Крайние меры (ЛП) - Харпер Хелен

— Деймон жив, — бодро говорит Николлс. — И мы просмотрели видеозапись со станции. Похоже, это не вы бросили Черити Уэзерс под поезд.

Я так понимаю, что Черити Уэзерс, должно быть, и есть та несчастная Люси.

— Однако, мисс Блэкмен, мы хотели бы задать вам дополнительные вопросы относительно вашей роли в резне в «Крайних Мерах». Так что не делайте глупостей, например, не уезжайте из страны.

Не глядя на Монсеррата, я напрягаю мышцы живота и делаю глубокий вдох.

— На самом деле, вы больше не имеете права этого требовать, — говорю я.

— Почему нет? — холодно осведомляется Фоксворти.

— Меня вот-вот завербуют в Семью Монсеррат.

Как только эти слова слетают с моих губ, в груди возникает ноющее ощущение. Краем глаза я замечаю, что О'Ши выглядит шокированным, а Монсеррат улыбается, и на одной щеке у него появляется ямочка. Он берёт меня за руку, и мы вместе выходим в прохладную ночь. Я борюсь с желанием оглянуться и усмехнуться.

Глава 13. Машина

Монсеррат ничего не говорит, пока мы не садимся на заднее сиденье его необычайно большого лимузина и не отъезжаем от полицейского участка. Я надеюсь, что мы уедем очень, очень далеко.

— Я рад, что вы решили нам помочь.

Я убираю полотенце с лица.

— Я помогаю не вам, — огрызаюсь я. — Я помогаю себе.

Он элегантно пожимает плечами.

— Как бы то ни было.

Я бросаю взгляд на О'Ши, затем снова на вампира.

— Спасибо, что приехали за мной, — бормочу я. — И за то, что не убили его.

Монсеррат открывает небольшое отделение, в котором аккуратно расставлены напитки. Я указываю на виски, и он наливает мне щедрую порцию.

— Я же говорил вам, мисс Блэкмен, — говорит он, протягивая мне напиток, — мы не монстры.

Я делаю глоток и морщусь, когда жидкость обжигает горло. Что касается монстров, то это ещё предстоит выяснить, хотя я благоразумно воздерживаюсь от комментариев.

После допроса Фоксворти я решила, что ненавижу обращение «мисс Блэкмен».

— Зовите меня Бо, — говорю я вампиру.

Он улыбается.

— В таком случае, вы можете называть меня Майкл.

— Майкл?

— Да. Как Майкл Дуглас.

По-моему, он больше похож на Майкла Корлеоне. Я осторожно вытираю нос.

— Тогда ладно.

— Могу я осмотреть твоё лицо? — вежливо спрашивает он.

Я на мгновение отстраняюсь, и он смеётся.

— Я слишком долго был рядом, чтобы твоя кровь могла меня соблазнить, Бо. Думаю, я сумею сдержаться.

Я понимаю, что моя реакция была глупой, и поворачиваюсь к нему лицом. Он берёт моё лицо в ладони и хмурится.

— Это полиция с тобой так поступила?

— Нет. Там был чёрный ведьмак. Он узнал мою фамилию.

— А, понятно.

Правда ли ему понятно? Я пытаюсь фыркнуть, но в итоге только морщусь от боли. Монсеррат берёт полотенце и собирается вытереть мне лицо, но потом морщится и отбрасывает его. Он достаёт носовой платок из верхнего кармана и тщательно вытирает остатки крови. Я стараюсь не пялиться. Я не уверена, что когда-либо видела, чтобы кто-то, кроме моего дедушки, пользовался льняным носовым платком.

Его прикосновения удивительно бережны. Мне становится немного не по себе, поэтому я отвлекаюсь на О'Ши.

— С тобой всё в порядке? — спрашиваю я его.

Он кивает.

— Они хорошо ко мне относились.

Ну, он бы в любом случае так сказал, учитывая, что его похититель сидит прямо рядом с ним. Однако следующие слова О'Ши опровергают эту мысль.

— Возможно, Майкл, когда ты закончишь вытирать её лицо, ты сможешь освежить и моё тоже, — он надувает губы, и я, сама того не желая, начинаю хихикать.

— Я так понимаю, вы тогда не делили водяную кровать на двоих, — говорит Монсеррат.

— Я уверена, что она всё ещё доступна, — я смотрю на них из-под ресниц и улыбаюсь.

Монсеррат закатывает глаза, но О'Ши улыбается мне в ответ.

— Как поживает Арзо? — спрашиваю я.

Вампир цыкает.

— Тебе нужно помолчать. Я не могу отмыть всю эту кровь, пока ты продолжаешь двигаться. И с Арзо всё в порядке, — он морщится. — По крайней мере, настолько, насколько это возможно для парализованного.

— Почему его вампирская кровь не может вылечить это?

— Я же просил тебя молчать, — говорит он, смачивая языком уголок носового платка и проводя им по моему рту. — Арзо — Сангвин. Его кровь помогает ему быстрее исцелиться, но чудес это не сотворит.

Я открываю рот, чтобы задать ещё один вопрос, но Монсеррат хмуро смотрит на меня, и я замолкаю.

— Дай угадаю, — сухо говорит он, — ты хочешь побольше узнать о Сангвинах?

Я моргаю в знак согласия, в то время как его пальцы обводят нежную кожу вокруг моего носа.

— Это странный феномен. Сангвины не то чтобы секретные существа, но мы не распространяемся об их существовании. Честно говоря, их всегда было недостаточно много, чтобы делать из этого сенсацию. Большинство людей, которые приходят к нам на вербовку, хотят стать вампирами. Я не собираюсь рассказывать тебе историю Арзо, только он вправе ей поделиться. Достаточно сказать, что путь к тому, чтобы стать Сангвином, нелёгок. Справедливо будет сообщить тебе об этом.

— Сколько таких Сангвинов на свете? — спрашивает О'Ши.

Монсеррат отвечает не сразу. Я прищуриваюсь, и он убирает руки с моего лица.

— Тебе, наверное, нужно вправить перелом до обращения, иначе ты можешь остаться с кривым носом.

Прямо сейчас мне наплевать на свой нос.

— Сколько? — спрашиваю я, повторяя вопрос деймона.

— Как я уже говорил, большинство людей хотят быть вампирами.

— Монсеррат…

— Я же просил тебя называть меня Майклом, — он потирает подбородок большим пальцем. — Их трое, — наконец произносит он. Его голос тих.

Я сглатываю.

— Трое? Ты имеешь в виду в Лондоне?

— Нет, Бо. Во всём мире.

На мгновение перед моими глазами пляшут калейдоскопические блики света. Я крепко зажмуриваюсь.

— Почему их так мало? — спрашиваю я. — Ну то есть, я понимаю, что большинство людей не хотят быть Сангвинами. Но…

— Есть и другие, — отвечает он, — которые хотят стать Сангвинами. И в 1940-х годах были проведены эксперименты, направленные на создание большего количества таких людей. Но чтобы стать Сангвином, нужно противостоять тяге к крови. Ты должна избегать употребления крови. Искушение велико.

Я открываю глаза и смотрю на Монсеррата. Он встречается со мной взглядом.

— Как я уже говорил тебе в больнице, продержаться как можно дольше, прежде чем попробовать кровь, считается проявлением силы. Это не доказано, но считается, что чем дольше ты продержишься, тем более могущественным вампиром ты в конечном итоге станешь.

— Как долго продержался ты?

— Двадцать два дня. Однако большинство из них не выдерживают и третьего дня.

Иисусе. По словам Арзо я поняла, что это будет сложно. Я не предполагала, что это будет практически невозможно.

— Ты нужна нам, Бо. Нам нужен кто-то, кто внедрился бы в ряды новобранцев и выяснил, что происходит. Я понимаю, как многого от тебя требую. Ты ещё можешь передумать.

Я думаю о событиях последних двух дней. Было бы разумно уйти от всего этого и залечь где-нибудь на дно, пока всё не успокоится. Я понятия не имею, насколько я могу доверять Монсеррату, хотя и чувствую, что всё, что он мне до сих пор говорил — правда.

Помня об этом, я перехожу в лобовую атаку.

— Когда ты планировал рассказать мне о новой Семье?

Впервые он выглядит озадаченным.

— Что?

— Новая Семья, — повторяю я. — Те, кто хотел заполучить заклинание О'Ши.

Он явно сбит с толку.

— Новой Семьи нет. О чём ты говоришь?

Я рассказываю ему о Люси — или, скорее, о Черити Уэзерс — и о том, что она рассказала мне перед тем, как её жизнь оборвалась так внезапно. Он откидывается на спинку сиденья, его лицо непроницаемо, пока он переваривает информацию.

— Я предположил, что это были какие-то недовольные. Я имею в виду, это серьёзно. У нас никогда раньше не было подобной ситуации, и я бы не стал вовлекать тебя, если бы это не требовало свежего взгляда и другого образа мышления. Но новая Семья? У нас не было новой Семьи с тех пор как была казнена Мария, королева Шотландии.