Школьная осень (СИ) - Рюмин Сергей

Мысленно махнув рукой на дальнейшие опыты, я переместился в библиотеку. Помещение ничуть не изменилось с прошлого раза.

Протянул руку, взял первую попавшуюся книгу и сел с ней за стол. «Магия крови. Учебник для адептов пятого года обучения». Я судорожно проглотил комок в горле. Учебник для пятого курса! По магии крови!

Сначала я испугался — справлюсь ли? Хватит ума и сил?

Я осторожно, слегка мандражируя (стыдно признаться!) подрагивающими руками открыл книгу, перевернул титульный лист, прочел вступление и приступил к первой главе или параграфу — разделы книги на универсальном языке можно трактовать и так, и так.

Чтение, а точнее изучение первого параграфа (или главы) у меня заняла часа два по местному времени. Текст требовал не столько запоминания, сколько осмысления.

Я удивился — авторы (коллектив архимагов Академии Жизни под руководством великого архонта Академии Руалиса, как гласила аннотация) писали этот учебник, опираясь на научные основы и исследования крови, в том числе её состав. Маги четко расписали, что кровь состоит из так называемой «жидкости» (в современной медицине, гематологии — плазмы, это я узнал из Анатомического атласа), «красных частиц» (эритроцитов!), «белых частиц» (лейкоцитов!) и «пластинок» (тромбоцитов!).

Более всего магическому воздействию поддаются эритроциты и тромбоциты. В меньшей степени лейкоциты. И совсем нейтральна к воздействию магии жидкость, то есть плазма.

Получается, что, если воздействовать на тромбоциты, можно довести объект до инфаркта или инсульта и наоборот, спасти от инфаркта и инсульта. Лишь бы (я мысленно хихикнул) не переборщить, а то получится несворачиваемость крови.

В реальном мире прошло всего пятнадцать минут. В Астрале я «сидел» часа четыре. Стоило голове коснутся подушки, как я отключился.

— Вставай! — я проснулся, от того, что maman тормошила меня за плечо. — Десятый час, засоня! К тебе гости скоро приедут.

Я поднялся и обнаружил, что проспал ночь, не раздеваясь. Maman, глядя на меня, посмеялась, но ничего не сказала, ушла на кухню.

— Кофе будешь?

— Да! — ответил я уже из ванны.

Глава 16

Глава 16

Исцеление ведьмы

Лесник приехал, чуть запоздав, ближе к половине одиннадцатого. Шарахнул в дверь кулаков, забыв про звонок. А когда я ему напомнил, смутился и что-то пробормотал на предмет извинений.

— Дело к тебе, Антон, — сразу на пороге заявил он. — Я тебя на улице подожду. Ты собирайся и это, — он взглянул в сторону кухни, где maman ловила каждое наше слово, — нож не забудь.

Он ушел, а я стал собираться. Maman вышла из кухни, сердито сжала губы в ниточку:

— Что за дело?

— Мэм, — пожал плечами я. — Ну, я откуда знаю. Схожу, посмотрю, потом расскажу.

— Не ходи! — попыталась приказать maman, ухватив меня за лацканы джинсовки.

— Ты чего? — удивился я. — Ма, ты что?

Maman опустила руки, отвернулась. Я зашел в комнату, достал нож, повесил его на ремень. Maman сидела за столом на кухне. Я подошел к ней, наклонился, приобнял:

— Ты что, мам?

Она тоже обняла меня в ответ:

— Слишком много всякого непонятного с нами происходит в последнее время. То уголовники к тебе приходят, то кэгэбэшники, то стреляют в тебя, то на соревнования… А теперь еще колдун деревенский к нам дорожку протоптал. Неспроста он мясо просто так возит, мёд.

Maman всхлипнула.

— Ма, успокойся ты! — улыбнулся я как можно искренней. — Я ему помог, вот он и теперь нам помогает. Ладно, я побежал. Через полчасика вернусь.

Лесник ждал меня у своего «уазика». С переднего пассажирского места вылез Селифан — в брюках, заправленных в кирзовые сапоги, свитере и желтой болоньевой куртке нараспашку. Он пожал мне руку, открыл заднюю дверь, сел, подвину немного кучу тряпья, лежащую сзади.

— Садись! — скомандовал Василий Макарович, усаживаясь за руль. Я сел впереди рядом с ним. «Уазик» рыкнул и, как ретивый конь, рванул вперед.

— Мы куда? — поинтересовался я.

— Туда, где в прошлый раз были, — ответил Василий Макарович. — Когда с Селифана заклятье снимали.

— Понятно.

До знакомого съезда с трассы добрались быстро. Дожди еще не успели изуродовать грунтовку в непролазную грязь. До знакомой полянки доехали без проблем.

Лесник заглушил двигатель.

— Антон, — начал он, повернувшись ко мне. — Тут такое дело…

Он показал на груду тряпья на заднем сиденье. Я посмотрел, вздрогнул и отшатнулся — груда тряпья вдруг пошевелилась, приподнялась. Оттуда вылезла сначала сморщенная коричневая рука, потом тряпки стали подниматься, показалась голова. Это была старуха. Не просто старуха, а невообразимо старая бабка. Кожа на лице, вся сплошь в коричневых пигментных пятнах, обтягивала череп, что казалось передо мной самая настоящая мумия, а не живой человек. Руки — были руками скелета, кости, обтянутые кожей.

Я взглянул на неё магическим зрением. Аура была совершенно пустой. Но внутри неё зрело сверкающее ярко-зеленое ядро величиной с кокос, сжатое знакомой «сеткой». Я понял, что передо мной та самая ведьма, которая чуть не сжила со свету Селифана. Причем, ведьма старая и очень сильная.

Я рефлекторно наложил на себя «каменную кожу», в руках застыл, готовый сорваться «хлыст» — конструкт плети «некросилы».

Лесник угадал моё состояние:

— Стоп, стоп, стоп! Антон, замри! Всё нормально. Всё хорошо!

Я замер.

— Это та самая ведьма, что чуть не убила оборотня! — сообщил лесник. — Мы её скрутили твоим заклятьем. Теперь её надо расколдовать. Иначе она умрёт.

Я отрицательно покачал головой:

— Макарыч, ты понимаешь, что стоит мне снять с неё заклятие, как она вас и меня тоже тут же убьёт? Скинет проклятье и хана и вам, и мне!

— Она поклялась своей силой, — ответил лесник. — Что больше никому и никогда не причинит вреда ни прямым действием, ни опосредованно.

— Словам ведьмы можно верить? — усмехнулся я. — Они хозяйки слову: захотели — дали, захотели — взяли обратно.

— Она силой своей поклялась, — упрямо повторил Василий Макарович. — Если ведьма клянется силой, её клятва нерушима. Она не сможет ничего сделать — сила не даст.

— А отчего у вас такой вдруг гуманизм проснулся? — я зашел с другой стороны. — Она чуть Селифана со света не сжила, а вы её облагодетельствовать задумали.

Оборотень стоял сзади молча и в наш разговор не вмешивался. Лесник поморщился:

— Жалко её. Это с одной стороны. С другой — она может быть полезной. Она и лечить умеет, и по хозяйству помочь. Тех же самых крыс-мышей изничтожить, урожай поднять. С третьей стороны — если она умрет, знаешь, какой выплеск силы будет? А посмертное проклятье?

— Фигня это всё с проклятьем! — заявил я. — Цыганка Зара помирала под моей «сеткой», проклясть так никого и не смогла. И сила, а у неё её до хрена было, ушла в никуда.

— Антон, — подал сзади голос Селифан. — Если ведьма силой поклялась, она умрёт, но сдержит слово.

— Я вам удивляюсь, — развёл руками я, вздохнул, посмотрел на кучу тряпья, точнее уже оформившуюся на заднем сиденье старуху, и обратился к ней. — Сниму с тебя заклятье, но ты тут же дашь клятву никому никогда не вредить мне. Согласна?

Её голова согласно качнулась.

— Умный мальчик! — голос был похож на скрип. — Дам слово. Жить очень хочется. Доживешь до моих лет, поймешь…

Каждое слово ей давалось с трудом. Я поморщился, но достал нож, вытащил носовой платок из кармана (спасибо maman, без носового платка ни одна куртка не обходится), сказал:

— Руку дай!

Старуха протянула мне трясущуюся руку. Я, преодолевая отвращение, чиркнул её палец ножом и тут же зажал платком, пачкая его кровью. Потянулся к ней, ухватил за волосы и чиркнул по ней ножом, отсекая прядь. Ведьма снова не возразила. Я завернул отрезанный клок волос в окровавленный носовой платок, тщательно завернул, сунул в карман. Старуха равнодушно наблюдала за мной. Её аура по-прежнему была пустой. Сзади уважительно оборотень заметил: