Душа механизма - Андрей Александрович Тюняев

В таких вот беспорядочных объятьях Антон впервые прижал к себе Нону.

Её не забрал вертолёт, и поэтому девушка не стала отстраняться, а напротив — посмотрела ему прямо в глаза:

— Начал шевелиться, тебе стало везти. Глядишь, так и меня удержишь.

Нона еле заметно подала губы вперёд, и Антон впился в них, как изголодавшийся по крови вампир.

После поцелуя Антон и Нона некоторое время стояли обнявшись. Казалось, любовь так и циркулирует между ними, и вот-вот начнётся «хепиэндовское» вампирское превращение. Сознание Антона уже стало строить планы на будущее. В смысле, на ближайшее будущее. На сегодняшний вечер, ночь…

Но вдруг бесшумно подкатил тот самый «членовоз» с синим «ведёрком» на крыше. Антон, разминая кулаки, уже приготовился было выдать пару нелицеприятных реплик в адрес своего конкурента. Но, когда mi вывалился из «членовоза», Антон не смог вовремя вернуть себе дар речи и способность к действиям.

Тем более что вторым из «членовоза» вышел очень внятный охранник. Этот «конь», ростом далеко за два метра, положил Антону на плечи свою «железную» лапу, а бок доходчиво проконтролировал стволом.

Антон стоял и смотрел на мужчинку, в свои «почти сорок» едва достигавшего 165 сантиметров. И то последние два — три сантиметра ему обеспечивали каблуки. Он был одет в костюмчик очень модного мастера. Это было понятно по куцему покрою пиджака и не мужской зауженности брюк. В одной руке мужчинка держал что-то из семейства коммуникаторов, а в другой — небольшую коробочку.

Нона категорически не стала замечать своего ухажёра. Она, почти любя, смотрела на только что спасшего ее Антона и не спешила выходить из его объятий.

Но, заметив коробочку, она сделала три шага навстречу кавалеру и протянула ему левую руку.

— Дима, я чуть было не ушла от тебя к другому! — предъявила Нона своему мужчинке, следя за тем, как он одевает ей колечко на палец.

— Пришлось срочно утверждать программу финансирования обеспечения повышения темпов дополнительной толерантности, — объяснил он происхождение камня и только что подаренного кольца.

Нона благосклонно подставила щёку для поцелуя. Дима едва коснулся её губами. Они вскарабкались на заднее сидение внедорожника и умчались. За всё время мужчинка не удостоил взглядом никого, кроме Ноны.

Антон ещё долго улавливал вдалеке наглые всплески «мигалки». Он отошёл к стене башни и прислонился к ней спиной. Сердце его разрывалось. Антон окинул ненавистью башню и всадил в неё все удары, которые приготовил для Димы.

Ребята смотрели на него молча.

Настя стояла неподалёку, но подходить не хотела. Её тошнило…

Золотая пыль

— Ну почему одним всё, а другим ничего? — рассыпался на вопросы Антон. — Почему у этого дохляка всё самое лучшее? Почему у него столько денег? Откуда?

— Тебя интересуют только деньги этого чиновника? — уточнил Вейзель. — Или ты хочешь понять причину поведения Ноны?

— Было бы у меня столько денег, была бы и Нона, — нервно кинул Антон.

— Слепое повиновение деньгам и золоту культивировано четвертью человечества. Так уж устроен Мир, — произнёс задумчиво Вейзель, накрывая Антона по-отечески заботливым вниманием. — Две тысячи лет назад родился Золотой демон и опустил на землю христианство. Утверждая, что золото надо любить, что оно приближает к власти, демон пытается нас убедить, что власть приближает к Богу. Ради золота христианство уничтожало цивилизации. Ради золота последователи демона ввели Инквизиции, которыми убивали и убивают миллионы людей. Этому потоку крови нет истощения.

— Я всё это знаю. Мне жаль и индейцев, и всех тех, кто погиб от рук инквизиторов. Но вам же отчётливо было сказано — толерантность. Они повышают темпы толерантности, — отмахнулся Антон.

— За подобные «заслуги» в человекоубийстве убийц величают христианскими «великими полководцами». Это и Александр Македонский, и Наполеон, — ответил старец Кулик. — Были попытки представить в качестве мессии Гитлера. Некоторых убийц сделали святыми.

— А давайте спросим у убиенных ими! — предложил Вейзель, и тут же разверзся пол сцены, и оттуда вылетело огромной множество истлевших и полуистлевших трупов. Они частично расположились на сцене неожиданно потревоженной толпой. Но в виду огромного количества хвост этой «очереди» протянулся далеко к горизонту.

Старец Кулик некоторое время всматривался в эту очередь, ожидая, пока это мёртвое воинство успокоится. Казалось, что он пытается рассмотреть каждого. А потом, обращаясь к этой очереди, громко спросил:

— Так ли велики эти полководцы?

— Ничтожны! — коротко и ясно прозвучал мощный ответ «очереди», сказанный в унисон миллионами голосов.

— Что им было нужно от вашей пролитой крови?

— Убийство!

— Может, они хотели завладеть вашим золотом и вашим богатством? — продолжил спрашивать старен Кулик.

— Нет! Они — обыкновенные убийцы!

— Может, им нужны были ваши земли?

— Да! Они — обыкновенные захватчики!

— Им нужны были ваши души?

— Да! Но мы не отдадим наши души этим святым! — мощно выкрикнули почившие.

А старец Кулик добавил:

— Не сожрать им, «святым» и «великим», награбленного! Не унести с собою в могилу ни грамма золота вашего! He насыпать золотую гору! И с её вершины нс трясти Бога за бороду!

— Нет! — громко и резко выкрикнули покойники и исчезли.

Только тонкие струйки праха ещё некоторое время ползали между ног Вейзеля и старца Кулика, видимо, не сразу отыскав дорогу в потусторонний мир.

— Корысть — тяжкий грех, — в полном разочаровании наблюдая за змейками праха, произнёс Вейзель.

— Почему такое случается? — спросил его Антон.

— Вырастая в нищете, терпя унижения и питая ним грех насилия, — выдохнул Вейзель, — вчерашние павшие духом брали в руки меч и становились убийцами, надеясь на почве ненависти вырасти до безгрешного. А более греховные росли до Бога… Как им казалось. Но вырастали всё-таки в дьявола…

— Наполеон сгнил давно. Жертв его не расспросишь о «великих» «подвигах» кровопийцы. Гитлер был недавно, — поддерживая коллегу, продолжил старец Кулик, потом, немного поразмыслив, добавил: — Всегда родится очередной кровопийца.

— А как же герои? Ведь нашу Родину наши предки защитили и от Наполеона, и от Гитлера? — поинтересовался Антон.

— Герои, способные помнить каждую пролитую каплю крови, в большей степени, родятся как раз именно из-за такого кровопийцы, — ответил старец Кулик. — Герои способны помнить каждого сгоревшего ребёнка. Расстрелянного соседа. Повешенного земляка. Зарезанного брата. Брошенного в тюрьму отца… Убийцы желали и желают весь мир.

А зачем?! — удивился Антон.

— Корысть, — ответил Вейзель. — Корысть — это мотивация подонков. Она снимает даже золотые коронки с зубов поверженных ими врагов.

— Бог не скажет нам: угодны ли ему эти изверги? — добавил старец Кулик. — Но дьявол, вселившийся в их души, ещё при жизни прожрал в них огромные дыры.

— Дьявол — это зло! — прокомментировал