Корпорация любит нас - Андрей Валерьевич Скоробогатов

— Я только что потерял друга, — кивнул он. — Поэтому такой растерянный.

— Что с твоим приятелем?

— Его забрали шавки… бойцы Корпорации, — поправился Ник. — Я боюсь, что они придут и за мной. Они теперь всё узнают про меня.

Девушка схватила его за предплечье и повела за собой, как маленького.

— Мне кажется, ты слишком много боишься. Им нет дела до тебя, как и до большинства из нас. А приятель твой, видимо, серьёзно провинился.

Ник усмехнулся. Ну как же, конечно, нет дела…

— Ты не ответила, как тебя зовут.

— Милена. Мила. Некоторые зовут меня Мими, но мне это не совсем нравится. Мне семнадцать лет, хотя выгляжу на двадцать пять. По образованию — гомеопат, но работаю в клубе. Наймит, в штатных подразделениях Корпорации не состояла никогда. Больше ничего такого, что могу сообщить.

— Никита, — коротко представился он. Врать почему-то не хотелось. — Я видел, ты заходила в «Механическую курицу».

— Ага, — кивнула Мила. — Только сегодня у меня нерабочий день, я за деньгами зашла.

— Почему ты назвала меня Путником?

— А ты разве… не Путник? — девушка остановилась, удивлённо глядя на него.

Ник посмотрел на неё — удивление делало её выражение лица забавным, каким-то по-детски наивным. Улыбнулся и кивнул.

— Я Путник. Но откуда ты это знаешь?

— Я многое знаю, — почему-то грустно сказала Мила. — И чувствую. Чувствую, что ты пугливый и боишься меня.

Путник нахмурился и быстро зашагал в сторону зоопарка.

— Постой, ты куда? — Мила попыталась догнать его.

— Мне надоело, что все вокруг говорят загадками, — нахмурившись и не глядя в её сторону, сказал он. — И я спешу — мне надо сказать нашему начальнику, что Станислава арестовали.

— Если его поймали в кафе, то наверняка была слежка, — сказала Мила. — А сейчас, или чуть позже, будут обыски в квартире. Тебе лучше не соваться туда.

— Он жил на территории зоопарка, Корпорация не посмеет… — Ник осёкся и посмотрел на Милу. — Или посмеет?

Девушка кивнула.

— Лучше не рисковать.

— Но за что, чёрт возьми⁈ — Ник со злости пнул стену дома. — За что Станислава? Грёбаный мир!

Послышался грохот, и в десяти метрах от них у канализационного люка сорвало крышку. В считанные секунды на перекрёстке возник огромный, с пятиэтажный дом гейзер горячей воды. В облаке пара не стало видно окрестных домов.

— Ник, дорогой мой, не ругайся больше! — жалобным тоном попросила Мила, отбегая в сторону. — От твоих слов прорывает водопроводные трубы. Такого не было давно!

— Ты хочешь сказать, что я во всём виноват⁈ — Ник со злости ударил кулаком по стене соседнего здания, проломив слой штукатурки, и замахал ушибленной рукой. — Что я могу и хочу всё разрушить? Но я не разрушитель, чёрт побери, я просто человек! Я просто хочу быть человеком.

Мила подбежала и оттащила его в сторону от струй горячей воды, падающих сверху, обняла своими тонкими руками и прижала к груди.

— Ты уже человек, Ник. Ты такой, какой ты есть. Просто ты слишком сильный, хоть и выглядишь слабым. Идём со мной, я обо всём тебе расскажу. По крайней мере, из того, что я знаю.

Путник кивнул и взял Милу под руку. Они дошли до парадной, поднялись по лестнице на пятый этаж, и она открыла дверь в свою квартиру. Переступив порог, Ник вдруг понял, что ему уже не так важно знать все тайны, которые может скрывать от него реальность. Он согласился пойти с ней, просто потому что ему не хотелось в этот миг быть одиноким.

Неожиданно Ник вспомнил мир курятника. Вспомнил слова синего толстяка про то, что в мире Корпорации есть кто-то, способный ему помочь.

Девушка захлопнула дверь и посмотрела на Ника — она поняла его безо всяких слов. Разделась, бросила на пол одежду, как сбрасывает кокон только что родившаяся бабочка, и робко подошла к нему, хрупкая и нагая. Путник обнял её, и осторожно, словно боясь спугнуть, поцеловал, чувствуя, как от былой неуверенности не остаётся и следа.

[1] Группа «Юджин».

II. Фуга. Эпизод 6. Путник и Спутница (в)

Мила отстранилась, переведя дыхание, и Ник беззвучно мотнул головой в сторону двери, спрашивая: «Туда?». Она кивнула и расстегнула пуговицы старого пальто Путника. Они решили молчать, словно почувствовав, что любое лишнее слово может разрушить равновесие. Целуя друг друга, они зашли в комнату, и он бережно положил Милу на старый диван.

Она отдалась ему, как отдаются человеку, которого искали всю жизнь. А за окном, в тёмном небе субтропической уральской ночи расцвело красным лепестком северное сияние.

— Я звала тебя. И ждала тебя, — прошептала она, свернувшись, как кошка, на большом кресле калачиком, когда Ник засыпал. Но он не услышал её, в очередной раз отправившись в странствие по мирам.

(Абориген)

На фабрике царили покорность и безволие. Казалось, что воля и желание сопротивляться у окружающих парализованы, будто их вырезали скальпелем из разума и души. Мысли об этом шли где-то на периферии сознания — Константин понимал, что это всё неправильно и несправедливо, но механически выполнял порядок действий, которому его научили в первый день.

Там же, где-то глубоко на подсознательном уровне, в перерывах между работой, медленно, лениво, шли разные мысли. Мысли о том, что он давно знал о существовании подобных зомби-препаратов и зомби-рабочих. О том, что таких, как он, безвольных и порабощённых, в пятимиллионной стране не меньше полумиллиона, что в Нижнем и других северных городах таких половина населения. И о том, что ещё неделей назад он и помыслить не мог о том, что попадёт в эту безвольную касту. Ещё шли мысли о всех тех странностях, что он видел в лесу, и о девушке, которая бросила его после той грандиозной пьянки.

Препарат кололи поздно вечером, перед сном. Странно, но действие препарата, помимо ломки психики, имело и побочный эффект, который Молот обнаружил на третью ночь. Перед самым приёмом дозы, когда действие было минимальным, Константин начинал вспоминать всё больше и больше, и наконец вспомнил о том вечере, после которого его выгнали из коммуны.

Со своей бывшей девушкой он познакомился случайно, в Урнете. Своего компьютера у Константина никогда не было, и он выходил в городскую сеть у председателя общины, Каирова. На главном сайте металлической