Пока мы не сбились с пути - Деннис Э. Тейлор

– Значит… – медленно сказал я звенящим, неестественно спокойным тоном, – Хью, с которым мы общались, – вовсе не Хью. А это означает, что он, скорее всего, Тот. И теперь в его распоряжении ресурсы «Ультима туле».

– А что мы делаем, когда восстанавливаем Боба? – тем же тоном спросил Гарфилд.

– Даем ему новый космический корабль, – закончил я.

Я быстро отправил запрос Гуппи, который находился в «Ультима туле», и ответ подтвердил мои опасения. Куб Хью уже переместили в корабль «Парадиз» новейшей версии – корабль класса «Титан». Всего таких кораблей у нас было не более десятка.

И этот корабль уже стартовал.

– Твою мать! – воскликнул я. – ИИ вырвался на свободу и теперь гуляет по галактике.

Гарфилд кивнул:

– И в этом виноваты мы.

16

Время Терезы

Боб. Март 2340 г. Квин

Я читал очередной отчет Нила и Хершела о том, как общество «Всегда вперед» готовится к эвакуации с Ромула, когда в мою ВР заскочил двухметровый бобер.

– Приветствую, – сказал он. – Так, с формальностями покончено. Твой друг Тереза Сикорски умирает. Ты просил, чтобы тебе об этом сообщили.

Взмахнув рукой, я закрыл отчет.

– Спасибо, АНЕК. Есть ли проблемы с ее родственниками?

– Они ведут себя в рамках параметров, но тем не менее физическое присутствие послужит дополнительной страховкой.

Это было максимальное проявление вежливости, которое я когда-либо видел у АНЕКа. Единственный обладающий сознанием ИИ в известном нам мире, он (АНЕК решил идентифицировать себя как мужчина) обычно сразу переходил к самой сути дела.

– Ладно, значит, мне пора. – Я встал, и АНЕК исчез. Обмениваться любезностями он тоже не любил. Если честно, то у него было много общего с Гуппи.

Я быстро переместился в «квинни», находящийся на вилле Сикорски, – и, открыв глаза, увидел перед собой непроглядную тьму. После короткого замешательства я включил зрение в инфракрасном режиме и понял, что нахожусь в чулане. В буквальном смысле слова. Щетки, швабры и другие приспособления для уборки либо прислонялись ко мне, либо не давали мне упасть.

Ну, я же действительно попросил убрать тело андроида туда, где оно не будет мешать. Задание выполнено, хотя обычно квинланцы не воспринимали сказанное настолько буквально. Вероятно, ими руководил определенный уровень отвращения.

Бормоча проклятия, я высвободился из-под всего этого инвентаря, открыл дверь чулана и оказался в коридоре типичного квинланского дома – или, быть может, не совсем типичного. Семья Сикорски была древней и относительно зажиточной. Их дом, как я узнал в ходе предыдущих визитов, был похож на древнеримскую виллу – стены по периметру, двор в самом центре. В доме жило несколько поколений семьи, от таких стариков, как Тереза, доживающих свои последние дни, до юных, еще неразумных «младших», которые носились повсюду и грызли мебель.

Я настроил слух «квинни» и сразу услышал вдали негромкие разговоры. Ориентируясь по сканеру, я вышел в центральный дворик, где вся семья собралась вокруг пожилой квинланки, которая сидела в чем-то вроде шезлонга.

Она подняла голову и улыбнулась мне:

– Привет, Эноки. Наверное, ты все уже знаешь. Похоже, пришло мое время.

Кто-то уступил мне стул; я сел и взял ее за лапу.

– Все хорошо, Тереза. Это еще не конец. У тебя впереди целая вселенная, полная приключений.

За спиной у меня кто-то негромко зарычал, но быстро умолк. Это напомнило мне о том, что в данный момент действовать нужно очень осторожно. По какой-то причине ни один вид – ни люди, ни павы, ни квинланцы – не любил и не хотел мириться с процессом репликации. Рози, приемная дочь Говарда, однажды обвинила его в «похищении» ее матери и даже подала на него в суд, несмотря на то что в завещании Бриджит четко заявила о своих намерениях.

Я повернулся и обратился к стоящим позади меня квинланцам как к группе, никого не выделяя:

– Тереза все равно останется здесь, и вы сможете оказать ей почести. Я ничего у вас не забираю. Это все равно что сделать снимок.

Я указал на фотоаппарат в руках одного из квинланцев и попытался подавить улыбку. С тех пор как АНЕК снял с квинланцев ограничения, они, словно ракета, взлетели по древу изобретений – их ограничивала только скорость, с которой они строили новые заводы. Фотоаппарат был, похоже, довольно неплохой зеркалкой, хотя ему, вероятно, все еще требовалась пленка.

Никто со мной не спорил, но и в глаза никто мне не смотрел. Пара квинланцев быстро обнажила клыки. Похоже, данный вопрос – один из тех, которые никогда не будут решены.

– Эноки, все нормально, – сказала Тереза, похлопав меня по руке. – Я четко изложила свою волю. Никаких проблем не будет.

Последнее предложение она произнесла, многозначительно глядя на стоявших рядом родственников, и меня позабавило, что они слегка попятились. Старшие пользовались огромным уважением в квинланском обществе, и поэтому никаких возражений Тереза могла не бояться. Кроме того, она в течение всей жизни разбиралась с упрямыми студентами.

Она со вздохом закрыла глаза; похоже, даже это небольшое проявление власти ее утомило. Я взял ее за лапу. Тереза улыбнулась и стиснула мою ладонь.

Это было ее последнее действие. Несколько минут спустя ее дыхание замедлилось, а затем остановилось.

В течение нескольких дней я готовил себя к этому моменту, имея дополнительное преимущество – я знал, что вскоре она уже будет действовать в качестве репликанта, но у меня на глаза все равно навернулись слезы. Собравшиеся родственники негромко завыли, и самый старший из них затянул заупокойную песню. Другие медленно подхватили ее, и я снова вспомнил, что у квинланцев гораздо больше способностей к музыке, чем у людей.

Я встал и поднял с пола сканер. Поскольку технологический прогресс шел неумолимо, наши сканеры мозга уже были меньше фенов, которые можно увидеть в парикмахерских 1950-х годов. К корпусу размером с ведерко подключалась шапочка, которую даже не требовалось надевать точно. Более того, процесс перестал быть разрушительным. В принципе, если объект можно было воскресить, то сканирование никак бы на него не повлияло. Правда, аккуратно сканировать живой мозг наши устройства по-прежнему не могли. Результат в данном случае был аналогичен попытке сфотографировать движущийся объект при большой выдержке – получалось бесполезное пятно.

Голоса поющих слегка дрогнули, пока я возился со сканером, но никто не возразил и не стал вмешиваться. Не знаю, что бы я сделал, если бы кто-то попытался меня остановить. Мне казалось, что сейчас я пытаюсь компенсировать свою неспособность спасти Архимеда, и я не был уверен в том, что поведу себя рационально, столкнувшись с сопротивлением.

К