Душа механизма - Андрей Александрович Тюняев

— Вы, наконец, перестанете бояться? — спросил старец Кулик. — С вами хочет поговорить Платом. Уважьте великого учёного.

— Да, конечно, — коротко согласился Андрей и постарался изо всех сил взять себя в руки.

— Расскажите, как к вам в голову пришла идея создания Организмики? — спросил Платон.

— Озарение, — односложно ответил Андрей.

А что он мог ещё сказать? Писатель сказал правду. Создание науки случилось в доли секунды. Каким-то чудом в определённый момент Андрей просто понял, что теперь он знает все основные положения Организмики. Осталось только их записать и опубликовать, Что он, не откладывая, и сделал.

— Значит, он всё-таки попал в вас! — обрадовался Платон и опасливо оглянулся. — А мы-то думали, промахнулся.

— Кто в меня попал? — удивился основоположник и посмотрел туда же, куда до этого посмотрел Платон.

В этот момент посреди собравшихся неожиданно ударила молния.

Основоположник снова очутился в своём рабочем кабинете на улице Люсиновской в Москве. Он осмотрелся вокруг — в комнате ничего не изменилось. Часы на дисплее показывали, что его не было чуть более десяти минут. Последними словами, которые были записаны, оказалась фраза, оканчивающаяся на «…Перун, Зевс, Бог…».

«Это примерно то самое время, которое я и отсутствовал, — подумал основоположник. — Интересно, как вообще можно решить эту задачу: был ли я в своём кабинете и мне это привиделось или я действительно виделся с Платоном? Ощущения от увиденного очень реальные. Даже голос Платона, да и голоса всех остальных до сих пор звучат в ушах вполне естественно».

Пока он рассуждал об этом, машинально заглянул и словарь, чтобы посмотреть этимологию названия улицы. Оказалось, что слово «Люсиновская» однокоренное с латинскими словами «Закон» и «Свет»:

— …Люстра, Люцифер, — читал вслух основоположник. — Отсюда Перун, Зевс. Бог…

Структурные мечты

Платон, старец Кулик. Эйн Вейзель и Настя принялись отряхиваться от меловой пыли, которая после удара молнии повисла над ними плотным облаком разлитого небесного молока.

— Я нехорошо поступил, — признался Платон.

— Вы сами себя лишили общения, — подтвердил Бензель.

— Возобновить сеанс некоторое время не удастся, — констатировал старец Кулик.

— А что случилось? — поинтересовалась Настя, совершенно не понимая сути происходящего.

— Уважаемый Платон чуть было не увлёк читателей на секретные территории мироздания, — ответил Вейзель. — Этого делать нельзя.

— А Организмика не секретная? — удивилась Настя.

— Организмика уже не секретная, — пояснил Вейзель. — Но она далеко не последняя в списке знаний, которыми овладеет человечество в скором будущем и в дальнем будущем. Пока за границу Организмики человечеству заходить нельзя — сначала нужно осознать Организмику.

— Я бы с удовольствием стал преподавать Организмику в своей Академии, — продолжая отряхивать пыль, произнёс Платон.

— В своей Академии? В той, которую вы создали в древности? — удивился Вейзель, тоже стряхивая пыль со своей одежды.

— Да, в той самой, — кивнул Платон.

— Но тогда бы вся история развития планеты пошла по другому пути! — сказал Вейзель.

— Естественно! — согласился Платон. — И я понимаю это. В моё время, то есть в конце эры Овна, нельзя было преподавать знания, направленные на организацию. Они бы привели к огромным разрушениям в последующую эпоху — в эру Рыб. Да и мы с вами понимаем, что теперь уже ничего и не изменишь.

— Интересно, — сказал Вейзель. — Ну, а, допустим, у вас появилась такая возможность. Как бы вы объясняли Организмику в своей Академии?

— Например, вот так! — мечтательно ответил Платон — Описывая простым языком устройство мира, я бы сказал так. Устройство мира заключается в том, что мир состоит исключительно из организмов. Эти организмы организованы таким образом, что из более мелких организмов состоят более крупные. И мелкие, и крупные организмы, в свою очередь, организованы в самостоятельные организмы. Все организмы построены согласно своим организмическим матрицам. Процессы дробления и укрупнения организмов бесконечны.

— У вас прекрасно получается! — восхитился Вейзель.

А Платон продолжал:

— Следует отметить, что с позиции Организмики естественным образом объясняются и дао, и сат, и тянь, и брахман, и хаос, и материя.

— Как это? — снова удивился Вейзель.

— Например, хочешь получить сахар? — принялся объяснять Платон. — Тогда соответствующим образом организуй определённое количество углерода, кислорода, водорода.

— Это теперь знают все, — согласился Вейзель.

— Да. — продолжил Платон, — но перед этим получи углерод, кислород и водород, организовав соответствующим образом определённое количество протонов, и электронов.

— А перед этим организуй кварки так, чтобы получилось нужное количество протонов, электронов, — продолжил Вейзель.

— А из чего организовать кварки, мы пока не знаем, — с сожалением добавил Платон.

— Вы знаете про кварки? — удивился Вейзель.

— Нет! — признался Платон. — Просто вас послушал.

— Но всё равно, в преподавательском искусстве ним равных нет! — ещё раз похвалил его Вейзель.

Платон зардел. Стало видно, что ему нравится помыла. Как, впрочем, и любому человеку…

Но если у нас уже есть хотя бы углерод, мы можем из него организовать получение графита, угля, алмаза, — продолжил Платон. — Процессы организации структуры, то есть управляющие матрицы, будут разными, но наполнение углеродом, то есть информацией, — одно. И состоять оно будет из разных организмом — электронов, протонов.

— Всё правильно! — опять похвалил Вейзель Платона, но уже с некоторым подозрением. — Сомневаюсь я, что вы просто нас послушали и всё. Что-то уж боль но хорошо знаете предмет, и всё у вас гладко так излагается.

— Ладно, — ответил Платон. — Признаюсь, не мучьтесь. Среди звёзд учение об Организмике уже распространилось и вошло в тамошнюю, так сказать, моду. Мы уже всё об этом знаем и понимаем.

— Тогда, раз вы уже всё знаете, расскажите нам особенно интересные места, — предложил Вейзель.

— Интересные или нет, важно не это, — ответил Платон. — Важно то, что привычным понятиям Организмика дала новые определения.

— Например?

— Например, организм — любой набор информации, ограниченный управляющей матрицей, — ответил Платон. — Это главное определение.

— А информация?

— Информация — составная часть наблюдаемого организма — мельчайший организм, матрица которого в контексте поставленной задачи рассматривается как единое целое, — процитировал Платон как заправски и медалист.

— А вот ещё одно понятие, которое всё время вертится на языке, — матрица.

— Матрица организма — вид структуры определённого организма, которому должно соответствовать информационное наполнение данного организма, что-бы быть данным организмом, — снова чётко произнёс Платон.

— Как-то вы всё очень уж точно запомнили, — подозрительно спросила Настя, листая вслед за Платоном первый том Организмики и сравнивая тексты определений.

— Так мы и разрабатывали эти определения, — улыбнулся Платон.

— Как?! — удивилась Настя.

— Всем, что называется, небесным «двором», — ещё риз улыбнулся Платон.

Настя в полном непонимании посмотрела сначала на Эйна Вейзеля, а потом на старца Кулика. Оба смотрели на неё и так же, как Платон, хитро улыбались.

— И материалистические определения пришлось переопределить