Энди Чемберс - Путь эльдар: Омнибус

— Нет, — прошептала Уна.

— Великий Пожиратель разинул пасть, — сказал ей ясновидец. — Рои-флоты появляются из ледяной бездны, попировав на планетах мон-кеев и далеких чуждых империй. Миры вина и меда лежат у них на пути — миры экзодитов. Мирандиас, К’сандриток… Эфрэлион.

— Я должна предупредить их!

— Слишком поздно, дитя. С тяжестью в сердце я признаю, что час Эфрэлиона пробил. Небеса темнеют от надвигающейся погибели; из безжизненной скалы он расцвел, и в безжизненную скалу вскоре обратится вновь. Потеряно будет всё и вся.

— Мы можем эвакуировать племена через планетарные врата, — не слушая Келмона, предложила странница.

— Исарион Скорбящая Буря не оставит свой рай на поживу тиранидам, — с неясными нотками в голосе ответил ясновидец, — и ты это знаешь. Принц дикарей опытен, но чересчур горделив. Он объединил экваториальные племена, словно обвязал поясом всю планету. Он привел драконьих наездников, следопытов и певцов мира к победе в войне против облаченных в доспехи воинов Трупа-Императора, изгнал хищнических зеленых захватчиков с поверхности Эфрэлиона.

— Тень в варпе, — продолжил Келмон, — начинает заволакивать мой взор, но мне ясно, что Исарион убедит себя и всех остальных в их способности справиться и с новой угрозой. Но это невозможно, и рай сгинет, а с его народом покончат порождения бездны, обратив бессчетных живых в хладные трупы. Галактика потеряет планету, эльдар — зарождающуюся легенду.

— Это ничего не меняет, я… — женщина осеклась.

— Закончи начатое, произнеси слово.

— Я люблю его, — призналась Бельфеба ясновидцу и самой себе. — Я пойду к нему, и не пытайтесь остановить меня.

— Судьба запрещает мне вставать между предназначенными друг другу и их предназначением, — ответил пожилой эльдар.

— Судьба на моей стороне?

— Старуха переменчива, говорит загадками о грядущих полуправдах. Сплетения открыли мне, что твой благородный дикарь может быть одним из принцев, о которых говорило пророчество — посланцев провидения, стражей востока, пылающих маяков, что зажгутся в темных пределах.

— Провидец, вы и сами начинаете выражаться, как старуха-судьба.

— Ты хорошо послужила своему народу, — произнес Келмон, — и как изгнанница, и как одна из нас. Ты была глазами мира-корабля на далеких планетах. Твоя винтовка несла погибель врагам, твой палец легко касался курка, возвращая некогда принадлежавшие нам сокровища. Исарион Скорбящая Буря — клад не из прошлого, но из грядущего, и могучий Иянден призывает его.

— Вы хотите, чтобы я спасла Исариона, но не его народ? — переспросила ошеломленная Уна.

— У него яркое будущее, — ответил ясновидец. — У его подданных — нет.

— Но вы противоречите сами себе, владыка Келмон. Как вы сказали, принц не бросит свой мир.

— Ни одно из сокровищ, которые ты доставляла мне прежде, не могло возразить против собственного спасения.

От этих слов сердце женщины окаменело.

— Исарион навеки возненавидит меня.

— Эта вечность станет ценой, уплаченной тобою за любовь принца к своему народу… и собственную любовь к принцу. Судьба нашла применение твоей безответственной слепоте. Теперь ты понимаешь?

Бельфеба снова посмотрела в портал, позволяя невероятным траекториям Паутины унести к далекому Эфрэлиону её взгляд, заблестевший от слез. Окруженная погибелью мира «ушедших», она заблудилась среди пронзительных воплей чуждых тварей, в терзающем уши кошмаре, который звучал всё громче, и громче, и, наконец… умолк.

— Понимаю.

Раздался жгучий треск межпространственной энергии. Затем он повторился, после чего прозвучал ещё раз. Дуговые разряды ослепительно засияли, как только участок возмущенной реальности в центре портала Паутины обрел бытие. Сопровождаемые шипением перехода, из врат одно за другим появились пять созданий в плащах, которые с кошачьей грациозностью и легкостью приземлились на окружающий подлесок.

Их немедленно охватила плотная экваториальная духота, напор звуков и тепла, рожденных паровыми лесами и плоскогорьями Эфрэлиона. Белые клубы, струящиеся из клапанов в земле, поднимались через плотную синюю листву к пологу джунглей. Повсюду раздавалось жужжание парового планктона и кваканье древесных амфибий — эти создания пикировали сквозь рои мелюзги на перепончатых ногах-крыльях, набивая добычей огромные, раздутые глотки. С верхушек деревьев падали огромные капли конденсированной влаги. Через миазмы подлеска Уна расслышала тревожные вопли лесных бесов, напуганных появлением странников, и ухающий, рептильный вскрик какой-то оперенной, но нелетающей громадины вдалеке.

— Шлемы. Полный спектр, — скомандовала Бельфеба.

Её бойцы немедленно надели высокие, тонкие шлемы и активировали прицелы на удлиненных винтовках. Раздался тихий писк, затем гудение — признак завершения настройки оружия.

— Переходим на мыслесвязь.

В разуме Уны зазвучали голоса остальных странников. Поскольку их миссии зачастую носили тайный характер, мыслесвязь была просто бесценна в тех случаях, когда присутствие разведчиков могли обнаружить путем прослушивания обычных переговоров. После некоторой практики эльдар обучались входить в телепатическое единение с товарищами, что обеспечивало тишину, необходимую для общего выживания.

+Дархидрон гармонизировался.+

+Каль-Саар гармонизировался.+

+Тассарион гармонизировался.+

Каль-Саар с Тассарионом были братьями, и, как сама Бельфеба, остроглазыми иянденскими эльдар с отличными способностями к охоте за пределами мира-корабля. Дархидрон, правая рука Уны, невысокий и задиристый по меркам своего народа, побывал в качестве разведчика на сотнях чужих миров. Опытный странник всегда напоминал товарищам об осторожности, но с энтузиазмом встречал новые задания. Рожденный на Бьел-Тане, Дархидрон хорошо подходил для помощи экзодитам на Эфрэлионе, хотя ясновидцы его мира-корабля явно не замечали надвигающейся угрозы.

Никому из них Бельфеба не рассказала всей правды об истинной цели экспедиции и опасностях, с которыми предстоит столкнуться отряду. Сейчас, когда разумы странников вторгались друг в друга, женщина с особой тщательностью охраняла свои секреты и скрывала неискренность.

+Хельшандра, гармонизируйся,+ недовольно произнесла Уна.

Последняя странница была совершенно из другого теста. Чтобы начать действовать после предупреждения Келмона, Бельфеба нуждалась в пятом разведчике, и немедленно. Хельшандра, молодая и излишне любопытная девушка, часто меняла Пути, но мечтала о приключениях, которые ждали только за стенами мира-корабля. Она неплохо обращалась с длинной винтовкой, но была слишком юной, чтобы начать жизнь изгоя. Впрочем, оказавшись в безвыходной ситуации, Уна забыла о сомнениях по поводу девчонки и, в конце концов, уступила её настойчивым просьбам.