Резервный экипаж - Юрий Ляшов

сменился тошнотой. Хотя, возможно, просто Вика была права  насчёт моего рациона, и желудок, отвыкший от еды за время нахождения в анабиозе, не принял говядину. Во всяком случае, на этом мой ужин завершился.

Едва мы вернулись в медицинский отсек, Вика сразу прильнула к терминалу контроля анабиотических капсул. А я занял санитарный блок. Такая спонтанная и совсем неприятна очистка организма, убедила меня в реальности происходящего. Ну не могла система так издеваться надо мной!

– Ну вот, – Вика довольно ткнула пальцем в экран монитора, когда я вернулся в каюту. – Состояние систем ухудшается. Мы потеряли ещё три эмбриональных секции! В каждой пятнадцать эмбрионов. Сорок пять потенциальных колонистов! За один день! Драму нагнетают, провоцируют!

– Вик, я понимаю, вся эта ситуация… это тяжело. Но сваливать всё на симуляцию – неправильно. Опасно.

– Не веришь, – хмыкнула Вика. – Есть способ проверить. Думаю, смерть должна вернуть нас в обычную симуляцию.

Её взгляд скользнул по лежащему на столе скальпелю. И когда она только его достала? Я, конечно, не поверил, что она попробует, но на всякий случай приблизился, так чтобы в случае чего, успеть перехватить её руку.

– Ты же не собираешься…

– Нет, конечно! – Вика одарила меня возмущённым взглядом и, скрестив руки на груди, демонстративно откинулась на спинку кресла. – Я девушка решительная, а не чокнутая. Ну и потом, самоубийство будет означать провал теста. А я не хочу проходить всё это заново.

– Это не симуляция.

– Как скажешь, – согласилась Вика. – Во всяком случае, недоказуема ни твоя, ни моя позиция. Нам сейчас неважно в системе мы или нет. Мы должны разбудить своих и спасти эмбрионы. Без них никакой колонии не будет! А для этого нужен капитанский доступ. Если в ближайшее время мы не запустим основной реактор – конец всему. Будем смотреть, как один за другим умирают наши ребята и отключаются секции эмбриональных капсул!

– Вик, а ты точно врач? Просто такие убедительные речи толкаешь, будто десять лет в парламенте оттрубила.

– Обещаю позже подумать о политической карьере. Ну так что, идём?

– Значит, так, товарищ военврач, – я решил завершить этот странный спор, – согласно пятому пункту устава, в отсутствие капитана руководство переходит следующему по должности офицеру. В нашей ситуации – это я.

– Всегда знала, что ты завистливый карьерюга, – съязвила Вика. – Слушай, а не ты ли их? – она театрально прижала ладони к лицу. – И всё ради капитанского кресла?

– Сейчас в наряд по гигиеническому блоку назначу, – я подыграл ей, состряпав суровое выражение лица.

– Началось, – Вика закатила глаза. – Вот только дай человеку власть.

– Ладно, завтра проведём ревизию оборудования. Нам нужно найти атмосферный разведывательный зонд или что-то в этом духе. Попробуем его настроить. Осмотрим транспорт – не пойдём же мы пешком. Составим карту местности, поймём, что вокруг нас и где предполагаемая точка крушения челнока. А уже потом подумаем о спасательной экспедиции.

– И сколько это займёт?

– Если запустим зонд – за пару дней управимся.

– А если нет?

– Придётся использовать дрон «Витязя». Это, конечно, усложнит работу.

– Мы потеряем очень многих…

– Мы потерям всех, если сами утонем в болоте или станем ужином какой-нибудь местной зверюги. От нас зависит судьба всей колонии! Необдуманные поступки – непозволительная роскошь.

– А говорил, мне в политику нужно. Сам вон как заворачиваешь. Я чуть не прослезилась.

– Вик, это не шутки! Не можем мы рисковать! – я повысил голос, с удивлением ощутив, что начинаю злиться. – Мы умрём по-настоящему, понимаешь?! И обречём на смерть всю колонию! Всех этих неродившихся детей! Наш экипаж! Как ты можешь быть такой беспечной? Ты же не такая!

– Ну да, ты же лучше знаешь, какая я, – зло буркнула Вика. – Не рисковать – поняла. Всё, я спать.

Подозрительно быстро сдавшись, она плюхнулась на кушетку и отвернулась. Я демонстративно отодвинул свою раскладушку подальше и, молча улёгшись, уставился в потолок. Внутри бурлил гнев и удивление. Меня так и подмывало высказать Вике массу претензий и в то же время говорить с ней не хотелось совсем. Вновь накатило ощущение, что мы чужие, едва знакомые люди. Не помню, чтобы мы раньше ссорились, взаимная пикировка колкостями – не в счёт.

Я мог понять и её маниакальную уверенность в нереальности происходящего, и боль из-за каждого погибшего эмбриона. Для репродуктивного инженера потеря даже одного будущего колониста – уже катастрофа. Но почему она так легкомысленна? Неужели не осознаёт, что от нас двоих зависят тысячи жизней? Нет, я согласен: без капитанского доступа к системе мы не сможем ничего сделать. Но и бросаться на поиски разбившегося челнока вслепую – откровенное самоубийство. Засыпая, я подумал, что мне всё же повезло с Викой, ведь даже будучи несогласной, она приняла моё решение. Другая бы на её месте закатила истерику или ещё чего выкинула. Но Вика была профессионалом.

Часть 2

Ночью Вика снова исчезла. На этот раз побегу её аккомпанировала сирена открывшегося главного шлюза. Спросонья я долго крутил в руках маленький блокнотный листок, оставленный Викой на столе в каюте. Короткая записка – всего пара строк, в которых моя сбежавшая невеста уверяла меня в логичности моей позиции и обещала быстро вернуться. А ведь она и впрямь думала, что я отпущу её одну в неизвестность чужой планеты. Вика любила повторять, что свободна в своих решениях. А я как офицер, всегда оглядывался на уставы и приказы.

Да, я думал о правилах, думал и злился на Вику с её беспечностью. Залезая в «Витязя», взламывая его руками-клещами оружейный шкаф, я понимал, что нарушаю инструкции. А может, даже обрекаю на смерть нашу несостоявшуюся колонию. Нельзя бросать беспомощный экипаж в корабле с умирающей энергосистемой. Наверное, мне стоило дождаться вестей от Вики – вдруг она и вправду найдёт челнок? Ну а если не она не дойдёт… В конце концов, что такое жизнь одного человека, когда на кону судьба целой колонии? Вот только вопрос «чья жизнь важнее» показался мне неправильным. Скорее всего, эти мысли приведут меня к трибуналу. Но это будет потом, если мы с Викой выживем и спасём остальных. Да и у двоих будет больше шансов уцелеть.

Солнце едва выглянуло из-за остроконечных крон раскидистых деревьев, когда я вышел на улицу. Закрыв шлюз, я спрятал ключ-карту в небольшой отсек на грудной броне пластине. Системы скафа услужливо подсветили цепочку следов, но и без цифровых помощников в густой траве хорошо различались отпечатки ступней тяжёлого скафандра. Каким бы импульсивным ни выглядел Викин поступок, к побегу она подготовилась, расконсервировав исследовательский «Велес». Этот бочкообразный скаф вооружён не был, зато имел полноценный искин и кучу аппаратуры. Так