Душа механизма - Андрей Александрович Тюняев

поскольку Бог не может быть организмом, значит, он не может быть неживым организмом, — произнёс третий академик и добавил: — Так как понятие «неживой организм» характеризуется тем, что такой организм не имеет возможности поддерживать свою структуру в неизменном виде.

В рядах академиков наступило некоторое замешательство.

— Что же это получается? Если бы Бог являлся бы неживым, первое, что с ним случилось бы, структур;| Бога с течением времени исчезла бы? — удивился спи им же словам первый академик.

— А второе — Бог опять начал бы зависеть от времени? — продолжил вслед за ним коллега.

— Но тогда встаёт вопрос — кто создал Бога? — заключил третий академик.

Учёные снова оказались в тупике лабиринта, и нм вновь требовалось время на обдумывание.

В этот момент в дальние двери зала вошла Нона. Она не сильно заботилась о несвоевременности своего вторжения, и, когда академики прервались, чтобы по смотреть на очаг образования шума, она с благосклонностью позволила им созерцать своё красивое тело.

«Нона, как всегда…», — подумал Антон, но тут ли запнулся с определением. Он хотел было подумай, что она, как всегда, красивая, но сейчас этот эпитет к девушке явно не клеился. Антон долго подбирал в уме другой и остановился на слове «шикарная». Оно в этот момент более всего подходило к облику Ноны.

Девушка молниеносно осмотрела всех присутствующих, зафиксировала положение Антона и Насти и расположилась в пустом зале так, чтобы юноше были её видно максимально отчётливо.

— Да… По всем этим трём пунктам время запрещает операции. То есть, что у нас получается? Первое: Б» и — не был создан. Второе: Бог — не исчезаем. Третье: Бог не зависит от времени, — с глубоким вздохом подытожил раунд дискуссии первый академик.

— Если вернуться немного назад и учесть ещё закономерность Организмики, называемую «Рыбка Организмики», то мы придём к важным выводам, — тут же начал новый раунд второй академик. — Напомню суть этой закономерности: неживой организм обязательно неразумен и исключительно внешневоспроизводим.

— Тогда получается очень интересная вещь! Должно существовать такое время, когда Бог ещё не был внешневоспроизведён, — удивил собравшихся третий академик.

— Но при этом должно было существовать нечто, что воспроизвело бы самого Бога впоследствии! — добавил удивления четвёртый академик.

— А поскольку Бог не может быть организмом, значит, по этому фактору он не может быть живым, — предположил пятый академик.

— Так как только среди упорядоченных структур топа «организм» может существовать живая структура, суть которой в том, чтобы она поддерживалась живым организмом в неизменном виде… — стал возражать ещё один академик.

Но его широкий полёт мысли жёстко оборвал первый академик:

— Во-первых, неизменность вида определяется временем, а по нему операции не существуют. Во-вторых, живой организм способен поддерживать свою структуру только за счёт потребления внешней информации, а таковой по отношению к Богу не существует.

Антон хотел было сказать Насте, что она…

Но непреодолимая сила выдернула его из кресла и унесла к академическому столу, чтобы там слиться с другой своей копией и стать одним единственным Антоном.

Судебный процесс в Джаруславле

— Ну, что ж, справились. Молодцы! — с нескрываемым уважением оглядывая Антона и Настю, пронзил профессор Вейзель, после чего повернулся к старт Кулику и, может быть, даже излишне театрально добавил: — Позвольте и мне, дорогой друг, поэкспериментировать на людях!

— Пожалуйста! — так же театрально радушно раздвинув руки, произнёс старец Кулик и даже сделан небольшой реверанс.

Вейзель тут же повернулся к едва отдышавшимся студентам и, не обращая никакого внимания на их со стояние, твёрдо скомандовал:

— Назовите мне её имя!

И в тот же миг Антон, Настя, Нона и другие студенты из их группы оказались посреди какого-то ближневосточного базара. Всюду сновали грязные люди с ошалелым взглядом и безумными глазами и противно пахнущие верблюды.

— Фу! Какой вонизм, — Настя изо всех сил зажала нос рукой. — По телевизору не пахнет…

— Куда это нас теперь-то забросили? — Антон адресовал этот вопрос скорее самому себе, нежели кому-то ещё: потому что другие знали не больше него самого.

— Не знаю, — почти выкрикнула Настя, продолжая зажимать нос. — Явно восток какой-то.

— Интересно, это реальность или симуляция, как с башней, — решил подбодрить её юноша.

— Не знаю, — чуть было не улыбнулась Настя и, подумав, добавила: — С башней была не симуляция. Ты видел, как птица ему голову разнесла! Разве это симуляция?

— Вообще-то…. да, нет, не симуляция…

Оправившись от первого шока, студенты сбились в плотную кучку и в таком «строю» двинулись наугад куда-то «вперёд». Это движение осуществлялось, полностью опираясь на «авось», потому что где здесь «перед», а где «зад», разобрать не получалось: везде была одна и та же неупорядоченная галдящая масса.

Тем не менее, обходя торговцев, увёртываясь от животных и таким образом с огромным трудом преодолев некоторое расстояние, студенты ощутили на себе несметное количество интересующихся взглядов. Один из местных жителей, с голубыми белками и излишне карими зрачками, подошёл к ним и спросил на каком-то еле понятном языке:

— Ты кто? — и добавил ещё несколько слов.

Этот язык можно было бы назвать одновременно и очень древним, и каким-то…. недоразвитым, что ли.

— Мы русские студенты, — ответил Антон, даже не задумываясь над темой языков; затем он подумал немного и добавил: — Из России.

Местный житель задумался и какое-то время вот гак и простоял, пытаясь разобраться в сказанном, было видно как работают его извилины, потому что весь процесс мышления буквально отражался у него в глазах. Наконец что-то в мозгу у местного жителя щёлкнуло, и он громко объявил всем. В смысле — всему базару:

— Это русские ученики! — и, снова обращаясь к студентам, с заметно усилившимся почтением доги вил: — Ваши войска и корабли стоят в Сирии, а здесь Иудея. Как вы тут оказались?

— Мы… тут… со своим… учителем…, - не очень определённо пояснил один из студентов.

— Как называется этот город? — решил внести окончательную ясность в разворачивающиеся обстоятельства Антон.

— Джарушлаим, — незамедлительно продекламировал местный.

— Может, Ярославль? — услышав знакомые нотки и глубоко восточном слове, посмеялся кто-то из ребят и стал крутить головой, ища поддержки своей хохме у окружающих.

Местный житель, продолжая улыбаться, понял, о чём идёт речь, и очень активно закивал головой в ответ.

— Джаруславль, Джаруславль! — повторил он несколько раз.

Студенты непонимающе переглянулись, и Антон смутно догадываясь об истинной сути происходящею, задал следующий вопрос:

— Мы ищем своего учителя. Его зовут… По-вашему… Морской Прибой. Вы знаете, где его найти?

Глаза местного жителя предельно расширились и заблестели, и в них окончательно утвердилось великое почтение к студентам:

— Да, уважаемые, знаю. Он сегодня будет председательствовать на