АнтиБожественная комедия 7 - Гектор Шульц

ты и гад, - надулся я и через мгновение рассмеялся. – Мне будет не хватать твоих ебучих колкостей, дружище. Помни, кто ты есть и какой выбор ты сделал.

- Всегда буду помнить, - кивнул тот, пожимая мою руку и наблюдая за тем, как я и Астра стали растворяться в воздухе. – Прощай, Збышек!

Больше я ничего не видел. Только свет, яркий, согревающий и дарящий блаженство. Как рука Астры, крепко сжимающая мою руку и наполняющая сердце уверенностью.

Эпилог.

На Небесах было прекрасно. С бирюзового, идеально чистого неба светило ласковое солнышко, иногда дул легкий ветерок, принося свежесть и слабую прохладу, под ногами мягко пружинили большие облака, больше похожие на вату.

Иногда вдалеке раздавался тихий радостный смех детей и взрослых, которые радостно плескались в ближайшем озере и загорали на бережку. Кто-то читал книги, прислонившись спиной к большим деревьям. Кто-то неторопливо ел спелые фрукты и степенно беседовал с другими праведниками. А кто-то просто молчал, закрыв глаза и подставив лицо ласковым лучам солнца.

Одним из праведников был высокий крепкий мужчина с кудрявыми волосами и добрыми, темными глазами. Он, почесав густую бороду, улыбнулся, когда к нему на руки прыгнул маленький мальчик и прильнул к груди. Мужчина, подойдя к одному из фруктовых деревьев, сорвал с небо яблоко и протянул ребенку, который, радостно засмеявшись, тут же захрустел райским фруктом.

Мужчина смотрел вдаль, на бескрайний горизонт, где ярко блестели Золотые Врата. Иногда с той стороны приходили другие праведники, сначала напуганные, а потом умиротворенные, открывшейся радостной картиной. Рай был прекрасен, но в глазах мужчины мелькнула грусть, что тут же подметил мальчик. Он привлек к себе внимание, потянув мужчину за бороду, и вопросительно уставился на него.

- Да, Федос? - грустно улыбнулся он.

- Дядя, почему ты грустишь? Ждешь своих друзей? – спросил мальчик, хрумкая яблочком.

- Те, кого я жду, сюда не придут.

- Они плохие? – глаза ребенка округлились, заставив мужчину рассмеяться.

- Нет, Федос. Они очень хорошие, но сюда они никогда не вернутся.

- Ты редко про них рассказываешь, дядя Ахиллес.

- Хочешь, чтобы я рассказал? – улыбнулся мужчина. – Хорошо. Давай присядем на травку, я сорву тебе еще яблок и спою песню о своих друзьях.

- Песню? – мальчик восторженно охнул и нетерпеливо загалдел. Мужчина шутливо шикнул на него и, посадив на траву, отправился к фруктовому дереву, а когда вернулся, положил перед мальчонкой несколько яблок, пару бананов и горсть экзотических ягод, сладких, словно мед.

- Песню, значит? – ухмыльнулся мужчина и, вздохнув, запел. Сначала тихо и медленно, потом все громче и громче, заставляя всех праведников услышать её. Они знали, что мужчина часто пел эту песню и всегда приходили её послушать. Так было и в этот раз. Ахиллес пел, закрыв глаза, но он знал, что его слушают. Его слушал мальчик. Слушала жена, прижавшись к его крепкому плечу. А еще знал то, что его слушают те, кому посвящена эта песня. Мужчина не был поэтом, он был воином, но всякий праведник знал, сколько души он вложил в эти слова. Возможно, и всю свою безграничную Душу…

«Свой выбор сделал он когда-то.

Пожертвовал собой, хоть и не был солдатом.

Обычный грешник. Только с добрым сердцем,

И языком, что жалил жгучим перцем.

Он без раздумий жертвовал собой,

В котел смолы кипящей прыгал смело.

Не раз обижен был судьбой,

Но с честью выходил вперед умело.

Обычный грешник. Только с добрым сердцем,

И языком, что жалил жгучим перцем.

А с ним всегда была она,

Худая, дерзкая, на голове огня копна.

Они прошли, держась за руки,

Сквозь Ад, ужаснейшие муки.

Сквозь Время, Игры и врагов,

Сквозь пытки, камеры и лед Кругов.

Они сумели выжить, души сохранить.

Смогли других спасти и их же полюбить.

Будь это воин Греции, погибший от стрелы,

Иль демон черный, умом пронзающий миры.

Они не ставили себе иные цели,

Страдали в жар и в хлад метели.

С богами, не страшась, вступали в спор,

Порой наградой им за это был укор.

Они прошли, держась за руки,

Сквозь Ад, ужаснейшие муки.

Обычный грешник. Только с добрым сердцем,

И языком, что жалил жгучим перцем.

А с ним всегда была она,

Худая, дерзкая, на голове огня копна.

Когда-нибудь, я верю в это,

К Вратам Златым я выйду на рассвете.

Увижу вновь знакомые глаза,

Услышу смех, их голоса.

Пожму им руки, заключу в объятья.

И это будет наивысшим счастьем.

* * *

- Он поет, - улыбнулся худой паренек, лежа на шезлонге и поднимая голову к небу, уже окрасившемуся в закатные цвета.

- Да, - улыбнулась в ответ рыжеволосая девушка, привстав на локтях. – Он часто поет. Как думаешь, Стёпка, мы его когда-нибудь увидим?

- Обязательно, заинька, - вздохнул парень, прижав к губам ладони. – Когда-нибудь он придет сюда, и мы будем до утра болтать, пить вино и вспоминать старые приключения. Но не сегодня. Его путь еще не закончен.

Девушка хмыкнула и прижалась к его плечу. Она приподняла очи и посмотрела на горизонт, где солнце медленно скрывалось в океане. Они знали, что утром солнце снова взойдет и так раз за разом. Ибо таков круг жизни.

От автора.

На этой ноте, радостной или грустной, «АнтиБожественную комедию» можно окончательно закрыть, пока она не превратилась в глупый фарс. Конечно, многие из вас будут сидеть с глупыми физиономиями, переваривая прочитанное, потом прочтут весь цикл еще раз, в надежде отыскать какие-то скрытые послания или тайные знаки. Но всем стоит признать тот факт, что история Збышека и Астры благополучно завершилась.

Когда я только начинал писать первую книгу из этого цикла, то не думал, что появится вторая часть, потом третья, четвертая, пятая, шестая и седьмая. Это был обычный стёб на злободневные темы, иной взгляд на религию и жизнь в частности.

С каждой частью «АнтиБожественная комедия» становилась чем-то большим, чем обычная история про волосатого недоумка Збышека. У героев появлялся характер, они менялись, сомневались, вляпывались в очередные передряги и так раз за разом. Появлялись и новые персонажи, среди которых появился полюбившийся многим Ахиллес, превратившийся из врага