Крайние меры (ЛП) - Харпер Хелен

Я прохожу через двери из красного дерева и попадаю в помещение, похожее на конференц-зал отеля. Если не считать пузырьков с блестящей красной кровью, стоящих на серебряном блюде у входа. Здесь, кроме меня, есть только один человек — мужчина с серебристыми волосами, который сидит возле флаконов и смотрит на них. Я не могу понять, что у него на лице — смирение или предвкушение.

Я бы предпочла перебраться в безопасное место на заднем ряду, но я здесь по одной конкретной причине. Другие новобранцы, вероятно, будут слишком новыми, чтобы быть вовлечёнными в происходящее, но это не значит, что в какой-то момент они не станут мишенью. Мне нужно, чтобы каждый из них доверился мне. Последнее, чего я хочу — это завести дюжину новых друзей — на самом деле, нет, вычеркните это; последнее, чего я хочу — это превратиться в вампира. Но если я иду по этому пути, я собираюсь сделать так, чтобы это стоило усилий каждого из нас. Я расправляю плечи, делаю глубокий вдох и улыбаюсь. Не слишком широко — любой новобранец испытывал бы немного страха и нервозности — но, надеюсь, достаточно, чтобы человек почувствовал себя непринуждённо.

Я сажусь рядом с ним. Он слегка дёргается, как будто пытается отстраниться.

— Это кажется нереальным, не так ли? — предлагаю я в качестве вступительного шага.

Он кивает головой, но сохраняет молчание. Я протягиваю руку.

— Бо Блэкмен, — говорю я. — Судя по выражению твоего лица, я думаю, что мы оба сейчас чувствуем одно и то же.

На мгновение мне кажется, что он собирается проигнорировать меня, но в конце концов он берёт меня за руку и пожимает её. Его ладонь сухая, а пожатие крепкое, что противоречит тому, что я восприняла как выражение ужаса с его стороны.

— Питер, — отвечает он. — Питер Аллен, — он поднимает на меня глаза. — А как ты себя чувствуешь?

— Предвкушаю. Нервничаю, — я сглатываю. — Напугана, — по крайней мере, мне не нужно имитировать эти две последние эмоции.

Он опускает взгляд на свои колени. Я вдруг понимаю, что он держит в руках маленькое нательное распятие и крутит его в пальцах снова и снова. Кажется невероятным, что набожный христианин может захотеть отдать себя в руки вампиров. Ещё в шестидесятые годы была проведена длительная рекламная кампания, направленная на убеждение широкой общественности в том, что у вампиров действительно есть душа и что они не являются оскорблением Бога, независимо от того, в какую версию Бога вы верите. Я помню, как примерно год назад смотрела одну из этих ностальгических телевизионных программ — знаете, такую, которая снимается с очень маленьким бюджетом, собирает миллионную аудиторию и включает паршивых, никому не известных знаменитостей, комментирующих топ лучших моментов… чего угодно. В одном из роликов, попавших в десятку лучших, был запечатлен кровохлёб, которого окунают в чан со святой водой и который всё время ухмыляется в камеру. Насколько я помню, этот конкретный клип был включён не в качестве доказательства того, что религия не причиняет вреда вампирам (и, следовательно, не считается злом в глазах Бога), а скорее потому, что в тот самый момент, когда голова добровольца-вампира ушла под воду, чайка решила с размаху нырнуть в уличную купель, построенную специально для данного события.

Несмотря на успех кампании по всей Средней Англии, многие люди до сих пор выступают против существования вампиров. Они указывают на отрывки из Библии, подобные тому, что приведён в книге Левит: «Если кто-либо из дома Израилева или из чужаков, которые живут среди них, съест кровь, я обращу своё лицо на того, кто ест кровь, и истреблю его из его народа». Они предпочитают не обращать внимания на другие аспекты, которые не соответствуют современным представлениям. Упоминание о том, что в Библии также говорится, что упрямых детей следует побивать камнями, не уменьшает их антипатии к кровохлёбам. Легко подобрать цитаты в соответствии с вашими целями. Как бы то ни было, большинство прихожан церкви стараются избегать вампиров, когда только могут.

Питер замечает мою реакцию на его крестик. Он пытается рассмеяться, но в результате получается скорее сдавленный звук, похожий на стон.

— Глупо, не правда ли? — говорит он. — Наверное, я напуган и нервничаю, как и ты. Мне нужно за что-нибудь уцепиться.

Мне любопытно.

— Это помогает?

— Распятие?

Я киваю.

— Нет, я думаю, что на самом деле от этого мне становится только хуже. А что, если…? — его голос затихает.

Повинуясь импульсу, я протягиваю руку и сжимаю его ладонь.

— Ты больше не считаешься чистым в глазах Бога? Мы, наверное, все так думаем, даже те из нас, кто не уверен, верим ли мы в высшие силы.

— Почему ты здесь? — спрашивает он.

Я готова к этому. Мы с О'Ши потратили время на обсуждение различных сценариев, чтобы объяснить, почему я решила присоединиться к вампирам, а затем выбрали наиболее правдоподобный — и тот, который, скорее всего, привлечёт ко мне больше всего «друзей» в результате. Чтобы этот план сработал, мне нужно, чтобы предатели поверили, будто я готова пойти против Семьи и помочь разрушить её изнутри. Мне также нужно, чтобы другие новобранцы доверяли мне на случай, если к ним самим обратятся. Я также не в том положении, чтобы лгать слишком откровенно — в последнее время меня слишком часто показывают в новостях, чтобы притворяться кем-то, кем я не являюсь.

Я тяжело вздыхаю. На мгновение мне кажется, что я вела себя слишком мелодраматично, но Питер сжимает мою руку, словно желая успокоить.

— Ещё несколько дней назад я и не помышляла о том, чтобы присоединиться к какой-либо из Семей, — признаюсь я. Ложь всегда более правдоподобна, когда в неё вплетена полуправда. — У меня была хорошая жизнь. Я имею в виду, я была одинока, но у меня была хорошая жизнь.

— Одинока?

— Мой отец скончался несколько лет назад, а мама постоянно в отъезде. У меня есть дедушка, с которым я вижусь время от времени, но с ним, — я делаю паузу, словно подыскивая подходящее слово, — трудно общаться, — я позволяю Питеру понимать это так, как он хочет. — И у меня нет второй половинки. Я всегда хотела детей, — грустно добавляю я.

— Но ты молода! Ещё полно времени, чтобы с кем-нибудь познакомиться.

Я киваю.

— Ну, я встретила кое-кого. Я была влюблена в своего босса.

«Прости, Тэм, — мысленно говорю я ему. — Это ради благой цели».

На лице Питера появляется понимающее выражение.

— Он женат? — мягко спрашивает он.

— Разведён. Я думала, что есть шанс, что однажды… — я снова вздыхаю. — Но теперь он мёртв. Вампир убил его и всех моих коллег.

Он выглядит потрясённым. Надеюсь, я нашла правильный баланс между горечью и болью.

— Зачем тебе вступать в Семью, если Семья убила человека, которого ты любила?

— Мне нужно понять, почему. Возможно, став новобранцем, я узнаю, чем он навлёк на себя их гнев. И… — я опускаю взгляд и неловко тереблю свои волосы.

— Да? — подсказывает Питер.

— Я слышала, что вампиры не испытывают эмоций так, как мы, — по словам моего деда, эта теория — чушь собачья, но она служит моей цели, поэтому я продолжаю. — Это может быть хорошим способом заглушить боль. Это также означает, что полиция больше не будет преследовать меня, — я поднимаю на него взгляд. — Они думают, что я виновна в убийстве Тэма. Моего босса.

— Ты?

Я стараюсь не раздражаться из-за недоверия Питера.

— Я знаю! Нелепо думать, что я способна на такое!

Он проводит рукой по моей руке и нежно поворачивает меня к себе.

— Это ужасно. Просто ужасно.

Я шмыгаю носом и украдкой смотрю ему в глаза из-под ресниц. Питер Аллен, похоже, действительно заглотил мою историю целиком.

— Если ты не можешь победить их, присоединяйся к ним, — бормочет он.

Я стараюсь не улыбаться. Значит, один балл в пользу деймона. Я предложила О'Ши, что я могу сама сказать эту фразу. Он ответил мне, что слова прозвучат слишком банально, но намекнуть на них — хорошая стратегия. Надо отдать ему должное, он оказался хитрее, чем я думала. Неудивительно, что до сих пор ему сходили с рук его сомнительные делишки.