчица - Александр Ермаков

Наконец слово взял Плеширей:

- Молмуты! Мы понесли невосполнимую утрату! Глубокий траур опечалил наши лица. Этой ночью вдали от родины, от Чернодырья, мы провожаем в последний путь великую молмутку, военного аналитика и гениального разведчика. Ушла из жизни моя старшая жена, мой друг и советчик, мой главный консультант в шпионском деле. Мне будет не хватать любимой. Сукалия просила, чтобы ее тело забальзамировали положили в семейном склепе. Я выполню последнюю волю усопшей. Так тому и быть! – он поднял руки и заголосил. – О, всемогущий Укисрак! Прими душу своей верной молмутки, утоли голод и запей вечностью!

Комендант засунул покойнице в ноздри два пальца, затем провёл ими по своим синим губам, отошёл в сторону и махнул рукой. Это означало, что можно прощаться остальным.

Марк шепнул Сукле:

- Фу, что за хрень? Что он делает? Нельзя ли просто в лоб поцеловать?

- Нельзя. Это древний молмутский ритуал безусловного обоюдного доверия, как у вас поцелуй.

Заголосила самая младшая жена Глупинда:

- Прощай, Сукла! Ты всегда мне была сестрой. Нет, ты была мне как мать. Я всегда слушалась тебя. Я никогда не забуду, как ты учила меня пользоваться инопланетными прокладками и имитировать оргазм, – она проделала старый молмутский ритуал и отошла от гроба.

Пятую жену совсем прорвало. Саланту понесло:

- Так тебе и надо, вобла сушёная! Мне твои остроты по поводу щетины уже, вот, где, – толстушка приложила ребро ладони к небритому кадыку и отошла в сторону.

Запричитала четвёртая жена-худышка Мрасилия. Она спрятала в карман плаща недоеденную капустную кочерыжку и прослезилась:

- Прости меня, Сукла, за то, что я воровала у тебя туалетную бумагу и подсыпала один раз тебе пурген в вечернюю простоквашу.

- Спи спокойно, старая карга! – заплакала Аквая. – Извини за голословные обещания. Я так и не сводила тебя в баню на оргию. Прости.

Только Лодрия ничего не сказала. Она с надменным лицом выполнила ритуал и подошла к мужу. Когда попрощались дети и родственники, Плеширей махнул рукой и лафет тронулся:

- На бальзамирование! – скомандовал комендант. – Музыканты, траурный марш!

Грянула заунывная тяжёлая на слух музыка. Марк не поверил глазам. Землянин узнал ребят из группы Слейертура, на звездолёте которых они с Викой пытались удрать. Бедняги-музыканты еле держались на ногах. С закопчёнными лицами они походили на трубочистов, а грязные в колтунах волосы не шевелились на ветру.

Толпа потянулась за лафетом на окраину жилого комплекса, где находилось небольшое элитное молмутское кладбище. Под фонарями были видны надгробия, памятники и склепы. Марк взял Тузиана за свободную руку, ободряюще подмигнул заплаканной Сукле, и они втроём пошли следом за похоронной процессией, шагая в хвосте и соблюдая дистанцию.

22

Бальзамирование прошло успешно. Когда процедура закончилась, покойницу в стеклянном саркофаге определили в семейный склеп. Толпа потихоньку рассосалась, а внутрь зашли только самые близкие. Беглецов тоже пустили.

Марк окинул взглядом слабоосвещённую молмутскую усыпальницу. Стены были увешаны портретами лидеров Чернодырья. Словно кадры из отборных ужастиков, они вызывали у неподготовленного зрителя кратковременное заикание, нервный тик и шевеление волос.

Внимание кранолётчика привлёк самый большой портрет – сплошной чёрный квадрат, лишь в центре светились лютой ненавистью и злобой жёлтые глаза.

- Кто это? – заикаясь, тихо шепнул Марк.

- Это наш император, – также тихо ответила Сукла.

- А почему только глаза?

- Мы сами его боимся. У многих молмутов при виде лица императора часто случается заворот кишок. Пусть лучше одни глаза.

Началась завершающая часть прощальной панихиды – двухчасовое отпевание усопшей. Рогатый служитель культа в чёрном плаще, на непонятном Марку языке, начал читать молмутские молитвы.

Жёны косились на троицу и шептались:

- Что здесь делают эти эмбрионы? Плеширей совсем спятил от горя. Еще и встал с ними, – прошипела Глупинда. – Что это за шлюха рядом?

- Это новая разносчица, – отозвалась толстая Саланта. – Хоть бы номер изолентой заклеила. Совсем стыд потеряла. Что за карлика они за руки держат? На молмутского зверобоя смахивает.

- Не внебрачный ли это зверомальчик? – скривила рот Мрася.

- Не удивлюсь, если завтра в нашем бараке этот звероюн начнёт охотиться на крыс, а эту прошмандовку муж объявит новой женой, – ехидно улыбнулась Аквая. – Что с него взять – старый кобель!

- Я ей устрою, - огрызнулась Мрася. – Пурген еще остался. Лодрия, а ты что молчишь? Всё яд копишь?

- Не стройте козни за спиной своего кормильца. Пожалеете, – спокойно ответила меланхоличная Лодрия. – Лучше прикройте свои поганые рты, дайте послушать молитву, – жёны замолчали и прислушались к охрипшему басу священника.

Плеширей как будто прочитал их дурные мысли. Комендант засунул руку в карман, нашёл на связке ключей секретный брелок и обратился к новой разносчице:

- Повернись ко мне, – он провёл брелоком по лбу девушки, и номер исчез.

23

Кранолётчика поселили на третьем этаже семейного корпуса, прямо под крышей. Комната была маленькой, но уютной. Марк сразу увидел на потолке противопожарный датчик, а в дальнем верхнем углу камеру слежения. «Небось ещё штук пять где-то замаскировано» - подумал землянин и опустился в кресло. В комнате было всё необходимое, а также рабочий стол, на котором стоял компьютер и лежал большой журнал. Из стакана торчали карандаши, маркеры и авторучки.

Вдруг резко открылась дверь, и Марк от неожиданности вздрогнул. В комнате появился комендант:

- Ну что, набегался, ёршик унитазный? Говорил тебе – с перевалки убежишь, Плеширея насмешишь. Ладно, прощаю, – Марк никогда не видел у злобного машида на лице улыбку. Комендант был явно в хорошем настроении. – У меня в кармане для тебя сюрприз – выполненная по спецзаказу отборная назюбока. Завтра ты станешь одним из нас. А пока присматривай за моей новой