Седьмой - Сергей Лукьяненко

не стала спорить Анна. — Но хоть бы так они пожили, вместе со мной! А Падшие их убили.

С этим милым разговором мы и позавтракали. Потом пошли в обзорную — там настоящее бронестекло, выходящее на посадочную площадку. Смотрели, как проплывает по орбите пришедший с Земли маршрутом Марс-Каллисто-Титан буксир «Гаргантюа», один из четырех снабжающих базы. Буксир сверкал в лучах далёкого маленького Солнца как исполинское острие стрелы. За ним тянулись три огромных цилиндра. Вот крайний отделился и пошёл вниз, к нам.

Грузовик задержится у нас ровно на сутки. За это время все присланное перекочует в склады. Небольшое количество груза, наоборот, закрепят в трюме: фрагменты Падших, отчеты умников, всякие камешки-пробы-анализы, испорченная аппаратура — слишком поврежденная, чтобы починить на месте и слишком ценная, чтобы утилизировать.

Помимо еды, техники и боеприпасов в грузовике прилетели морпехи на смену тем, у кого кончился контракт. Но пассажиров с Каллисто сегодня не будет — слишком большие потери, контракт продлён. Будут чёрные пластиковые контейнеры, которые полетят к Земле на внешней подвеске…

А ещё в этот раз к нам прилетели особые гости — российская концертная бригада «Звездный десант». Двадцать отважных артистов с Земли отправились в двухмесячное путешествие, чтобы выступить перед Небесным Воинством. Мы уже видели их выступление на Марсе, но говорили, что для каждой базы у них своя программа. Если бы не вчерашняя беда, какая атмосфера бы сейчас царила! Три года назад к нам прилетал американский джаз, иллюзионисты и писатель Итан Кинг, два года назад международная команда, год назад потрясающий китайский цирк и музыканты Шанхайского симфонического. Как мы ждали новых артистов, и тут такое…

Но грусть и печаль всё равно начали развеиваться.

Мы с Анной пошли помогать таскать грузы. Пусть мы сейчас и мелкие, но сила тяжести маленькая, а мы к ней хорошо адаптировались. Нас, конечно, не пустили к здоровым контейнерам, но позволили оттащить в хранилище рождественскую ель (ведь меньше, чем через месяц наступит Новый Год) и ящик с елочными игрушками. Работа не тяжелая, но очень приятная. В основном груз таскали болваны и морпехи, но и умники, конечно, волокли свои драгоценные приборы и реактивы.

Потом мы проводили артистов в комнаты, которые им отвели для отдыха. Кое-кто был совсем пожилой, кое-кто молодой, но все они были обалдевшие от перелета, невесомости, висящего в небе Юпитера… ну и, конечно же, известий о вчерашних событиях.

— Какие вы все герои, ребята! — повторял немолодой лысый мужчина, притащивший с собой двух концертных болванов. — Какие умнички!

Мы морщились, но терпели. Это был известный детский писатель Александр Снегирь, написавший гору книжек про юных пилотов Небесного Воинства — Мишку и Мари. Болваны изображали как раз этих героев в возрасте лет тринадцати. На болванах была настоящая парадная форма Небесного Воинства, а лица настолько тщательно сделаны, что даже не по себе. Шагали болваны довольно уверенно, потому что их искины адаптировались к притяжению, а вот писатель несмотря на грузилово всё время подлетал к потолку, начинал махать руками и нервно хихикать. Позвали его отчасти от ностальгии — в дитячестве все мы любили его книжки, а отчасти потому, что готовилась грандиозная экранизация его бесконечной саги и киношники продавили полёт в целях рекламы.

За писателем двигались иллюзионисты, братья Марио. У них были сундучки с реквизитом, которые они никому не доверили.

Следом шёл десяток музыкантов — конечно же, они и были основной ударной силой артистов. Четверо из джаз-бэнда «Юпитер Джаз», немолодые и серьезные. Четверо музыкантов из группы «Планета Рок», совсем уж старенькие, бородатые. И скрипач Петр Валдфлус, молодой, пожалуй, наш ровесник, который попросил звать его просто Петя. У скрипача был чемоданчик, который он доверил нести мне и футляр со скрипкой, который он не доверил никому.

Ещё прилетели шесть молодых девушек из танцевальной группы «Астро-няни», но они сказали, что хорошо отдохнули перед высадкой и сразу же отправились на закрытое совещание к старшему офицерскому составу базы — обсуждать программу выступления. Жалко, конечно, на них было куда приятнее смотреть, чем на лысого писателя или бородатого рок-музыканта.

Мы провели артистов по комнатам, объяснили, что и как включать (они, конечно, знали, но всё равно путались). И с чувством выполненного долга отправились по своим делам: Анна к своей эскадрильи, она хотела с ними что-то потренировать, раз уж свободное время, а я к докторам, всё-таки не давали мне покоя мои видения. Раскалываться я не собирался, но может хоть что-нибудь удастся понять…

На лестнице мы с Анной как-то невольно взялись за руки и несколько секунд шли рядом. Потом остановились и попытались поцеловаться.

Но вышло так нелепо и по-дитячьи, что мы сами отпрянули друг от друга.

— Слав, постарайся не умирать года три, а? — попросила Анна.

— Аналогично, — сказал я.

— Ну то есть я тебе такой не нравлюсь? — уточнила она.

«Нет» — быстро вмешался Боря.

— Не очень, — вздохнул я. — Не так, как надо.

— Ну и ладно, — ответила Анна и ушла.

«Обиделась?» — спросил я у Бори.

«Да кто ж их поймёт, а?» — вздохнул альтер. «Но не попытайся поцеловать, было бы ещё хуже…»

«Это точно» — согласился я.

И отправился в медицинский блок.

Основные следы визита падших уже убрали — и кровь, и тела, и разбитое оборудование. Только на стенах кое-где виднелись зарубки от огненных мечей. В некоторых местах стены были пробиты до скального основания, там на всякий случай наложили временные пластиковые заплатки.

Дежурных врачей я нашёл в приёмном покое. Их было двое — Макото, к которому я относился хорошо и Густав, к которому я относился никак. Густав был оперирующим хирургом, мы с ним дело имели редко, ну разве что заусениц кто-то отгрызёт и палец воспалится, или аппендицит случится. Но сейчас и Густав, и Макото посмотрели на меня как-то иначе. И даже встали, приглашая сесть с ними за стол. На столе, помимо медицинских бумаг и разных мелочей, стояла открытая банка с рольмопсом и две пахнущие спиртом рюмки.

— Тебе не предлагаю, — зачем-то сказал Густав. — А нам можно. Мы своих поминаем.

— По русской традиции, — уточнил Макото.

— Да мне-то что, — пожал я плечами. — Макото, как там мой восьмой?

— Лучше в клонарне спрашивай, — ответил кардиолог.

— От них допросишься… Вы же наверняка проверяли все тушки?

Макото рассмеялся.

— Парень, ты для клонарей герой. Ты падшего ухитрился уложить. Тебе