Благие негодники - Фаусто Грин

Еще час мы ждали органистку, сидя на ступенях каменной лестницы под стеной собора, делясь историями, обсуждая аномалию в центре города и поглощая глинтвейн. А затем из-за угла показалась худая лысая девица лет шестнадцати в черном топе, откровенно коротких шортах, розовых чулках и в берцах. Она закурила, развязной походкой подошла к нам, оперлась на каменную стену, взяла из руки у ошалевшего от такой наглости Двадцать Третьего едва початый стакан глинтвейна и одним глотком высосала через трубочку все содержимое.

– Это кто? – спросила она Вильгельма по-немецки.

– Мои коллеги: отец Николас и отец Карл. А это наша новая органистка – Хельга, или Ольга на местный манер.

Руки эта девушка нам не протянула. Я старался почувствовать, кто перед нами, но словно что-то скрывало ее сущность от нас.

– Хель, эти двое хотят пообщаться с моей…

– Да, с твоей бывшей. Я поняла. Хочешь, чтобы я проводником была? Или поделилась с ними силой? – Девица уселась рядом с нами на ступеньки и закинула ногу на ногу.

– Возможно, – сказал призрак.

Девчонка при этом пыталась строить мне глазки, но я ее игнорировал. На нее явно сразу подействовало проклятие, которое было наложено на мою родинку.

– Кто ты? – серьезно спросил Двадцать Третий.

– Просто девочка. Приехала на историческую родину своих родителей. Живу здесь.

И, словно по команде, Вильгельм подтвердил:

– Да, да, давно живет. Хельга мой друг.

Все произошло так быстро, что я не успел опомниться. Двадцать Третий буквально напрыгнул на девушку, так что она резко стала падать с каменных ступеней, на которых сидела, а вместе с ней и демон, который в полете напоминал огромную летучую мышь.

За секунду до их падения на землю я увидел, как под девушкой буквально в мгновение ока вырос мох, чтобы смягчить ее приземление. Типичная магия фейри как она есть.

– Вильгельм, иллюзию! – крикнул я, и хранитель острова немедленно сориентировался. Вряд ли туристам и местным жителям нужно было видеть священника, который валялся на земле и пытался придушить юную девушку.

Я в мгновение ока оказался рядом с ними. Девица царапалась, как кошка, и вырывалась, но тщетно; волосы на ее голове тут же появились и фиолетовыми волнами раскинулись по земле, а глаза стали ярко-золотого цвета. Как у ее матери.

– Попалась! – скалясь, сказал Двадцать Третий.

– Тихо, тихо, тихо! – Я попытался оттащить демона от девчонки, но тот взгромоздился на нее и стиснул ее запястья.

– На помощь! На помощь! – кричала Безымянка, но из-за иллюзии, которую поставил Вильгельм, никто ее не слышал и не замечал. – Вильгельм, сни…

Но договорить Безымянка не успела: Двадцать Третий зажал ей рот, чтобы она не смогла приказать призраку, и девчонка тут же вцепилась зубами в его руку. Ментальный приказ, который пытался отдать ей демон в ответ, чтобы угомонить, не сработал. Когда рогатый отдернул руку от ее рта, фейри укусила себя за губу. Тут же проступила капля синей крови, и нас двоих буквально сложило пополам от боли, а Вильгельм замерцал, словно вот-вот развоплотится. У Двадцать Третьего начали прорезаться рога, я схватился за сердце, потому что почувствовал, что мое тело сейчас умрет, как при панической атаке. Преодолевая боль, Двадцать Третий ударил девицу кулаком в лицо с такой силой, что ее вырубило, а самого демона забрызгало ее кровью. Рога его тут же пропали, глаза потускнели, и он упал рядом с ней на траву. Вильгельм из последних сил сдерживал иллюзию. Видимо, для этого ему пришлось почти полностью использовать силу всех мертвецов, что покоились на острове.

– Николас, бери их – и за мной, – скомандовал более-менее стабилизировавшийся Вильгельм, прошел сквозь стену собора, а затем закрытая боковая дверь отворилась.

Я взял на руки окровавленную Безымянку, чувствуя, что мне очень плохо рядом с ней. В голове мельтешили мысли про мою мать, про то, как она использовала моего отца, как я нашел его тело дома, мелькали мысли про Танию и то, что она использует меня, и лучше бы для Тании было, чтобы я убил себя. Мелькали мысли, что Иоанна выгонит меня со службы, и даже мысли, что мне следует развоплотить Двадцать Третьего…

Матерясь, демон встал и поплелся за мной в собор. Вильгельм повел нас через служебные помещения, сохраняя наложенную иллюзию так, что охрана нас попросту не видела. Мы спустились в подвалы, где хранились старые музейные экспонаты. Я положил Безымянку на пол и вытер кровь с ее лица рукавом сутаны. Не нужно было поднимать на нее руку.

– Ты ей мог сотряс организовать, – отчитал я демона.

– Для того, чтобы получить сотрясение мозга, нужно, блин, иметь предмет сотрясения, а это явно не случай юной леди, – отмахнулся Двадцать Третий. – Да и вообще, она, на минуточку, пыталась нас убить. Если бы она отдала приказ Вильгельму, в лучшем случае он снял бы барьер, и у нас была бы куча проблем. А она бы сбежала. Теперь не сбежит.

Двадцать Третий осмотрелся в поисках веревки.

– Вил, дай угадаю, она недавно здесь? Или ты не помнишь? – тем временем обратился я к призраку.

Хранитель города то всматривался в лицо девушки, то растерянно оглядывался по сторонам.

– Такое ощущение, что я знаю ее очень долго, но…

– Но на самом деле не знаешь. Когда она в отключке, магия не работает, верно? – усмехнулся демон.

– Похоже на то, – кивнул Вильгельм. – Более того, я почти не чувствую аномалии в центре города… Кто она?

– Дочь фейрячьей принцессы, – поморщился Двадцать Третий. – Мы шли по ее следу от Франции несколько месяцев. Там, где она появляется, с существами происходят странные и неприятные штуки. И теперь мне очень хочется разузнать, не связана ли наша малышка с Аненербе. И если связана, то что им надо. Николас, приведи ее в чувство.

– Ты не думаешь, что она начнет бросаться приказами? – с сомнением поинтересовался я.

– Начнет, но приказы опасны нам с Вильгельмом. А тебе не особо. Ты полукровка, как-никак. Допроси ее. А мы с коллегой поболтаем про его зазнобу, вдруг в его рассказе я что-то упустил…

Когда Безымянка пришла в себя, она больше не брыкалась, просто плакала, лежа на каменном полу. Мне было мучительно больно видеть девушку такой: запачканной, связанной по рукам и ногам, с кровоподтеком на лице, но поддаться сочувствию я тоже не мог.

– За что? Вам все еще нужна моя кровь? Подавитесь! Я все равно сбегу, – захныкала фейри.

Я присел перед девушкой на корточки и стал размышлять. Она явно приняла меня за кого-то из Аненербе. Если продолжить играть эту