Екатерина Богданова - Обещанная по крови

Слёзы прекратились и я не без интереса прислушивалась к их перепалке.

— Почему же, именно погреться. На что имею полное право, я мужчина свободный, — заявил дед.

— Ещё скажи, что в полном расцвете сил, рухлядь ты бесстыдная, — ехидно ответила ведьма.

Да, я бессовестно рассмеялась в голос. Не смогла сдержаться, а когда отлипла от бабули и увидела обиженное выражение на благородном лице демонира, вообще начала неприлично хохотать.

— Видела бы ты, бабушка, кто его там встретил. Красотка, каких ещё поискать, — поведала, отсмеявшись.

— Ну вот и успокоилась, — улыбнулась бабушка.

Дед тоже улыбался, но как-то напряжённо.

— Допрашивать будете? — спросила, выпрямив спину и поглядывая на родственников.

— А сама не расскажешь? — в этом вопросе было гораздо больше, чем могло показаться на первый взгляд. Бабушка словно боялась, что я не захочу рассказывать, а это могло означать только одно — со мной произошло нечто совсем уж ужасное.

А я и не задумывалась, что все эти дни они переживали, боялись за меня и искали. У бабушки даже морщинки вокруг глаз появились, и губы она теперь поджимала гораздо чаще. А что пришлось пережить родителям, и представить было страшно.

— Расскажу, всё расскажу, — поспешила успокоить родных. — И вы даже не представляете, что я вам поведаю!

— Принц Рарриэш обмолвился, что ты упоминала какого-то огненного духа, — намекнул дедушка.

А у меня опять слёзы в глазах и спросить про Рара хочется, а смелости не хватает.

— Ты вот что, милая, выкинь из головы все мысли ненужные.

Решим проблемы, тогда и будешь с сердечком своим разбираться. А принц твой никуда не денется, пусть пострадает немного, ему полезно, — заявила бабушка и всучила мне бокал с вином.

Дедушкин язвительный смешок она проигнорировала. А я не удержалась.

— А мужика нету? — спросила, отпив глоток сладковатого фруктового напитка.

— Будет тебе мужик, — заверила меня бабуля. — Но позже. А сейчас рассказывай.

Я и рассказала, и про духа чёрного пламени, и про все злодейства, которые он совершил в стремлении вернуться в родной мир, и про несчастного лорда Тарриэра, который не желает сдаваться и борется с влиянием дяди-оборотня. Меня не перебивали, и даже вопросов не задавали. Внимательно выслушали и крепко призадумались.

— А я ведь совершенно ничего не знаю про семью первой руки, — задумчиво проговорил дед. — Тарриэр просто неожиданно появился и начал стремительное восхождение по карьерной лестнице. Поговаривали, что он внебрачный сын одного из древних, но никто не знает, кого именно. Мы не стремимся к власти, как никто понимая, насколько она призрачна в союзе. Тихо живём в горах и не вмешиваемся в жизнь потомков. Да и осталось нас не так много, кто-то ушёл сам, устав от однообразной нескончаемой жизни, кого-то не пощадили годы бессмысленного прожигания вечности, а некоторые покинули населённые земли и ушли в необжитые пустоши в поисках покоя. Я и сам уже задумывался о смерти, пока не встретил Трэллинэль. А потом появился смысл жить дальше, чтобы присматривать за сыном.

— Бедные-несчастные бессмертные демоняки, — покачала головой бабушка. — Наворотили дел с этим союзом и в кусты.

— А ты задумайся, Дариянна, расширение союза и противостояние с империей началось значительно позже нашего появления в Маальтине. Демониры не настолько властолюбивы и жестоки, как местные народы. Именно ваша кровь, вкупе с возможностями нашей, толкнула потомков на путь завоевания. Сейчас в демонах союза не осталось и десятой доли от демониров, вражда является исключительно порождением этого мира, — дедушка говорил без злобы, устало и с безразличием к бедам Маальтина. Он словно и не считал наш мир своей родиной.

— Складно излагаешь, Дасмир. Но именно возможности демониров дали силу союзу, а вы трусливо сбежали от ответственности, не пожелав удерживать аппетиты своих детей и внуков, — не согласилась с ним бабушка.

— Может и так, но это уже не имеет значения, — покладисто согласился дед.

— Да, не о том думаем. Давай лучше думать, как духа этого упокоить, чтобы не протягивал ручонки к внучке нашей. У неё вон любовь, сердечко рвётся к мальчику. А мне он, между прочим, понравился, хороший мальчик, не отравленный жаждой власти. И Ниточку, кажется, любит, — сменила тему бабуля.

— Правда любит? — вскинулась я.

— Ну это вы уже сами разбирайтесь, не до этого нам сейчас, -

проворчала бабушка, но улыбнулась и кивнула.

А мне большего и не надо было. Бабуля у меня ведьма сильная, она всё видит, и если разглядела чувства у Рара, то у меня ещё есть шанс вымолить его прощение.

— Так, мы имеем одержимого духом огня оборотня и подконтрольного ему лорда-охотника, который к тому же первая рука владыки, — начал рассуждать дед. — Владыка нам не союзник, чтобы поверить в существование духа, ему придётся признать истинную историю своего народа. А это пустая трата времени, я уже пытался. Таршиян не желает отказываться от легенды о вышедших из недр земли демонах, ему так удобнее.

Следовательно, он будет на стороне своего доверенного помощника, что бы тот ни сказал. А доказательств одержимости Тарриэра у нас нет. Ярора показала место, где тебя держали, но дом уже был пуст к тому моменту, как мои люди в него наведались. Немногочисленную прислугу заставили умолкнуть навечно и даже допросить некого.

Я вздрогнула, съёжилась, с ужасом уставившись на демонира.

— Ты думай, что говоришь, солдафон бесчувственный, -

одёрнула его бабушка, успокаивающе погладив меня по руке.

— А где Ярора? — спросила я осипшим голосом.

— Здесь, — виновато глядя на меня ответил дедушка. — Я предложил ей волю и содержание, но она пожелала остаться в моём доме. Вдали от духа её магия пробуждается, так что не пройдёт и года, как речь будет восстановлена. Но у нас нет этого года, нам необходимо вычислить оборотня в кратчайшие сроки.

— Магия? — спросила я, пропустив мимо ушей всё, кроме радостных вестей о моей спасительнице.

— Да, она тоже оборотень. И чёрная кровь в ней есть, но совсем немного, — задумчиво ответил дед. Он был поглощён думами о том, как отыскать Смертежгущего.

— Нам бы хоть какую-то зацепку, имя, название, хоть что-то, -

требовательно посмотрела на меня бабушка.

— Я рассказала всё, что знала, — развела руками. — А разве имя лорда Рширхо не поможет найти его родню?

— Уже проверил, пустышка, — ответил дедушка.

— А поговорить с самим Тарриэром? — предложила я.

— Не имеет смысла, если он под контролем духа огня, будет всё отрицать. Мы только спугнём врага, — отрицательно покачал головой демонир, гипнотизируя взглядом огонь в камине.

— Тяпка! — вспомнила я. Уж чертяка-то должен был многое знать. А потом вспомнила запах крови и предсмертный хрип чароми и сникла. По щекам опять потекли слёзы.

— Жив твой чёртик, — успокоила меня бабушка. — С трудом выходила, но живой. Охотник тебя по его жизненной силе нашёл, почти убил бедного, по крови его дорогу к тебе прокладывая.

— Так Тяпокор и может помочь! — воскликнула я, обрадовавшись, что мой чертёнок живой. — Он же с Тарриэром почти с рождения и про дядю его наверняка многое знает. Где он?

— А это не лишено смысла, — сощурившись произнёс дедушка.

— Дариянна, где фамильяр?

— Так я его дома, на хозяйстве оставила. Связь с охотником окончательно оборвала и оставила у себя, чтобы оправился, да сил набрался. Он порывался Ниту найти, да сил не хватило, ослаб совсем.

Дедушка окинул меня внимательным взглядом, задумался на минуту и приказал:

— Эльтианита, в свою комнату. Отдыхай. А мы за чароми.

И взмахом руки рассёк пространство, открыв зияющую чернотой прореху.

— Ну уж нет, я больше внучку без присмотра не оставлю, -

заявила бабушка, прежде чем я успела возмутиться. — Ниточка, цветочек мой, бегом переодеваться.

А я только сейчас вспомнила, что на мне ночная сорочка и тонкий шёлковый халат. Да, в таком облачении в студёное пограничье соваться чревато простудой и отмороженными конечностями.

— Поторопись, внучка, — напутствовал меня дед.

До комнаты я добежала буквально за полминуты, там меня уже ждали две розовощёкие служанки. Женщины быстро приготовили по моей просьбе тёплые бельё, чулки, платье и даже отороченные мехом сапожки и плащ. Переодеться помогли они же. И вот, спустя пять минут, я уже стояла в каминной, готовая к путешествию в заснеженную деревню.

Бабушка с дедом о чём-то тихо разговаривали и не сразу заметили моё появление.

— А мне, между прочим, жарко, — пожаловалась, обмахиваясь полами плаща.

*** И вот я опять дома, в родной, дорогой сердцу избе, где знакома каждая мелочь, точно знаю, какая половица скрипит, если на неё наступить, и где самоё тёплое местечко у печи. И к моей ноге так доверчиво прижимается мой Тяпка. Он обнял, так стремительно обхватил копытцами колено, что я едва не упала.