Мой третий, невероятный - Алла Гореликова

За окном мелькали небоскребы, встречные катера, похожие на наш и гораздо большие, пузатые и медленные, эдакие летающие автобусы. Я перевела дух. Никогда бы не поверила, что долететь с орбиты можно так легко и просто!

Катер попетлял между небоскребов и опустился на просторную площадку, зажатую, словно на дне колодца, между высокими зданиями.

— Приехали, — сыграл Капитана Очевидность Ойтиш. Помог мне выбраться наружу, бесцеремонно подхватил под ручку и повел к ближайшим дверям. Которые, как ни странно, очень напоминали стеклянные двери самого обычного универмага. А вот за ними встречали посетителей золоченые близнецы-братья Рэма. И один из них, шагнув навстречу, произнес:

— Следуйте за мной, пациент. Не отставайте.

— Да уж куда я денусь из подводной лодки, — проворчала я.

Как вы думаете, сколько нужно времени на «небольшое обследование» человека, вывезенного с другой планеты, только что открытой, да еще и «изъятого» буквально на пороге смерти? Месяц? Неделя? Два-три дня?

В клинике, куда меня привез Ойтиш, управились за полчаса. И то минут десять из них заняли переходы из кабинета в кабинет и раздевание-одевание и столько же — банальные вопросы, привычные по родной поликлинике: сколько лет, чем болела, на что жалуюсь… То ли медицина здесь гораздо продвинутее нашей, то ли отношение к «понаехавшим» такое — на «отвали»… Хотя второе — вряд ли: прием вели исключительно «коллеги» Рэма, ни одного живого человека, а значит, «человеческий фактор» исключается, только инструкции, только хардкор.

— Интересно, зачем им, чем я там у нас болела? — спросила я Ойтиша, дожидавшегося меня на первом этаже со стаканчиком кофе в руке. — Болезни наверняка разные, а о том, чтобы я к вам ничего своего не занесла, еще Рэм позаботился, я спрашивала.

— Насколько я понимаю, это нужно для определения общего иммунного профиля, — ответил Ойтиш. — Впрочем, я не специалист.

Он неторопливо и даже как-то демонстративно допил кофе (дразнит, что ли?) и сказал:

— Итак, Алина, давай поговорим о твоей дальнейшей жизни.

— Прямо здесь? — удивилась я. Каких-то особенных толп здесь не было, не то что в родной поликлинике, но все же место не для серьезного разговора: мимо то люди ходят, то роботы, то мелкий дрон над головой прожужжит, то робот-пылесос в ноги ткнется. И кофейный автомат рядом тоже не добавляет приватности.

— Прямо здесь и немедленно мне нужен ответ только на один вопрос: ты хочешь стать частью нашей семьи или нет?

Вот так сразу, ни условий, ни конкретных предложений? То есть соглашайся, Алина, вслепую, а подробности потом? Очаровательный подход! А если мне что-нибудь не понравится, уйти-то хоть можно будет, или за вход рубль, за выход миллион?

И выбор такой, что его по сути нет. Остаться на чужой планете без поддержки, без средств к существованию, возможно, даже без легализации? Не зря же Аяр так настойчиво меня подталкивал в семью? Может, им выгодно информацию об открытой планете при себе придержать.

На язык так и рвалось что-нибудь ехидно-ядовитое. Но двадцать лет общения с недружелюбными официальными инстанциями способны научить сначала думать, потом снова думать, а уже потом говорить. Или молчать, если любые слова сделают только хуже.

«Представь, что ты всего лишь поступаешь на работу в крупную корпорацию, — сказала я себе. — Представь, что эта работа тебе не очень нравится, но лучшего варианта нет, а прямо сейчас нужно на что-то жить».

— Хочу, — решительно сказала я. — Только у меня встречный вопрос. Зачем я нужна вашей семье? Аяр говорил, ваш основной профиль — приборы, электроника, такое вот всё. Это высокотехнологичное производство, требующее очень серьезных компетенций — поправьте меня, если я не права.

— Права. Но о тебе Аяр тоже кое-что сообщил. — Ойтиш подхватил меня под руку, отвел к окну, подальше от прохода и кофейного автомата, и сказал очень тихо, склонившись к моему уху: — Еда. Высокие компетенции, низкие компетенции… Все, от ведущих инженеров до рядового охранника, хотят есть. Каждый день, сытно и вкусно. И так будет всегда, дорогая моя Алина.

Я отстранилась, сказала строго:

— Надеюсь, «моя дорогая» было всего лишь вежливым оборотом речи.

— Не только, — серьезно ответил Ойтиш. — Это был прямой и откровенный намек на то, что семья готова очень высоко оценить труд специалиста твоего профиля. Если, конечно, он принесет хорошие результаты.

— То есть вы… — у меня перехватило дыхание, пришлось глубоко вздохнуть, прежде чем продолжить. Но продолжать не пришлось: каким-то образом Ойтиш понял, что я хотела сказать.

— Семья будет рада, если ты займешься любимым делом. Семья всячески тебе поможет. С единственным условием: ты работаешь на семью и для семьи. То есть все необходимое закупаешь у нас или через нас и свою продукцию продаешь тоже нам. Даже если кто-то другой вдруг предложит больше.

— То есть самостоятельность уровня даже не дочернего предприятия, — уточнила я, — а отдельного профильного подразделения в общей структуре.

— Ты новый человек на Райале. Поверь, быть таким «профильным подразделением» — лучший вариант. Удобно, выгодно и безопасно. В конце концов, детали, в том числе финансовые, вполне подлежат обсуждению.

Я хмыкнула.

— У нас говорят: «предложение, от которого нельзя отказаться», и у этого выражения не очень хороший подтекст. Но самое удивительное, что я не хочу отказываться. Если мы, конечно, сработаемся с, — я запнулась, — начальством? Смежниками? В общем, с теми, от кого будет зависеть моя работа. И финансовые вопросы, конечно.

— Прекрасно, — кивнул Ойтиш. — Тогда сейчас заменим тебе чип, потом в контору оформить документы, пару дней на обустройство, адаптационный курс. Остальное — после адаптации. Добро пожаловать в семью, Алина.

Глава 10

С новосельем меня!

Оказывается, мой чип, к которому уже успела привыкнуть — сильно урезанный по функциональности вариант. Можно сказать, детский. К новому пришлось привыкать заново, и не скажу, что это было очень легко. Иногда я себя ощущала не человеком, а компьютером! Скорость обработки информации напоминала… даже не сразу придумаешь, с чем сравнить! Как будто несешься сломя голову с горы на лыжах, огибая деревья. Или на гоночной трассе, оставив далеко позади всех фаворитов заезда. Мороз по коже и дух захватывает! Особенно если учесть, что я не гонщик ни разу, и мой единственный экстремальный опыт — в детстве на старой покрышке по заснеженному овражистому берегу пруда на лед.

Но не поспоришь — удобно. Тут тебе и бесконечный океан информации, и мгновенная связь, и консультации по любым вопросам, и развлечения — и все без привязки к компьютеру или телефону, как дома, а минимальным мысленным усилием. Прошло несколько дней, и я уже не понимала,