Душа механизма - Андрей Александрович Тюняев

как в дешёвом кино… Одна девочка так пищала, что оступилась и чуть было не свалилась в кипящую лаву. Юноши схватили её поймать, едва уцепив за запястье. Девочку втащили на сцену, но удерживаться на этой стороне становилось всё труднее.

— Давайте третий критерий! — крикнул уже более бодро Антон.

Две первых пары критериев возникли очень быстро и очень легко. По крайней мере так всем показалось. Студенты стали автоматически ждать повторения такой удачи. И поэтому все молчали, надеясь на соседа.

В такой ситуации кругового спихивания надежды просто не могло родиться никаких пригодных мыслей. Ребята дружно морщили лбы и ощущали, как третий край сцены опускается всё ниже.

Момент тянулся вечно, некоторые даже успели смириться с ситуацией и принялись причитать.

— Зачем меня мама рожала? — вдруг сказала та девочка, которую только что спасли.

Сначала все посмотрели на неё, как на обречённую, и измерили снисходительным взглядом. Мол, что? Сдалась? Но через секунду глаза почти всех буквально впились в неё и стали расширяться.

— Что ты сказала? — хрипло прокричал Антон.

— Зачем мама меня рожала? — изумлённо ответила девушка.

— Нет! Что ты сказала? — повторил Антон уже боксе настойчиво.

— Зачем мама меня ро…

— Рожать! — хором закричали студенты.

— Способность рожать — вот что отличает одни организмы от других! — радостно прокричал Антон и обратился к остальным: — Все согласны?

— Да! Да! — радостно закричали ребята, а Антон тем временем уверенно водрузил третью гирю в оставшуюся чашу, и все принялись с видом успешно за конченного дела ждать положительной развязки.

Но край сцены продолжил опускаться.

Антон повертел гирю в чашке, потряс её, побил но ней. Всё оказалось бесполезным.

— Неправильно, — удручённо констатировал он. Надо искать другой ответ. Хотя странно. Ведь это на верняка так. Как-то ведь организмы должны воспроизводиться!

— Некоторые сами, а некоторые кто-то другой вое производит, — стала философствовать Настя, задумчиво наблюдая за языками пламени, уже облизывающими опустившийся край сцены. — Например, телёнка корова произвела на свет, а трактор произведён вовсе не таким же мамой-трактором, а совершенно другим организмом — человеком.

— Так, так, так, — включил внимательность Антон.

— Ребята! Живей! Мы же падаем! А вы о тракторах и телятах! Делать вам больше нечего! — истерически закричала на них какая-то девушка.

— То есть, ты хочешь сказать, что один организм может произвести себе подобный, а другой — нет? спросил Антон Настю, не обращая на девичью истери ку никакого внимания.

— Примерно так, — почти равнодушно согласилась Настя.

— Так, может, вот это и есть критерий? — закричи и обрадовано Антон.

Своим воплем он изрядно напугал тех, кто перед лицом неминуемой опасности уже приступил к приятным воспоминаниям всех картин своей жизни. Ну, таете, как это описывают: перед ним пролетела вся его жизнь…

— По признаку наличия системы воспроизведения организмы разделяются на два течения — это самовоспроизводящийся и внешневоспроизводимый! Это выражается в наличии или отсутствии в организме систем, способных участвовать в создании копий своего организма. Все согласны?

В ответ прозвучала единогласная тишина. Антон обвёл всех взглядом и положил третью гирю в третью чашку со словами «третья пара критериев, или третье течение — это самовоспроизводящийся организм или внешневоспроизводимый».

Ребята так заворожено смотрели на то, как Антон клал гирю в чашку, что отвлеклись от самого важного. От того, что нужно держаться. Они разжали руки и стали падать в пропасть. Девчонки принялись пищать. Но в ту же секунду, когда Антон закончил произносить слова, сцена выровнялась, а вулкан под ней исчез. Имеете со странными весами.

Падать стало некуда. Студенты лежали на полу и держались за что-то невидимое. Прошло несколько минут, пока самые отважные из них начали отпускать невидимый поручень.

А потом все встали с пола и стали отряхивать друг друга. Кто-то даже не очень громко засмеялся. А кто- то весьма фактурно ругался. Стали искать профессора.

Но Вейзель предусмотрительно исчез.

Странный выход

Первые моменты злости и ярости быстро прошли и все помаленьку стали приходить в себя, воспринимая случившееся как захватывающее приключение, Студентам потребовалось довольно много времени, чтобы обсудить по горячим следам свои приключения.

Когда первые сливки свежих воспоминаний были уже полностью сняты, студенты вспомнили о вино и нике их переживаний. А он как-то очень незаметно появился и возобновил свою лекцию.

— Новая фундаментальная наука Организмика утверждает, что «всякий организм состоит из информации о взаимодействии информаций», — после успокоительной паузы несколько гундосо промямлил профессор Вейзель. — Так ведь гласит первый постулат?

Студенты всё ещё рассаживались на свои места Они вспоминали подробности и продолжали делиться своими впечатлениями, и вопрос Вейзеля никого не заинтересовал.

— Так, — ответил старец Кулик. — И вот вам пример!

Произнося последние слова, старец Кулик стал превращаться в огромную рыбу. Он увеличивался до тех пор, пока не стал размером с трёхэтажный дом.

От неожиданности студенты разом забыли свои прежние переживания и теперь стояли в плотном ступоре. Их глаза сохли — отказываясь моргать. Они боялись что-либо пропустить.

Тем временем из-под рыбы появилась вода. Мною воды! Она стремительно и мощно заполнила всю сцену и дала возможность рыбе перемещаться. А чуть погодя это чудище уже принялось гоняться за ищущими спасения студентами.

Но прятаться было негде. Огромная рыба, вильнув пару раз своим необъятным хвостом, враз настигла сбившихся в кучу студентов и открыла рот. Мощная i ила втянула ребят в пасть молчаливого чудовища.

— Ну, всё, — запричитал Антон. — Она нас сожрала, как щепотку червей.

Студенты подчинились обстоятельствам и обречённо стали ждать.

— Когда червяк попадает в желудок рыбы, он начинает «перевариваться», — откуда-то извне раздался полный дидактизма голос Вейзеля.

Сейчас сказанное им воспринималось как приговор, поэтому студенты совсем потеряли самообладание и утратили остатки воли. Девчонки в страхе прижались к парням и тихо хныкали.

— Потом «переваренные» частички червяка проникнут через стенки желудка в кровь рыбы. Затем кровь разнесёт эти частицы ко всем частям рыбьего организма, питая его «переваренным» червяком. за счёт этого рыба восстанавливает утраченную «энергию» и получает строительный материал для роста своего организма. А «не переваренные» кусочки червяка выводятся организмом рыбы за её пределы, — очень прозрачно разъяснил Вейзель ближайшие перспективы проглоченных студентов.

— Нас такая перспектива не радует! — в сумрачном отчаянии заявил в ответ Антон.

Несмотря на то, что Вейзель был снаружи рыбы и их разделял толстый слой рыбьей плоти, он услышал. Профессор как-то хитро улыбнулся, несколько раз кашлянул и громко скомандовал:

— Не радует? Так выходите из этой рыбы!

Ребята посмотрели в сторону пасти чудища — она была по-прежнему закрыта. То есть тем же путём, каким они сюда попали, выйти не придётся.

— Как же