Душа механизма - Андрей Александрович Тюняев

— Какой линии?

— Той самой! От которой отмеряются расстояния до других городов! — всё ещё улыбаясь и едва сдерживаясь от накатывающего смеха, объяснил мужчина. — Она же не живая! И даже ничем не напоминает человека! Как можно превратить линию в объект поклонения? Или даже в бога?

Нона откровенно шла на конфликт. Этот старичок её вовсе не останавливал — девушка давно не оглядывалась на такие условности. Истина была дороже, и поведение, а в особенности слова этого клоуна, порядком израсходовали её ангельское терпение.

— Погодите, погодите! — встал между Ноной и старцем Антон, он стал догадываться, что перед ними возможно, сам Понтий Пилат: — Вы же сегодня будем судить его! Так?

— Кого «его»? — удивился Понтий.

— Езуса! — ответил Антон, у которого тоже стало иссякать терпение.

— Сегодня я буду вершить суд. Это верно! — жёстко ответил Понтий Пилат. — Но суд мой! И он касается спора: кто из двух храмовых служителей прав.

— В смысле? — удивился Антон.

— В самом обычном смысле! Служитель одною храма утверждает, что линию отсчёта нужно проводить через Джаруславль, — отчётливым голосом стал объяснять Понтий Пилат суть запланированного про цесса. — Его храм стоит на том, что и на севере есть такой же Джаруславль. Причём храмовники утверждают, что оба Джаруславля поставлены на одной линии Земли.

— Вы говорите про линию долготы? Восточном долготы? Вы говорите про город… Ярославль? — за сыпал судью вопросами студент, первым догадавшийся о чём, собственно, говорит Понтий Пилат.

— Да! Об этой самой линии! Об этом самом Джаруславле! уверенно согласился судья.

— А если это действительно так? Если на самом деле Ярославль и ваш Джаруславль расположены на одной и той же линии восточной долготы, что тогда? — удивился Антон.

— Если бы это оказалось так, — внимательно посмотрел Понтий Пилат на Антона, — то я, нисколько не сомневаясь, сразу же решил бы этот спор в пользу того храмовника.

— Так в чём же дело? Вот мы перед вами! Мы — здесь! Вот компьютер с системой навигации! Мы подтверждаем, что всё действительно так! — и Антон открыл карту в поисковике и наглядно продемонстрировал судье расположение городов.

Лишь на какую-то долю секунды у юноши мелькнул и сознании какой-то дурацкий вопрос: почему работает Интернет? Но Понтий Пилат не дал ему зацепиться за логический аппарат Антона и жёстко оборвал:

— Нет! Не действительно! Дело в том, что есть служитель другого храма. Он утверждает, что первый служитель ошибается в своих расчётах примерно на 250 километров.

— И что от этого меняется? — удивился кто-то из студентов.

— Меняется всё. Я поставлен здесь, чтобы блюсти точность измерений! Поэтому если второй служитель прав, то в таком случае я должен отказать первому. А после этого специальным решением установить линию отсчёта в 250 километрах восточнее. То есть в Ясрибе, или Медине, как некоторые называют этот город, — разъяснил Понтий. — В Ясрибе тоже есть здание точно такого же храма. И местные служители тоже посчитали, что их город стоит напротив русского Ярославля.

Студенты слушали Понтия Пилата, в совершенном отключке раскрыв рты. Нона сумрачно молчала и только в упор смотрела на Понтия Пилата. В её глазах уже не было той агрессии и враждебности. Но и доверия её взгляд не излучал.

Антон почувствовал себя растерянным. Ему срочно требовалась помощь. Моральная помощь. Ом взглянул на Нону, намериваясь чуть-чуть опереться мм неё, но девушка сверкнула на него несогласным взглядом. Тогда Антон вспомнил о Насте. Он оглянулся поискав её глазами. Но девушки нигде не было.

Пришлось надеяться только на себя. Антон взял себя в руки, собрал всю волю в кулак, проделал и вес остальные действия, предписываемые поговорками и пословицами, и после этого уже гораздо более уверенно спросил:

— Так ваш спор касается географии? Землемерия?

— А чего ещё может «касаться» Верховный Суд? удивился Пилат, внимательно наблюдавший за внутренней борьбой Антона. — С меня народ требует, что бы я людям правильно пастбища разметил да пашни размежевал. И больше ничего их так не интересую как пределы собственной земли.

— А как же всё-таки Исус?.. — по-прежнему всё спи не понимая ситуацию, спросил один из студентов.

— Да, кто это? — наиграно разозлился Понтий Пилат.

— У нас некоторые верят, что Исус — это мужчин. i которого вы сегодня распяли на кресте, — терпеливо пояснил непонятливый студент.

— Поясните, когда и кого я распял? — подозрительно всматриваясь в говорившего, поинтересовался Понтий Пилат. — И объясните на каком кресте?

— Судя по всему, — продолжил объяснять непонятливый студент, — вы распяли сегодня человека по имени Иисус. Распяли на кресте, который установлен на Голгофе.

— Чушь какая-то! — удивился Понтий и громко рассмеялся. — Это туземцы молятся «своим» истуканам, которые в виде змеи установлены на высоком столбе или камне. Но мы-то знаем, что это наши пограничные столбы. Пусть туземцы молятся, а мы не можем за туземцами идти!

— Но…. - хотел продолжить студент.

— Ещё раз повторяю: моя миссия — разделять землю так, чтобы и люди были довольны, и географическая точность была соблюдена, — закончил спор Понтий Пилат.

Повисла тишина. Мозаичный пол на миг ожил и повернулся на один знак зодиака. Под напором случившегося такой поворот уже не вызвал никакого удивления. Каждый воспринял это как само собой разумеющееся.

— Тогда Ясриб, — ответил Антон, пожав плечами: ом всё-таки ещё раз внимательно посмотрел в своём компьютере координаты Ярославля и Ясриба, — он точно напротив Ярославля. Посмотрите сами!

Антон протянул компьютер Понтию Пилату. Тот взял и с сожалением произнёс:

— Последний раз такой кристалл я видел в том самом Ярославле, лет так тридцать тому назад. Даже не знаю, цел ли он ещё и работает ли.

Студенты в сильнейшем удивлении переглянулись. Неужели Понтий Пилат действительно уже встречался с компьютером? Такого не могло быть! Если только не путешествия во времени… Которые невозможны…

— Значит, вторые правы… — медленно произнес Пилат, обдумывая предстоящие последствия. — Но я не могу уже ничего изменить. Я уже назначил церемонию закладки краеугольного камня. Вон на той гор» под названием Крайняя Точка уже определено мест»' где будет посажено символическое дерево.

— Как, вы сказали, называется гора? — переспроси» Антон.

— Крайняя Точка, — ответил Пилат и пояснил: По-туземному — Голгофа. Как раз та гора, где, как им говорите, уже стоит крест… На котором я кого-то сегодня распну.

— А дерево зачем? — удивился Антон.

— Принято так. Закон такой. На том месте, где при ходит установленная линия раздела, надо высаживать дерево, — произнёс дракон, появившийся неожиданно и неизвестно откуда.

Дракон по-свойски подошёл к судейскому креслу Понтия Пилата и добавил:

— Иногда ставят большой камень. Иногда обелиск У нас здесь мало деревьев, поэтому Понтий решил