Черный ксеноархеолог - Юрий Валерьевич Максимов

мне и, взяв за обе руки, ободряюще сжала их. Во всем мире лишь она одна понимала, что для меня значила эта присяга. Только ей я рассказывал про то, что чувствую после потери отца. Хорошо, что она сейчас рядом! Просто взяла за руки, посмотрела в глаза, и я уже вновь ощущаю землю под ногами.

– Ты был молодцом, – похвалила Ванда. – Обычно это происходит в более торжественной обстановке, но сейчас все пришлось делать второпях. Пойдем, покажу «Благословенный».

Мичман Беркович куда-то забрал мою старую одежду. Мы с Вандой вышли в коридор, и, пройдя по нему до ближайшего перекрестка, она подвела меня к терминалу-навигатору. Пара прикосновений Ванды к экрану – и на нем отобразилась схема корвета.

– Полный осмотр займет два часа, а капитан сказал, что экскурсия должна быть краткой. Так что придется немного ускориться. – И она начала быстро тыкать пальцем в разные части схемы. – Вот здесь двигатель, здесь ангар, здесь грузовой отсек, тут, тут и тут орудийные отсеки, это, кстати, главное орудие, а вот термоядерный реактор, он для лазеров и рельсотронов. Серые полоски по бортам – ракетные отделения. Теперь жилая часть. На этой палубе казармы матросов, не бойся, здесь ты жить не будешь. Вот камбуз, кают-компания, медотсек и тренировочный зал. Палубой выше комнаты для офицеров, а тут – гостевые комнаты, именно одну из них ты и займешь. Здесь часовня. На следующей палубе склады и еще много всякой мелочи, но мы это опустим и закончим на капитанском мостике. Вот он. Ну, как экскурсия?

Я улыбнулся, увидев ее хитрый прищур, столь знакомый с детства. И меня наконец отпустил мандраж от присяги.

– Очень информативно, лейтенант Новак. Премного благодарен.

– Пойдем на мостик, матрос Светлов. Его ты должен увидеть лично, и тебя там должны увидеть, прежде чем я отведу тебя в каюту.

– А как мне вести себя на мостике?

– Просто молчи с умным видом.

– Это я умею.

Командный мостик боевого корвета был огромным, со множеством людей в форме, сидящих перед экранами. Я испытал восхищение, как в детстве, когда в первый раз увидел подобное на экскурсии. Дядя Филип сидел на кресле прямо по центру, возвышаясь над всеми. А перед ним в воздухе виднелась голограмма коренастого мужчины в черном мундире Спецконтроля. Когда мы вошли с Вандой, они уже какое-то время спорили.

– Капитан, со всем уважением, я еще раз настоятельно прошу передать нам укрываемого вами террориста Светлова.

– А уже был суд, установивший его вину? – холодно уточнил дядя Филип.

– Хорошо, подозреваемого в терроризме. Это наша сфера ответственности.

– Сфера ответственности ваша, но боюсь, что подозреваемый вне вашей юрисдикции. Как матрос Космофлота Сергей Петрович Светлов подсуден только трибуналу Космофлота.

Далее они еще какое-то время препирались: командор Спецконтроля использовал и кнут, и пряник – то обещал официальную благодарность, то грозил «далекоидущими последствиями», – но капитан Новак остался непреклонен.

– Как жаль, что он не гражданский! – Дядя Филип изобразил искреннее сожаление. – Тогда бы я вам сразу же его передал и не было бы никаких проблем. Но поскольку он матрос, я скован уставом. Увы. Учитывая деликатность ситуации, я был бы рад посоветоваться с командованием, но вот что странно – уже более часа как в системе Сальватьерры отсутствует дальняя связь. Вы, случайно, не знаете, чем это вызвано?

– Произошла авария на станции квантового сцепления, – ответил командор. – Сейчас занимаются ремонтом. Я еще раз предлагаю вам вернуть гражданина Светлова…

Поняв, что возвращать меня никто не будет, особист прекратил разговор.

Дядя Филип выглядел очень довольным.

– Господа, минуту внимания! – приказал он, и все присутствующие повернулись к нему.

– Это матрос Светлов. – Теперь все посмотрели на меня. – Он наделен особым статусом. На этом корабле только я могу отдавать ему приказы. Лейтенант, теперь вы можете показать матросу его каюту.

– Есть, сэр!

Ванда проводила меня, дала флешку и, сказав: «Еще увидимся, матрос», – ушла. Выделенная мне гостевая каюта пахла антисептиком и была просторнее, чем каюта на «Отчаянном». Кровать, стул, стол, лампа, шкаф, тумбочка, санузел. Ничего лишнего. Словно номер в отеле. Впрочем, нет. Даже в самом дешевом отеле стараются сделать интерьер посимпатичнее, а человек, придумавший дизайн этой комнаты, исходил из прямо противоположных установок.

Все предметы мебели здесь выглядели так, словно хотели сказать: «Это Космофлот, парень! Не расслабляйся!» Если такова улучшенная каюта для гостей, страшно представить, как выглядят казармы обычных матросов.

Я сел за стол, включил лампу и достал планшет. Дядя Филип ждет рапорта как можно скорее. Вот и пригодилось письмо, которое я составлял еще десять месяцев назад для Спецконтроля… На Лодваре, под влиянием Герби.

Полтора часа лихорадочной работы, и я закончил рапорт. Переписал на флешку и вышел обратно в коридор.

Хотя я уже проходил этот путь с Вандой, когда мне пришлось идти одному на мостик, я заблудился. К счастью, помог встретившийся матрос. Он с любопытством разглядывал меня, но задавать лишних вопросов не стал. Флотская дисциплина. Только перед самым входом уточнил:

– Вам разрешено заходить сюда?

– Приказ капитана Новака.

Когда я вошел на мостик, то ощутил дежавю: дядя Филип опять сидел напротив голограммы командора Спецконтроля, и тот выглядел весьма недовольно. Разговор проходил гораздо более напряженно.

– …В случае отказа мы будем вынуждены пристыковаться к вашему кораблю и забрать объект самостоятельно, – говорил особист. – Не заставляйте нас прибегать к штурму.

– Идея штурмовать корвет Космофлота в высшей степени опрометчива, – спокойно ответил дядя Филип.

– Либо добровольная выдача объекта, либо штурм.

– В таком случае вам стоит отбирать в штурмовые отряды наименее ценные кадры, поскольку вы потеряете всех, кого пришлете.

– Я в этом сомневаюсь. – В голосе командора прорвалось раздражение. – Если учесть, что мои бойцы закалены во множестве боевых операций, а ваши стреляли только на учениях!

– Успехи Спецконтроля в области нападений превосходящими силами на слабовооруженный преступный сброд всем хорошо известны, – ответил дядя Филип. – Однако я не уверен, что это можно назвать боевыми операциями. Боюсь, что победы в стиле «избиение младенцев» несколько вскружили вам голову, командор. Я не ищу конфронтации, но, если придется, буду счастлив помочь вам более трезво оценить ваши боевые способности. Опыт личного знакомства с мощью Космофлота, несомненно, позволит вам существенно расширить кругозор.

Дядя Филип открылся для меня с новой стороны – я и не подозревал, что он может так изящно издеваться.

Особист рассмеялся:

– О, я прекрасно понимаю, капитан, что против мощи Космофлота мне не выстоять. Но только передо мной сейчас не Космофлот, а всего один корвет без связи. А у меня пять перехватчиков и втрое больше людей, чем