Бюро магической статистики. Рудник - Галина Дмитриевна Гончарова

А что? И очень даже неплохое место для убеждения!

Сразу не убила?

Потом тем более не справится, и вообще, они и правда еще молодые, и за сына теперь волноваться не надо. Судя по всему, Робин с собой отлично справился!

Надо жене будет рассказать, как он поставил на место ту белобрысую гадючку! Фели ее всегда терпеть не могла, за одно это она ему любые грехи простит!

А вот про главное дело, наверное, рассказывать не надо. А то Фели помчится вслед за ребенком на рудник и точно разнесет там все вдребезги и пополам. Нет, ни к чему.

Где там кушетка?

* * *

Его величество прошелся по кабинету. Дернул звонок, приказал секретарю позвать к себе его высочество Дамиана. Сердце было неспокойно, но к этому король привык уже. За столько-то лет…

За детей всегда волнуешься, а тут и не просто так.

Старший сын, первенец, любимец, чего уж там – надежда! Его величество Риберто в свое время женился не по любви, нечего себе врать. Королям вообще такое счастье редко выпадает. И жены у них по расчету, и дети… тоже, как попадется, так и будет. Как судьба прикажет.

Жену он не любил. Уважение выказывал, но на самом деле и не уважал особо – за что? За то, что родилась в нужной семье? За то, что по приданому подошла?

Ну-ну…

Свои обязанности она выполняла, двор держала, с королем в постель ложилась, детей родила – чего еще надо?

Любил король другую женщину, совсем другую, только та взаимностью не ответила во времена оны. Не смогла…

Будь ты хоть трижды король, а только счастливый конец к своей сказке ты не купишь. Его величество помнил, как метался по своим покоям, как тосковал, волком выл, руки в кровь разбивал… а она ушла.

Свадьба?

Беременная первенцем жена?

Ребенок?

Страна, долг перед Элларой?

Да ему и в голову тогда такие слова не приходили, больно было! Боль-но! Что ж он, не живой человек, что ли?

Как те несколько месяцев прошли, лучше и не вспоминать.

А потом роды у королевы. И первенец.

И вот в тот момент его и отпустило по-настоящему.

Когда он взял на руки малыша, и тот посмотрел на отца неожиданно ясными и чистыми зелеными глазами. Яркими-яркими, таких, поди, у младенцев и не бывает.

У НЕЕ такие же глаза были.

И у сына.

И словно кто-то шепнул на ушко: «Не плачь. Живи, просто живи, потому что она хотела, чтобы ты был счастлив, она мечтала, чтобы ты улыбался. Ее подарок, ее памятка… и твой шанс. Другого не будет!»

Так явственно это прозвучало в родильной комнате, что король даже обернулся, как был, с младенцем на руках, едва не уронил мальчика. Только вот не было никого рядом.

А ребенок был. И смотрел…

И король смотрел в ответ, и не мог отвести взгляд, и неожиданно сам для себя улыбнулся. И ребенок улыбнулся ему в ответ.

Говорят, младенцы так не умеют?

Все они умеют. И схватить его величество за прядь волос, и как следует дернуть – тоже. Вот преотлично.

И с тех пор не было в королевстве более любящего отца.

Королева Лидия за это мужу все простила. Она-то тоже много чего понимала. Да, не любит ее муж, не нужна, не та… можно подумать, что в сказках о принцессах часто счастливый конец бывает? Ее мать и пощечины от мужа получала, и унижений было вдосталь, чего они, королевские шлюхи, стоили… вот с ней такого не было ни разу.

Просто потому, что Риберто смотрел в зеленые глаза сына и не мог.

Не мог он оскорбить его мать – она же родила ему Дамиана!

Не мог под этим взглядом сделать что-то такое… для сына он должен, обязан быть примером, и героем, и настоящим отцом, и сильное королевство сыну оставить, и все ему дать…

И Риберто впрягся в работу как безумный.

Днем он был королем, он занимался делами, он милостиво выслушивал придворных, он улыбался супруге и оказывал ей все подобающие знаки уважения, он никому не позволял даже небрежного взгляда в ее сторону.

А потом, по вечерам, он приходил в детскую. И его встречал вопросительный взгляд зеленых глаз, и ползли по дворцу слухи, выбираясь за пределы опочивален.

Его величество сам купает наследника…

Его величество сам малыша с ложечки кормит, играет, укладывает, даже пеленки менять не брезгует… какой отец! Какой мужчина!

Хотя и не думал его величество о произведенном впечатлении, какая ему разница, кто и что там подумает? Ему был важен только его сын.

Только малыш, который первым словом сказал: папа.

Только мальчик, который пытался ходить, цепляясь за его руки, который уморительно пыхтел, когда усилие оказывалось непомерным, и коверкал слова, с трудом выговаривая букву «ж»…

И король оттаивал, и начинал улыбаться, и жизнь казалась ему не такой беспросветной. Рядом был человек, для которого он жил.

Бывало разное, это ведь ребенок, и капризов у него хватало, и вредности, и проказы были.

А еще были ночи, когда у него резались зубки, и малыш не спал, успокаиваясь только на руках у отца, а его величество потом по дворцу ходил как зомби. И болезни были, которые не обходили малыша стороной, и дни, когда король ходил весь черный…

Его сын.

И этим все сказано.

Риберто и не знал, что именно эта любовь сделала его семью особенно крепкой.

Лидия, глядя на мужа и сына, каждый раз думала, что супруг может ее не любить, что ж, она Риберто тоже не любит. Но если мужчина так относится к сыну… можно быть спокойной рядом с ним. И старалась быть мужу если и не любимой женой, то хотя бы крепким тылом. Родила еще одного сына, двух дочек, потом, после откровенного разговора с супругом, получила относительную свободу, равно как и сам Риберто.

Детей они обожали, правда, его величество – старшего сына, а Лидия – младшего, семья у них была крепкой, а что там по ночам происходит в тайных покоях… кому какая разница? Свечку подержать охота? Можете ее и получить… на могилку.

И эта же любовь принесла ему другую, может, и более крепкую, любовь – народную. Потому что обычные люди видели короля с сыном, и видели любовь, и…

Тебе наш король не нравится? Да ты знаешь, как он сына любит? Как ради него старается? Как… А, чего тут разговоры разговаривать? Н-на!..

А потом Дамиан подрос, и его