Душа механизма - Андрей Александрович Тюняев

— Зачем им знать? — как бы у кого-то там не известного спросил христианин, но все поняли, к кому он обращается, и одобрительно закивали головами.

В этот самый момент появился второй кирпич и лёг впритык к первому в направлении паствы. Это случилось как-то очень буднично — без шума, без свиста, без какого-либо иного сопровождения.

Иерархи сначала даже растерялись. Они не сразу поняли причины появления второго кирпича.

— Что это? Задаром что ли? — удивился раввин, среагировав как всегда первым.

— Не задаром. За наше взаимное согласие! — ответил буддист.

— Так мы же ещё и поспорить-то ни о чём не успели? — откровенно удивился исламист.

Иерархи задумались, заново перебирая в уме все сказанное в последнем раунде беседы. Ничего особенного сказано не было…

— Мы договорились! Договорились, что будем лгать своей пастве! — горько вздохнув, подытожил индуист. — Единогласно!

Иерархи поняли, что это было действительно так и кирпич появился в полном соответствии с правила ми «игры».

— Паства не всё должна знать, — прокомментировал христианин. — Просто потому, что люди не готовы к пониманию Бога.

— Мы с вами обычно не во всём согласны, но здесь вы правы — люди действительно не готовы, согласился исламист. — Аллах безграничен и не понимаем Это основа веры.

Религиозная дискуссия продолжилась, и по мере разговора все иерархи дали некоторые определении своего бога. В связи с этим в конце этого эпизода пои вился третий кирпич и лёг ко второму впритык и в на правлении всё ещё ждущей своих иерархов паствы.

— А этот-то кирпич за что? — снова первым отреагировал раввин.

Коллеги отрицательно закивали головами, мол, на этот раз вообще ничего не могут вспомнить.

— За наше единогласное изменение текста заповеди «не поминай имени бога всуе». Мы, согласившись делом, изменили текст заповеди другим текстом — «поминай имя бога всуе». - разъяснил буддист. — Мы же нее только что склоняли Его имя и вдоль и поперёк.

— Эх, это так, — вздохнул христианин. — Какие там заповеди остались? «Не будет у тебя других богов, кроме Меня»? С ней-то все согласны?

— Конечно, — уверенно произнёс исламист. — Для мусульманина нет другого бога кроме Аллаха.

— И я согласен, — признался раввин. — Для иудея пег другого бога, кроме Яхве.

— И мне стоит согласиться, — присоединился и сам христианин. — Ибо для христианина нет другого бога кроме Христа.

Высказались все иерархи. Очередной круг согласий замкнулся. Четвёртый кирпич лёг в дорогу согласия.

— Ну, что, — радостно потёр руки буддист, — надо же! Мы достигли согласия! Хотя бы в том, что для каждого из нас нет другого бога кроме…

Он остановился и продолжил:

— Аллаха, Яхве, Христа… Мы с вами в очередной раз достигли согласия. Но не по прямой заповеди, а по обратной к ней. То есть у каждого из нас свой бог. А тот Бог, который существует в действительности, никого из нас не интересует. Так ведь получается!

Иерархи ещё долго спорили. Они прошлись по всем заповедям и достигли консенсуса. Дорога построилась. Паства приняла своих учителей.

Но полученная картина вывернулась наизнанку. Вместо объявленного «не убей» в полотне дороги лежал кирпич с надписью «убей». Вместо объявленного «Hie лги» лежал кирпич с надписью «лги». Вместо остальных заповедей на кирпичах были начертаны слона, им прямо противоположные.

Можно было бы поспорить, что, мол, незримы, судьи не так поняли иерархов, не то услышали в их незамысловатых речах.

Но дорога согласия построилась и спорить были без толку.

— Скитался, старался построить дорогу, — обратился Белый старец к строителям дороги, то есть к иерархам. — Теперь много времени будет пройдено, много будет положено сил — тобой и теми, что вчера были иными, а сегодня в общей правде, возможно, ставшем истиной. Среди них должен быть и я, вчера рассуждавший один, сегодня — мы думаем вместе.

Иерархи замерли и слушали Белого старца, a тот снижая накал пафоса, продолжил:

— Поскольку предполагаем, те религии, что намеревались породить информационный ресурс, возможно, нацеленный на поругание наших рассуждении должны были прежде исполнить указания предыдущих пунктов, то получится результат донесённой об щей сути, одной на всех, всеобщей в целом.

Иерархи синхронно кивнули.

— Этот результат должен будет одобрен всеми другими религиями, — продолжил Белый старец. — Которые хотя и не намеревались выдавать каких-либо запретов в наш адрес, но всё же их одобрение должно было быть получено.

Иерархи снова послушно кивнули.

— Теперь та религия, что намеревалась выступить с запретом наших суждений о Боге, выполнившая но изложенные выше требования, добившаяся истинности, — произнёс Белый старец, — может приступить и осуществлению запрета.

Иерархи снова на всякий случай кивнули, пока не очень понимая, к чему ведёт Белый старец.

— Кабы захотелось бы ей этого, — закончил он.

Иерархи машинально кивнули, находясь в окончательной растерянности.

— Но среди строителей истины поругателем был и я, — неожиданно повернул Белый старец. — Вы видели меня!

Иерархи стали кивать, но как-то не очень уверенно и вразнобой.

— Вы убеждали меня! Моей правдой! — говорил Белый старец. — Вы принимали мою правду как свою! Моя правда стала частью вашей истины!

Иерархи уже и не знали что им думать. То ли кивать, то ли начать спорить.

— Вы будете ругать правду, составляющую вашу истину? — жёстко спросил всё ещё молчащих иерархов Белый старец и сам же ответил: — Да — если не в уме!

Иерархи вздрогнули.

Белый старец пронзительно посмотрел на них, подолгу останавливаясь на каждом.

— Тогда чего вы достигли на пути к цели стать правильным ругателем моих рассуждений? — спросил он. — Вот чего!

Белый старец сделал паузу, а иерархи заметались, пытаясь предугадать окончание мыслей Белого старца.

Вы достигли цели Организмики! — провозгласил ом. — Объединили религии, веры, учения; исключили их вражду!

У иерархов на некоторое время пропал дар речи.

— Вы последовали закону Организмики! Закону — подчиняясь, управляю! — продолжил Белый старец.

— Так кто же бог? — уже совсем не зная как реагировать, невпопад поинтересовался исламист.

— А для некоторых, напомню ещё раз, — недобро улыбнулся Белый старец, — Бог — коллективная матрица полной совокупности организмов всех уровней.

— И что это значит? — не понял буддист.

— А это значит, что все рассуждения — это часть Бога, — уже более миролюбиво ответил Белый старен — Мы должны внимательнее изучить целое, чтобы понять части. И так мы приблизимся к Богу.

В это мгновение на глазах у изумлённых иерархов и ещё более изумлённой паствы вся ранее построенная дорога согласия разрушилась.

Остался только тот кирпич, на котором чуть ранее стояли