Четвёртый капитан: Братские узы - BlackAvalon

галактион свой. Повторяю, пытать не стану. Но наказать — накажу. И Мира не поможет.

— Зачем тебе я? И эта девочка? — Норн не верил ему. Тёмное в человеке так и тянулось невидимыми глазу щупальцами к коже, но вот агрессии сейчас не было. — Что ты хочешь?

— На данный момент, чтобы ты не делал глупостей, — честно ответил тот. — А так… давай-ка просто полетаем вместе. Пока ты не откажешься от мысли осчастливить всё человечество. Ты пойми, если мы не дошли своим умом до этого галактиона твоего… то и нехрен о нем рассказывать.

— Почему?

— Вот когда поймёшь, так и объяснять не придётся, — отрезал пират. — Давай руку. Ну?

Норн неохотно подчинился. Он ждал боли, но человек напротив действовал очень аккуратно, разбинтовывая мокрые бинты. Тяжелые браслеты кандалов, которые столь долго сковывали его в плену, разъели кожу до кровавого мяса и запястья глухо ныли от привычной уже боли. И бинты к ранам все же пристали. Но он терпел. Куда больше его занимал вопрос, зачем это всё человеку? Пирату?

То угрозы. То… а теперь вот это всё?

И просто полетать вместе?

Норн не верил ему ни миллисекунды.

Но сейчас… пусть он перевяжет его запястья.

Человек сделал не только это. Он обработал запястья заживляющим спреем из аптечки, снимающим воспаление, а затем аккуратно и умело наложил новые повязки. Но и на этом не остановился. Норн получил несколько уколов, среди которых опознал общее обезболивающее. Это тихо порадовало.

Но Норна добило не это.

Человек собрал аптечку и вышел. Дверь каюты закрылась за его спиной и он с облегчением подумал, что на этом всё… пока всё. Но через короткое время пират вернулся с дымящейся кружкой.

— Вот, пей.

Норну протянули кружку чая. Он молча посмотрел на человека.

— Это просто сладкий чай. Не крепкий. Понимаю, горло болит, но желудок хоть водой наполнить надо. Так что через не могу — пей. Или напоить?

Норн неохотно качнул головой. Горло и впрямь саднило. Не говоря уже о том, как крутило внутри. Но… правда чай? Просто чай? Он неуверенно принял тяжёлую кружку, и, держа ее разом двумя парами рук, опасаясь уронить, неуверенно поднёс к губам, каждую секунду ожидая удара от пирата. Он ждал, что тот выбьет кружку из его рук, глумливо рассмеётся… первый глоток чая патокой скользнул внутрь, обволакивая терпкой сладостью и теплом.

Просто чай…

Сладкий…

Просто. Чай.

И он не смог удержаться, забылся, смакуя каждый глоток. Даже боль в горле не могла ему помешать насладиться этими мгновениями. И как горячо-тепло было пальцам держать кружку. Он так отвык от этого… от простого тепла…

Чай кончился.

Он с горечью опустил ее, а пират молча отобрал кружку.

— Спокойной ночи, — сказал он.

Встал и ушёл, закрыв дверь.

Он не стал его приковывать… только дверь была заблокирована.

* * *

— Наревелась?

Мира, поспешно вытерла нос рукавом испачканного комбинезона, и исподлобья взглянула на меня. Обиженно и даже с зачатками злости. Правильно, малыш… не бояться надо, а учиться злиться и даже ненавидеть. Я одобрительно кивнул ей и подошел к койке, на которой девочка сидела, забравшись с ногами. Отодвинулась.

— Смотри, — сказал я и продемонстрировал ей нож-бабочку. — Смотри внимательно.

Нож заплясал в руке юркой рыбкой, вертясь из стороны в сторону, то прячась, то выныривая из пальцев… синие глазёнки загорелись. Я закончил играться, и развернув рукоятью, протянул Мире.

— Бери. И если хочешь, могу научить так же.

Мира прикусила губку, бросила на меня взгляд — не шучу? Правда?

Если я хоть что-то понимаю в детях… цепкие пальчики схватили ножик с раскрытой ладони.

— Ну, вот и мир, — усмехнулся я, вставая. — А теперь ложись спать, юнга. Раздевайся, и под одеяло. Нужно в туалет, иди.

Я кивнул ей на дверь.

— Нет? Как хочешь. Закрывать тебя не стану. Помни, за стеной Третий. Будет страшно, или ему будут кошмары сниться, можешь пойти к нему и разбудить. Меня будить не стоит. Ясно?

Кивок.

— Да.

— Ну вот и договорились. Давай, раздевайся. Комбез я заберу, брошу в стирку. Ну? Или хочешь ходить в грязном, как снусмумрик?

— Кто? — девочка непонимающе посмотрела на меня.

— Про Муми-Тролля не читала? Мультики не смотрела?

— Мультики?

Мои брови поползли вверх.

— Ты не знаешь, что такое мультики?

Девчонка покачала головой.

— Хм-м… либо у тебя родители странные, или я чего-то не знаю… так, проехали! Раздевайся и спать!

Уложив Миру, и набросив на нее одеяло, вышел из каюты.

Всё! Мосты навел, косяки исправил… будем двигаться дальше.

* * *

… в пятнадцати парсеках от системы 3-7АR5 космос был пуст. Слишком далеко от трасс Обитаемых планет. Здесь нечего делать ни пассажирским, ни грузовым кораблям. Лишь иногда в отдаленный сектор залетали те, кто невольно сбился с курса. И те, кто вдоволь поживившись за счёт мирных кораблей, отлетал в такие вот тихие «пустынные» сектора, чтобы разобраться без помех с захваченной добычей.

Так было и на сей раз.

Один корабль сбился с курса, и в него вцепился с сытым ликованием пиратский корвет. Так казалось со стороны…

— SOS! SOS! Патрульный №G7-15! SOS! — в эфир полетел отчаянный запрос на помощь.

Безнадежный и отчаянный… маленький патрульный кораблик на штатные пять единиц, набранные исключительно из курсантов-практикантов и одного единственного лейтенанта-офицера, имел слишком мало шансов и на то, чтобы отбиться от пиратов, и на саму помощь.

Но неожиданно им ответили.

— Слушаю, — равнодушный отклик с той стороны. В каких-то двух парсеках.

Молодой паренек-курсант поспешно потянулся к пульту, быстро устанавливая связь с откликнувшимся кораблем. На открывшемся вирт-окне с прищуром на него взглянул черноволосый мужчина-землянин.

— Курсант? — подозрительно спросил он.

— Помогите! — корабль сотряс удар, и юнец не удержался на ногах, свалившись.

Экран замигал. А кораблик вновь тряхануло. Замигала аварийка.

— Щенок малахольный! Ты жив там?! — рявкнули с той стороны.

— Помогите! Пираты! — мальчишка вновь добрался до пульта, появившись перед взором сурового человека на мигающем вирт-окне.

— Коротко, салага! Координаты! Где старший?!

— Лейтенант… ранен! Корабль поврежден! Координаты…

Короткая строка высветилась на экране, а затем экран погас окончательно.

— Твою же мать… — с чувством сказал черноволосый.

* * *

… на полу корабля лежал окровавленный лейтенант.

Четверо мальчишек-курсантов, отличников третьего курса, которых в виде поощрения на летнюю практику отправили в полицейский патруль, в открытый космос, стояли на коленях, заложив руки за голову.

— Раз, два! Три-четыре! — пират прошел перед ними, издевательски толкнув дулом бластера лоб каждого. — И пять!

Бластер коротко выстрелил лучом.

Тело лейтенанта содрогнулось.

Надсадный хрип оборвался.

— А теперь опять четыре… четыре птенчика-юнца… поиграем, ребятки?

Один