"Самая страшная книга-4". Компиляция. Книги 1-16 (СИ) - Парфенов Михаил Юрьевич

– Далеко собрался? – сурово спросил Олег Павлович. – Ты ничего не хочешь нам рассказать?

И Антон рассказал. Про всадников, про конюшню в поселке, про девчонок, про Свету с Затоком, что вроде бы она почти то же, что всадники, но немного другая, и о том, что мама Рыбкина ждет всех на пироги. На время рассказа все забыли про остывающую кашу, до того ошеломляло услышанное. Потом долго молчали, уткнувшись в свои тарелки.

– Считаешь, подкова может помочь? – спросил Олег Павлович. Было видно, что ему очень хочется сохранить суровое выражение лица, но что делать, он не знает, и постепенно его глаза теряют уверенность, улыбка превращается в растерянную ухмылку.

– Девчонки на конюшне сказали, что я ее не зря нашел. – Антон вертел в руках миску с кашей – есть не хотелось.

– А давайте, я схожу, – снова вызвался Токаев. – Я очень люблю лошадей, этим летом в конный поход ходил. Я их не боюсь.

– Ну да, – встряла Каринка, облизывая ложку, – откуда ты знаешь, что они считают страхом, а что нет? Мишка, между прочим, пятиборьем занимается, сам на лошадях скачет. Он-то чего испугался?

– Надо ни о чем не думать, тогда пройдешь. – Верещагину нравилось, что он находится в центре внимания.

– Попробуй хотя бы секунду не думать о белом зайце, – пробормотал Паганель, ковыряясь палкой в костре.

Все заулыбались – это была их классная шутка. А ведь правда, как можно не думать об этом самом зайце, когда он так настойчиво лезет в голову?

– Может, попробуем найти тех девчонок с конюшни и все у них узнать? – тихо подала голос Настя Павлова.

– Хорошо бы, только как туда пройти? – усмехнулся Вовка. – Как только ты шагнешь из лагеря, тебе больше уже никуда не понадобится идти. Всадники решат, в каком сугробе тебя поселить.

– Надо бежать отсюда! – вскочила Карина. – Давайте! Быстренько соберемся, свернем лагерь и уйдем. Они же именно этого от нас хотят! Все! Хватит! Насиделись мы на этом морозе! Поехали домой! Поехали! Я домой хочу! Ну, пожалуйста! – Она заплакала, уткнувшись лицом в ладони.

Настя шмыгнула носом, растерянно посмотрела по сторонам. Лиза схватила первые попавшиеся миски и шагнула за палатки. Оттуда раздалось всхлипывание.

– Так! – Олег Павлович оглядел свою поникшую гвардию. – Никуда мы сейчас, конечно, не пойдем. Если подкова нужна, мы ее достанем. Тоха, ты говоришь, твои знакомые с конюшни еще проедут по ближайшей дорожке. Они же не знают, что всадники вышли из запретного леса, значит, обязательно здесь появятся. Вот тогда-то мы их и попробуем перехватить. Так! – На лице Паганеля мелькнула довольная улыбка, значит, он что-то придумал. – Сашка, Тоха, пошли добывать подкову счастья. Девочки, на вас посуда. Вовка, ты за главного. Чтобы костер полыхал до небес!

Все одновременно встали и разбежались по своим делам. Паганель с ребятами подошел к черте.

– Лыжной палкой не дотянемся. – Учитель прикинул расстояние до подковы. – Придется перейти черту. Значит, их нельзя бояться и ненавидеть. Так?

– Видимо, они чувствуют злобу, – зашептал Антон. – Я тогда очень сильно захотел, чтобы один из всадников провалился. Разозлили они меня – скачут и скачут. Я и сказал: «Чтоб ты провалился». Он и провалился.

– Лучше бы пожелал что-нибудь другое, – в тон ему зашептал Паганель. – Например, чтобы Васильев с Рыбкиным вернулись.

– Васильев тогда со мной был, – растерялся Верещагин. До него вдруг дошло, что во всех своих поисках он ни разу искренне не захотел, чтобы Мишка вернулся. Ему хотелось его найти. Первому. Чтобы все позавидовали, какой он ловкий и догадливый.

Антон выпрямился и представил Мишку, неуклюже топающего на лыжах прямо по сугробам. Вспомнил, как он криво улыбался каждый раз, когда Паганель вызывал его к доске путешествовать по карте, которую он почему-то не мог выучить и все время путал Австралию с Аргентиной. Как же Антон соскучился по нему! День не видел, а уже соскучился по его нытью и постоянному желанию куда-то бежать и что-то смотреть. Скорей бы он вернулся. В конце концов – кто завтра за него пироги есть будет?!

– Можно, я схожу? – снова предложил Токаев. – Я не боюсь лошадей, мне даже интересно посмотреть на них поближе…

– Стойте! – Олег Павлович замер, лицо его стало сосредоточенным, он к чему-то прислушивался. – Снег хрустит. Сюда кто-то идет.

– Лыжники? – заранее испугался Антон. – Предупредить бы их!

Три рта перестали дышать, три пары глаз внимательно оглядывали сугробы, пытаясь предсказать, из какого сейчас вылетит черная тень. Но снег оставался неподвижным, все так же блестя под бледным зимним солнцем.

Шаги приближались.

– Уходите! – одновременно крикнули все трое.

На крик лыжник поднял голову.

Красная шапка с двумя помпонами!

На них с удивлением смотрел Миша Рыбкин.

– Куда? – не понял он. – О! Моя подкова! – обрадовался Мишка, заметив ржавую железку. – А я думал, куда она затерялась? А она вот, хорошая моя!

Рыбкин поднял подкову. Ребята затаили дыхание. Олегу Павловичу ужасно захотелось закрыть глаза.

Но ничего не происходило. Мишка сунул подкову в карман и, проваливаясь палками в снег, пошел дальше. Он даже не обратил внимания на черту, все еще чернеющую у ног одноклассников, и учителя.

Все с ужасом ждали его приближения к роковой границе. Но перешел он ее так же легко, как и весь участок леса до лагеря.

– Рыба! – от полноты чувств Антон шарахнул приятеля кулаком по плечу. – Откуда ты взялся?

– Ты чего, Рыжий, совсем ошалел? – растерялся такому приему Мишка. – Из леса, конечно. Только как это вы прежде меня оказались в лагере? Вы же собирались еще несколько километров пройти?

Ребята настороженно глянули на возродившегося одноклассника.

– Как прозвище учителя географии? – глядя прямо в глаза Мишки, спросил Токаев.

– Паганель. – Рыбкин покосился на замершего рядом Олега Павловича. – А что?

– Так! – Учитель шевельнулся, сгоняя оцепенение. – Это уже слишком! – И зашагал к костру.

Ребята закидали Мишку вопросами, но тот ничего не мог рассказать, он считал, что все еще находится во вчерашнем дне. Что он только что поговорил со Светкой, удачно увернулся от скачущего по тропинке всадника, встал и пошел в лагерь.

– Я так ждал, так ждал! – в сотый раз повторял Рыжий. – Это Олег Павлович посоветовал. Говорит, захоти, чтобы Рыбкин вернулся. Вот я и захотел!

– Все ясно, – перекрывая радостный шум, прокричала Карина. – Давайте возвращать Васильева, и ходу отсюда!

Но сколько ребята ни пыжились, Васильев не появлялся. Может, они не очень хотели, чтобы он вернулся?

– Пока мы во всем не разберемся, никто никуда не пойдет, – сухо произнес Паганель. – Всадники не дадут нам отсюда выбраться целыми и невредимыми.

– А как же Новый год? – пискнула Настя.

– Понадобится, так и Новый год здесь встретим, – отрезал учитель.

Спорить с ним никто не стал.

Глава V

Злое слово не воробей, вылетит и к тебе же вернется

– Смотрите, смотрите! – Настя первая заметила лыжника.

Невысокий сухонький старичок в легком спортивном костюме, на голове шапочка-петушок. Бежал он легко, словно скользил не по снегу, а прямо по воздуху.

Ребята молча следили за его передвижениями.

– Эй, – позвал Сашка. – Не ездите тут лучше. – И замялся, не зная, как лучше сказать – «вас здесь затопчут» или «вас здесь убьют».

Лыжник выпрямился.

– А что происходит? – весело крикнул он. – Соревнования?

– Здесь лошади! – брякнул Антон.

– Это ничего! – просто ответил старичок. – Я им не помешаю!

– Тут одна бешеная лошадь людей топчет, – с трудом выдавил из себя Верещагин.

– Да? Постараюсь ее объехать, – махнул палкой старичок и покатил дальше.

– Может, все закончилось? – с надеждой спросил Вовка Сидоров.

– Где тогда Васильев? – возразил Паганель, с трудом отводя глаза от исчезающей невысокой фигуры.

– Все правильно! – воскликнул Рыжий. – Этот лыжник их не боится! Говорит, что он им не мешает! Они ему тоже не мешают…