Н - 7 (СИ) - Ильин Владимир Алексеевич

— Йорг… Я сверну тебе шею легко и небольно. Я умею, — Отвел взгляд Крупп.

— Через два поколения никаких одаренных не будет, а вы…

— Йорг, мы не обсуждаем это!

— Кричи, кричи на мертвеца, — отчего-то забавлялся тот. — Вы все — все, уже выбрали жертву. Неужели каждый сидел бы столь спокойно, окажись на моем месте?

— Четыре — больше, чем один. Ганзе придется платить. Цена ошибки — жизнь.

— И вновь — все согласны, никто не спорит. — Констатировал Йорг. — А между тем, я же с вами полностью согласен, господа, — вальяжно откинулся на спинку своего кресла Латтнер. — Жизнь виновника должна быть платой.

Крупп хмыкнул и приподнялся на кресле.

— Горд, что был с тобой знаком.

— Не спеши Алистер. — Остановил его рукой Латтнер. — Тебе, как председателю, необзодимо поставить вопрос на голосование. Ты вправе лишь исполнить решение совета.

— В таком случае, я ставлю на голосование…

— Я вновь тебя перебью. У меня есть право внеочередного голосования. Я же имею право им воспользоваться, верно? Потом это будет сделать… Затруднительно.

— У меня нет возражений, — вновь сел на место Алистер Крупп и жестом показал, что все внимательно слушают.

— Коллеги, — взял слово Латтнер, — очевидно, что наши общие проблемы проистекают вовсе не из факта похищения благородных детишек. Как все помнят, их и вовсе должны были убить. Принести в жертву, во славу войны. Будут ли вымогать за них деньги до убийства, не будут — да какая разница? Но вы все помните — что вора бьют не потому, что вор, а потому что попался. Прискорбный факт, господа, который я не стану отрицать. Однако же с виновностью моей вы поторопились. Спросите себя, как так вышло, что русские так быстро нашли где заложники?

— Ты подозреваешь предательство? — Уточнил Ходенберг.

— Я излагаю факты, господа. Сквозь «Пелену» невозможно ничего увидеть, это общеизвестно. Над городом было три слоя «Пелены»! И стоило «Пелене» исчезнуть, как наших заложников обнаружили.

— Ты слишком полагался на «Пелену»! — Фыркнул Брандин.

— Я? Мы! Мы, господа! Слишком полагалисб на нашего друга Конрада.

Сеньор Аденауэр, до того молчавший, вздрогнул и недоуменно посмотрел на остальных.

— Я никого не предавал!

— Конрад, ты подставил под нож все наше дело, когда умолчал, что среди русских есть человек, способный снять «Пелену». — Жестко выговорил ему Латтнер.

— Да я понятия не имел!..

— Некомпетентность! — Рыкнул на него Йорг. — Которая обошлась нам в огромные убытки! Две черные статуэтки в трещинах! Уцелевшая «Пелена» дрожит от страха в третьей и не желает закрывать небо! Из-за вашей беспомощности, непрофессионализма, Ганза потеряла два реликтовых артефакта! Из-за вас, Адэнауэр, сорвался нас общий план! Из-за вас не начнется война, а мы будем вынуждены пойти на жертву! Из-за вас, Конрад, мы убьем вас, и откупимся вашим телом. Голосуем, господа!

— Что?! Да это немыслимо!

— Я голосую за, — кивнул Ходенберг. — Считаю, Адэнауер умышленно придержал информацию. Из-за него я чуть не потерял хорошего друга.

— Против! Вы с ума сошли?! Да на мне завязан контракт с Валуа! Да все сделки с Империей у меня на столе!

— Я — за, — развел руками Латтнер.

Конрад попытался вскочить с места. Но неожиданно на плечах его оказались ладони сидящего рядом Филиппа Брандина.

— За что?! — Обернулся на него Конрад.

— Спокойствие. — Прижал тот его к креслу. — Пусть скажет председатель. Я еще ничего не решил.

— Откровенно говоря, ситуация скверная, — повел плечами Крупп. — Но резон в словах Йорга есть. Где же грань между умыслом и глупостью, — вздохнул старик. — Знаю одно, ни того, ни другого нам не нужно. За.

— Моего решения не требуется, — хмыкнул Филипп. — Три против одного, один воздержался.

— Это будет не больно, Конрад, — покачал головой Алистер, вновь поднимаясь.

— Возражаю, — жестко возразил Латтнер.

— Что на этот раз? — Хмуро посмотрели на него.

— Это должно быть больно. Это должно быть на камеру. — Придвинулся тот к краю кресла. — Ведь пострадали дети.

— Какие же вы все ублюдки, — слабым голосом произнес Конрад.

— Предлагаю залить его глотку золотом — Фыркнул Ходенберг.

— И золотом наделать масок, двенадцать штук. В знак нашей скорби, — Кивнул Латтнер, которого Аденауер сверлил вглядом. — Голосуем?

— Смерть — она и есть смерть, — пожал плечами Крупп.

— Три против одного, один воздержался. — Без эмоций произнес Филипп.

Он так и стоял над Конрадом все время — даже, когда внесли заготовленный Латтнером тигель с золотом. Даже, когда тело перестало дрожать.

— Полагаю, сегодня делить состояние Конрада будет неправильно. — Уселся, вытирая с лица пот, Крупп обратно на кресло. — Его люди ведь откроют нам доступ?

— Поднимем зарплату, — пожал плечами Ходенберг. — У меня даже сомнений нет.

— Но что-то с «Пеленой» надо делать, — сел на место и Брандин.

— Это Юсупов виноват. Он же ДеЛара, он же Самойлов. Больше некому, — кивнул своим мыслям Георг. — Нам надо кого-нибудь, кто заблокирует Силу Крови Юсуповых. С кем они там воюют?

— Я озаботился вопросом. — ответил ему Латтнер. — Не то что некоторые, — неприязненно покосился он на труп в золотой маске. — Куба, Япония — пришел отказ. Не хотят обострять спящий конфликт. Китай — охотно согласились. Узнав личность, отказались.

— Даже так?

— Клан Ли не пожелал дать объяснения. Очень не хватает Дитриха, м-да… Зато хорошие вести, как обычно, в самом конце. Аймара!

Филипп Брандин поморщился.

— Георг тебе не простит. Мертвый город и пирамида из черепов…

— Если они убьют ДеЛара, отчего же, — заинтересовался тот.

— Не убьют. Аймара ради нас и пальцем не пошевелят. — Тут же будто возразил себе Латтнер. — Они даже не ответили мне.

— Тогда в чем хорошая новость?

— Принцесса Аймара, Аймара Инка, услышав, о ком речь, готова прибыть незамедлительно под гарантии безопасности. Говорит, это личное. Что не помешало ей потребовать сто тонн золота авансом.

Алистер Крупп аж присвистнул.

— Личное — это как понимать? — Ходенберг невольно обернулся к трупу, контролировавшему восточную Европу. — Досадно. Рано убили, господа.

— Так пусть войдет кто-нибудь из его слуг.

— Как бы на нас не кинулся…

— Георг, ты действительно веришь в чужую верность? Отдадим ему город Конрада в управление — да он и мать родную продаст. — Пренебрежительно повел рукой Брандин.

— Экие вы щедрые. Предоставьте это дело мне, — хлопнул в ладоши Латтнер.

— Тело все равно придется передать, — Хмыкнул Алистер. — Судили его общим судом правления. Мы в своем праве. Зови, кого нибудь.

Брандин, как ближний к выходу, не поленился привести настороженного и слегка испуганного мужчину — замершего в своей вечности лет в пятьдесят. Переодевать его было не во что, так что входил он голым, прикрывая наготу руками.

— Садитесь, — указал ему Латтнер на пустующее кресло.

А тот, дрожа будто от холода, с изумлением смотрел на тело своего господина.

— Это маскировка, муляж, — деловым тоном произнес ему Йорг. — Сеньор Адэнауер вынужден срочно бежать. Вы же знаете, что сегондя произошло в городе? Так вот. Мы отдадим эту обманку разозленным людям, а вы должны будете подтвердить подлинность.

— Он… Он как настоящий… — Осторожно кивнул слуга.

— Еще бы. Технологии. Магия. — Веско ответили ему. — Мы отправили Конрада в отпуск, и позабыли его спросить один момент. Он уже далеко, а телефонные линии — не самое надежное средство. Конрад сказал, лучше спросить вас.

— Чем могу быть полезен?

— Что за история с Аймара Инкой и Юсуповым Максимом?

— Ах, эта… — Смотрел слуга перед собой. — Да, там сложная ситуация.

— Не томите. Почему семья Аймара равнодушна, а их принцесса готова прилететь через полмира, чтобы ему навредить? Сто тонн золота потребовала, чертовка, но Аймара все повернуты на золоте. Тут что-то другое.

— Да, вы правы, сеньоры. — Мельком посмотрев на труп господина, слуга вновь заговорил. — В прошлом году Юсупов, он же Самойлов Максим, выкрал Аймара Инку из Нью-Йорка.