Мой третий, невероятный - Алла Гореликова

Небольшой тамбур-прихожая, широкий коридор, по одну сторону — туалет, душевая, кухня, по другую — рабочий кабинет и небольшая спальня.

— Да здесь жить можно!

— Конечно, — как само собой разумеющееся, ответил Аяр. — Квартиру никто у тебя не отбирает, но мало ли что, заработаешься, устанешь, нужно, чтобы и здесь условия были. Почему ты такая удивленная?

— Не ожидала ничего такого потому что. Спасибо. Надо будет сделать сюда потом пару рейсов, поможешь? Ну там, посуду привезти, мебель, еду, белье постельное…

Просившееся на язык «кровать опробовать» я придержала при себе. Вместо этого вызвала Ринара: что там у него с саженцами? И, кстати, хорошо бы сразу заказать пару тонн компоста или чернозема, если здесь вообще есть в продаже чернозем. Не добывать же его за тысячу километров своими силами.

Но Аяр так смотрел, пока я решала рабочие вопросы, будто… будто мысли читать умеет! Или у него у самого в мыслях то же самое.

«Разберемся, — пообещала я себе. — Не только же с садоводством местным разбираться».

Глава 16

Тени чужого прошлого

Саженцы и питательный грунт привезли через два дня, и всего день ушел на их посадку силами двух универсальных роботов. Такие же «Три-Пи-О», как Рэм, только матово-черные, ну и с другой базовой программой, само собой. После посадочного дня Ринар их увез, а на следующий день Аяр вручил мне чемоданчик с шустрым дроном, до боли напомнившим «мавик», и еще один с дополнительными насадками, и обрисовал применение: осмотр местности, оценка состояния растений, обработка против вредителей, обрезка деревьев и даже сбор урожая. С поливом все оказалось еще проще, он включался автоматически по сигналу датчиков влаги в почве, все, что требовалось от меня — при необходимости подключить к системе контейнер с нужным удобрением. Короче, механизация и автоматизация вовсю рулят.

И внезапно оказалось, что у меня остается куча свободного времени.

Сад рос почти без моего участия. То есть пока, конечно, не то чтобы рос: юные деревца приживались, укоренялись, копили силы для зимы. А я — я училась. Фактически, самостоятельно заново прошла всю институтскую программу в местном варианте, благо найти нужную информацию не проблема. Составляла планы на расширение производства. Тоннами поглощала самую разную информацию о Райале, других мирах Федерации, Человечестве в целом (Федерация, оказывается, объединяла примерно десятую часть «хуманских» планет) и негуманоидных разумных, с которыми люди так или иначе контактировали. Я все лучше ориентировалась в удивительном новом мире, куда занесло меня стечение обстоятельств. Мне даже дом и дедушкин сад почти перестали сниться, хотя за последнее, наверное, стоило сказать спасибо Аяру.

Да, мы все-таки опробовали кровать. И не один раз, и не только в доме на участке и в моей квартире, у него дома тоже. Я, кстати, заметила, что он не слишком любит свою просторную и, на мой вкус, просто замечательную квартиру. Неудивительно — по шкале жилья одиноких мужчин от «10: шикарная холостяцкая берлога» до «1: я здесь только ночую» здесь было явное 0,5. Или даже ноль. Все выглядело настолько печальным и заброшенным, что я однажды чуть не ляпнула сакраментальное женское «жениться тебе надо», но вовремя прикусила язычок. Он ведь нормальный мужик, аккуратный, дисциплинированный, такое жилье вообще не бьется с его характером. Значит, что-то здесь не так, а когда что-то не так, лучше не лезть напролом и вообще придержать язык. Захочет — сам расскажет, нет… ну, будет видно. А пока мы гуляли по городу, заглядывали в кафе и кофейни, много говорили, почти не касаясь личных тем, и ночевали гораздо чаще у меня, чем у него или поодиночке.

Меня все устраивало. Его… ну, наверное, тоже, ведь он не предлагал ничего менять. Но внезапно оказалось, что наши отношения волнуют не только меня и его. Хотя… нет, «волнуют» — совсем, наверное, не то слово.

Был один из тех дней, когда Аяр занимался чем-то мне неведомым где-то в другом месте, а я осматривала сад. Мало ведь полагаться только на вложенные в дрон программы, надо самой видеть, хорошо ли деревьям и все ли с ними благополучно. А чтобы научиться это видеть, надо смотреть. Изо дня в день — годы, но я все-таки надеялась, что мой земной опыт поможет. Уж там я загрустившую яблоньку мгновенно выхватывала взглядом.

Незнакомая машина метеором пронеслась к земле, подняла фонтан грязи, щепок и опавших листьев и замерла на площадке возле домика.

«Алина! Сюда!» — заорал в голове Ринар. Но я и так уже неслась туда сломя голову — ясно же, что просто так никто экстремальную посадку устраивать не станет.

— Садись!

Я нырнула в открытую дверь, рухнула на сиденье и спросила, едва переведя дух:

— Что случилось?

Какие-то два слова, а мой сад остался уже далеко внизу.

— Аяр, — выдохнул Ринар. — Рирсеттиа. Может, хоть ты его остановишь. Никого не слушает.

Нос машины задрался, я уже не сидела, а лежала на спинке сиденья, а перед глазами стремительно темнело небо, от холодной осенней синевы до бархатной черноты космоса.

— Мы куда? — спросила я. — Что с Аяром и причем здесь эти… рирсеттиа? — повторила я название насекомоподобных ксеносов, населяющих одну из планет этой же звездной системы. Соседи, с которыми совсем не «мир-дружба-жевачка», а в лучшем случае осторожный нейтралитет.

— Он тебе не рассказал, — озвучил очевидное Ринар. — Инцидент «Небесной ласточки», посмотришь потом. Восемь лет назад. Пятьдесят три погибших. Там Олета была. Жена его. Два месяца после свадьбы.

Жена, значит… да еще почти новобрачная.

— Только не говори, что он все бросил и полетел мстить. На него не похоже.

— Риры нас прощупывают время от времени, — оскалился Ринар. — Поступил сигнал о нападении на ремонтную базу. Он и рванул туда наперегонки с десантом.

— И прям уж никак было не остановить? — сердито спросила я. В животе, словно еж, заворочался колючий и ледяной ком страха.

— Пойми, никто не может запретить капитану проверить собственный корабль!

Ринар, которого я привыкла видеть спокойным, слегка ироничным и, если можно так выразиться, неостановимо деловым, заметно и откровенно нервничал. Я вдруг подумала, что ничего не знаю об их с Аяром семье — не о той семье, которая дает мне работу, а о людях, которых они называют и считают близкими. Родители, братья-сестры, дети… И жены, да. Аяр никогда не рассказывал, что был женат, вообще не касался этой темы, а у меня есть дурная — или полезная, как посмотреть — привычка не лезть самой туда, куда не факт, что впустят.

— А корабль, как по заказу,