Благие негодники - Фаусто Грин

– Если вы еще раз попробуете поиграть со временем, то, согласно Парижской магической конвенции от тысяча восемьсот шестьдесят пятого года, я имею полное право объявить вас персоной нон грата, подать прошение в Ватиканский отдел по контролю за магическими существами, получить лицензию и избавить город от вас. Ваши действия подвергли угрозе более двухсот тысяч магических существ одновременно. Вы дважды воспользовались временной аномалией, которой пользоваться запрещено. Если ты, Николас, думаешь, что раз ты умер и воскрес, тебе теперь можно все, то уверяю тебя, не один ты воскрес из мертвых, и не на таких управу находили. К тебе, Двадцать Третий, претензий не имею, потому что ты вряд ли бы в это встрял без помощи нашего напарника.

Позади меня стоял Рене Паци – художник, хранитель Монмартра, трехсотлетний вампир и мой очень хороший друг. Молодой человек на вид лет тридцати, с темными волосами, убранными в хвост, в синих круглых солнцезащитных очках, которые закрывали его синие глаза от солнечного света. Он явно только что вышел из какого-то модного барбершопа, где ему за бешеные деньги подстригли бороду так, чтобы она выглядела естественно и небрежно. Он был выше среднего роста, спортивного телосложения, одевался в готическом стиле и красил ногти черным лаком, словно рок-звезда. А еще всегда носил зонт-трость – на случай солнца и на случай дождя.

– Предлагаю обмен. Вы не разрушаете мой город, а я вам расскажу что-то интересное про таинственную колоду Таро, откуда мне досталась вот эта карта, – улыбнулся художник и протянул мне помятую карту с изображением мужчины с посохом и в капюшоне – «Отшельника».

Аркан IX

Художник должен быть голодным… И мертвым

Да омрачит его тьма и тень смертная, да обложит его туча, да страшатся его, как палящего зноя!

Ночь та, – да обладает ею мрак, да не сочтется она в днях года, да не войдет в число месяцев!

Иов 3:3–11

Мастерская Рене уже более ста шестидесяти лет располагалась на Руж-авеню, неподалеку от Монмартра. Она находилась под самой крышей: просторная, заваленная мольбертами, красками, кисточками, растворителями… Среди всего этого можно было обнаружить также электроплитку, чайник, микроволновку, маленький холодильник и винный бар. На полу, среди красок, – бесконечное количество банок из-под энергетиков и пустые коробки от китайской лапши. Вопреки стереотипам о том, что вампиры не едят обычную еду, большинство из них очень даже не прочь полакомиться чем-то поинтереснее человеческой крови. Да, они вынуждены пить ее каждый раз, как просыпаются, чтобы их тело начало функционировать, однако когда «движок» запущен, они чувствуют голод и жажду, как обычные люди.

В глубине мастерской расположилось вампирское гнездовье, а именно огромная кровать с кучей подушек и пледов, завешенная балдахином, со множеством уютных лампочек. А еще среди этого бардака бросались в глаза живые цветы, которые Рене выращивал на балконе. А затем дарил своим моделям.

Рене Паци – харизматичный, саркастичный, с отличным чувством юмора – чудо, а не мужчина, даже по меркам привередливых француженок. Из виду упускалось лишь то, что Рене – вампир. В жизни его было все: выставки, головокружительный успех, слава, деньги и абсолютное, чудовищное одиночество. Он боялся заводить отношения, потому что похоронил уже достаточно своих возлюбленных и ни одной так и не дал вампирское становление.

Обычно Рене писал по паре картин в неделю, чем зарабатывал себе на жизнь, а вечерами помогал поддерживать порядок в неспокойной части города. Знаете, все эти перестрелки в ниггерских кварталах, которых здесь полно, очень утомляют. Пришлось как-то разбираться. Не подумайте, что он или я расист, просто нельзя писать картины, когда люди вокруг ругаются и стреляют.

Едва войдя в вампирское убежище, мы тут же осознали масштаб творческого беспорядка, но кое-как разгребли мусор по углам и устроились на полу мастерской. Точнее, мы-то с Рене сели, а Двадцать Третий начал прибираться, оттирать поверхности от грязи, сортировать мусор, в общем, превратился в «жену на час», потому что просто брезговал садиться на пол в таком бардаке.

– К делу, господа, не обращайте на меня внимания, – сказал Двадцать Третий и положил на столик перед нами карты Таро, которые нам удалось раздобыть. Рене приложил к ним ту, что держал у себя, а затем начал тщательно перемешивать и вытаскивать карты. – Что ты узнал, Рене?

– Эта колода сделана на заказ у одного местного художника. Стиль его, точно вам говорю. Раду Бартош. Вампир, как и я. Он покончил с собой почти год назад. Это была странная смерть, и умер он как человек. Как вы понимаете, гравитация не может убить вампира. Бартош – артефактер, он изготавливал магические предметы. Колода тоже должна была быть магической. И, скорее всего, существует две колоды: светлая и темная. Видите, одна из них выполнена в сине-белых тонах, а другая – в бело-синих. Итого сто пятьдесят шесть карт.

– Это что-то на покемонском, – неожиданно выдал Двадцать Третий. – Нам надо найти все эти карты?

– Ты-то откуда про покемонов знаешь? – удивился я.

– А википедия на что? – фыркнул демон. – Я наверстываю пробелы в массовой культуре. Покемонов, если что, запомнить проще, чем всех апостолов от семидесяти!

– Богохульник, – проворчал я. – Рене, как по-твоему, для чего могут быть такие карты?

– Они абсолютно пусты, а если я захочу сейчас вытащить из них свою карту, они ошибутся.

– Что это значит? – заинтересовался демон.

– У каждого существа или человека есть свой старший аркан, который его идеально описывает. Мой аркан как творца – «Маг». Но сколько бы я ни тянул карты – он не выпадает мне. – Рене достал из шкафчика потертую колоду Таро, перемешал ее и вытащил первую карту на стол. И это был «Маг». – А здесь нет. Эти карты не в состоянии прорицать. Значит, они для чего-то еще.

– Карты мы находили исключительно у людей. Люди не могут пользоваться артефактами, – сказал я. – Это бессмыслица.

– Упырье, а для чего еще могут использоваться эти карты? – спросил демон, и на такое прозвище Рене оскалился. Вероятно, это было не в первый раз.

– Ритуалистика. Но карта без колоды вряд ли будет полезна, копыта, – парировал художник.

– Заберу эти карты себе, – я отложил колоду. – Двадцать Третий говорил тебе про историю с архивом?

– Говорил. Тут никаких зацепок нет, все наши знать не знают, кому он мог понадобиться.

Вампиры –