Ольга Громыко - Космобиолухи

Первым капитану под руку попался Теодор. Точнее, не смог не попасться, ибо, как обычно, затмевал всех осталь­ных, громко рассказывая не очень приличный, но жутко смешной анекдот.

— Карточка? — удивился и почему-то замялся пилот, под каким-то предлогом заманенный в угол.— А зачем?

— Данные со вбитыми в контракт сличить,— выкрутил­ся Станислав.

— Я свой экземпляр сличал, все правильно.

Под суровым капитанским взглядом пилот смутился, виновато кашлянул и с неохотой вытащил документ из на­грудного кармашка.

Развернув карточку к себе, капитан вздрогнул. Похоже, удача улыбнулась ему с первой попытки. С фотографии зверски скалилосьнечто,совпадающее с Теодором только банданой.

— А это что такое?!

— Борода,— гордо ответил парень.— Год растил! Правда, мне идет?

Станислав подумал, что при виде такого клиента сотруд­ники фотоателье дружно подняли руки, а кассирша приня­лась торопливо складывать в мешок все мало-мальски цен­ное. Широкая улыбка не улучшала впечатление, а убеждала, что за пазухой у этого типа спрятан портативный гранато­мет.

— Почему тогда сбрил?

— Ай,— отмахнулся пилот, пытаясь забрать у капитана карточку, но тот держал крепко,— девушку завел.

— И борода ей не понравилась? — Как Станислав ее по­нимал!

— Нет, наоборот! Повадилась за нее дергать в порыве страсти, чуть скальп с подбородка не сняла.— Теодор снова попытался завладеть карточкой, и капитан наконец понял почему: в левом нижнем углу стояла маленькая желтая «ре­шетка». Напечатанная возле нее дата давно миновала, но Станислав все равно строго осведомился:

— Это за что?

Парень приуныл: «Все-таки заметили!»

— А, так, по дурости,— нехотя пробормотал он.— Свя­зался с одной компанией, ну и впаяли год условно... Но это давно было, и с тех пор ни-ни!

Станислав еще несколько минут дотошно изучал кар­точку, только что не попробовав ее на зуб, но больше при­драться было не к чему.

— А данные списать? — удивился пилот, застегивая кар­ман.

— Я запомнил,— досадливо буркнул капитан.

Следующей Станислав изловил Полину. Девушка, не за­подозрив подвоха, долго рылась в увешанном фенечками рюкзачке, но все-таки сумела откопать в ее залежах («Ой, зеленая помада нашлась! А я-то ее уже оплакала!») закатан­ную в пластик карточку. С нее капитану жизнерадостно улыбнулась девочка-шатенка с двумя косичками и брекета-ми на обоих рядах зубов.

— Э-э-э...— растерянно начал он, и Полина с готовно­стью пояснила:

— Мне тут шестнадцать лет, мы всем классом на канику­лах ходили фотографироваться, а потом до утра совершен­нолетие отмечали! Скоро менять уже придется — наверное, совру, что потеряла, оставлю на память.

— А-а-а...

— Ой, это вы меня еще рыжей не видели!

Капитан кисло улыбнулся: ему и одного рыжего на ко­рабле было многовато. После ухода Полины Станислав с Дэном остались в пультогостиной наедине. Наталья прини­мала душ, Мария Сидоровна переодевалась в каюте, техник привычно скребся в машинном, а доктор изъявил желание покататься на флайере (Венькин вопль во время коронной «свечи» Теодора был слышен даже на корабле). В принци­пе, можно было сдвинуть брови и припахать экипаж к че­му-нибудь общественно-бесполезному: например, вымыть потолки или разобрать кладовку, скрупулезно инвентари­зируя оставшийся от предшественников хлам, до ржавой гайки включительно, но в молодости Станислава столько раз заставляли «копать от забора и до обеда», а потом зака­пывать обратно, что он поклялся никогда ничем подобным подчиненных не изводить. Нет работы — пусть занимаются своими делами, во время аврала наверстают.

Что делает Дэн, Станислав не видел — навигатор сидел к нему спиной, в массивном пилотском кресле, над которым торчала только рыжая макушка. Слышно было лишь не­громкое пощелкивание пальцев по биоклавиатуре.

Капитан кашлянул, но ничего не изменилось. При­шлось, отбросив церемонии, прямо приказать:

— Денис, покажи мне, пожалуйста, паспортную кар­точку.

— С-с-сукин с-с-сын,— не оборачиваясь, прошипел ры­жий сквозь зубы.

— Что?! — холодея, переспросил Станислав. Навигатор, не отвечая, как-то странно дернул локтем, и

капитан тут же отскочил метра на два, больно врезавшись лопаткой в колонну.

— А ну, не двигаться! Руки вверх! — рявкнул он, наставив на кресло бластер.

— Врешь, не возьмешь...— сдавленно пробормотал Дэн.— Я тебя сам сейчас... Вот черт!

— Вставай, сволочь! — Станислав повысил голос до кри­ка. Стрелять сквозь спинку было слишком рискованно, там многослойная зашита на случай катастрофы. Пусть хотя бы голову побольше высунет...

— А? — Навигатор внезапно развернулся вместе с крес­лом, и стало ясно, что он благополучно пропустил весь «разговор». В ушах у Дэна торчали аудиотаблетки, одну из которых он только что ради Станислава выковырнул. В вирт-окне под кровавым THE END догорал вдребезги разбитый корабль. Головоломки определенно давались на­вигатору лучше.— Чего?

— Дай мне свою карточку! — досадливо рявкнул капи­тан, пряча бластер в кобуру и сдвигая ее за спину. Руки дро­жали — Дэн в отличие от него не знал, как близок был к хо­рошо прожаренной котлете.

Рыжий медленно, опасливо полез в карман, явно ожи­дая, что рехнувшийся капитан в любой момент снова вы­хватит оружие. По примеру Теодора документы Дэн держал при себе — мало ли что может случиться, а опознавать по­том как-то надо.

С карточкой все вроде было в порядке. По крайней мере, блеклая невыразительная физиономия в общих чертах сма­хивала «а физиономию навигатора, и прическа была та же. Капитану это показалось крайне подозрительным.

— А почему ты тут в майке? — придрался он.

— Так лето же тогда было, жарко,—растерялся Дэн.— А что?

— С документацией разбираюсь, — невпопад ответил ка­питан, делая вид, что переписывает личный номер в блок­нот.

Навигатор предпочел не нарываться и, дождавшись, ког­да ему вернут карточку, отвернулся и снова заткнул уши.

Наталья и Мария Сидоровна не доставили капитану проблем — как и результатов. Карточку Михалыча, которую противно было брать даже двумя пальцами за уголок, при­шлось оттирать растворителем. Как оказалось, зря: оттереть самого техника, решившего за время простоя полностью перебрать движок, было куда сложнее. Но уши и брови на фотографии вроде бы совпадали с оригиналом.

За Владимиром пришлось идти на базу — ученый удрал туда с середины завтрака, осененный какой-то идеей (или заподозрив неладное?!).

С распаковки базы Станислав в нее не заходил и теперь обнаружил, что ученые успели изрядно ее обжить, точнее загадить: опустевшие коробки переместились в угол между стеной и стеллажом, где выстроились шаткой пирамидой. На столах громоздились приборы и прозрачные емкости, в большинстве из которых было что-то налито и насыпано, а посреди коридора зловеще шипел автоклав, спуская избы­точное давление. Только ящик с цитометром так и лежал там, докуда Станислав с Теодором его дотащили. Поясница у капитана, кстати, до сих пор побаливала.

Владимир, которого проверка застала у дверей бокса, в белом халате и с гнездом пробирок в руках, недовольно бур­кнул, что сейчас занят и вообще, кажется, карточку поте­рял. Капитан тут же принял охотничью стойку, загородил проход и потребовал, чтобы ему немедленно предъявили «наиважнейший в жизничеловекадокумент». Микробиолог попытался обойти его слева, справа, потом начал злобно ру­гаться и пугать Минздравом. Но Станислав был непрекло­нен. Поняв, что иначе жизни ему действительно не будет, Владимир сдался, раздраженно брякнул пробирки на стол и вернулся на корабль. Капитан неотступно следовал за ним, а потом упрямо маячил в дверях каюты, пока потный и злой микробиолог не откопал на дне одного из чемоданов мя­тую, заляпанную соком (а может, и бактериями!) кар­точку. К этому моменту каюта, и без того не шибко убран­ная, напоминала развалины Карфагена.

На фотографии Владимир был минимум на двадцать ки­лограммов худее и без лысины. К тому же он, похоже, вооб­ще не отличался фотогеничностью. Заметив, с каким лицом капитан разглядывает снимок, ученый обозлился еще боль­ше, выдернул у Станислава карточку и раздраженно поин­тересовался, доволен ли тот.

— Да, все в порядке,— нехотя признал капитан.— Кста­ти, как там ваша ладонь? — попытался он смягчить ситуа­цию.

— Обычная экзема,— отмахнулся ученый.— У меня бы­вает. Питаюсь плохо, вот и вылезла.

— Так питайтесь хорошо,— не понял Станислав,— кто ж вам мешает?

— Ваша стряпня,— уничижительно заявил микробио­лог.— Одни консервы да готовые пайки, куда это годится?!

— Можно подумать, мы их силой в вас пихаем! — возму­тился капитан, вспомнив, сколько бутербродов сожрал Владимир за ужином, выхватив последний, с тунцом, из-под руки Станислава.— В кладовой есть каши, заморо­женные овощи...

Ученый поглядел на Станислава с презрением преслову­того спартанского мальчика с лисицей за пазухой, которому наивно предложили выкинуть ее и не мучиться.