Простые истины - Андрей Александрович Васильев

Бордовая «ауди», на которой передвигалась троица стрелков, сразу после расправы над Францевым спешно покинула Москву и в последний раз была замечена сотрудниками ГАИ на Калужском шоссе, в районе Троицка. Один пост они миновали, до другого не доехали, куда подевались и где затаились — неизвестно.

Машина Фомы, разбитая в хлам и со следами крови на рулевом колесе, была обнаружена в тот же день на том же шоссе, вот только непосредственно водителя в ней не оказалось. В больницы что окружные, что московские никто с тяжелыми травмами, полученными при аварии, не обращался.

Что до Айнара — он оказался единственным, кого удалось обнаружить, но опять же, толку от этого было ноль. Его и опознали-то с трудом, поскольку после того, как на одной из московских свалок с его телом свела знакомство стая бродячих собак, бандит являл собой весьма прискорбное зрелище. Хотя в каком-то смысле он отомстил за себя, ибо несколько погрызших труп псов валялись неподалеку в околевшем виде, что свидетельствовало о том, какой силы был яд, при помощи которого Айнара на тот свет отправили.

А потом наступил день похорон.

— Олег, так и будешь венок тискать? — тихонько спросила у погрузившегося в мысли юноши Ревина, всю церемонию простоявшая рядом с ним. — Положи уже куда следует.

— Ну да, — встрепенулся юноша и пристроил погребальное украшение слева от могилы.

За то время, пока он прогонял в голове события последних трех дней, оказывается, все уже разошлись и у места последнего упокоения Францева остались стоять только его подчиненные.

— Идти надо, — сказала Павла Никитична. — Стой не стой — ничего не изменится.

— А помянуть? — заметил Савва. — Как без этого?

— В отделе и помянем, согласно традиции.

— Тетя Паша, смотри, кто пожаловал, — обратился к уборщице Морозов. — Ничего себе!

Олег глянул в ту сторону, куда указывал Саша, и ему на миг стало жутковато. Из-за деревьев, густо росших неподалеку вокруг старых могил, вынырнула двухметровая фигура, закутанная в черный балахон и с капюшоном, надвинутым на лицо.

— Хозяин кладбища, — шепнула Ревина. — Не знала, что они днем вылезают из своих склепов.

— А он кто? — так же тихо уточнил юноша.

— Хозяин всего, что сейчас вокруг нас находится, — чуть раздраженно ответила девушка. — Или ты думаешь, что подобные места существуют сами по себе?

Разумеется, у Олега в голове сразу возник еще пяток вопросов, но задавать он их не стал, понимая, что сейчас не время для расспросов. Тем более что странное существо приблизилось к ним вплотную.

— Почему у меня закопали? — без всяких приветствий обратился Хозяин кладбища к Павле Никитичне, причем голос у него оказался под стать внешнему виду — густой, низкий и пугающий. — Ваших в другом месте хоронят.

— Воля Аркадия, — пожала плечами старушка. — Он мне давно сказал, что когда его убьют и если будет что хоронить, то положить здесь. Рядом вот с ней.

— Милица Радунеску, — прочла Ревина надпись на памятнике, что был установлен на соседней могиле. — Красивая была. И умерла молодой.

И верно — на фотографии, вделанной в гранит, весело смеялась черноволосая девушка. Даже не верилось, что такую так рано смерть забрала, ей бы жить да жить.

— Милица. — Саша глянул на Олега. — Не та ли это цыганка, о которой старик-колдун тогда упоминал?

— Наверное, — согласился Ровнин.

— За могилой пригляжу, — прогудел Хозяин кладбища, не обращая внимания ни на кого, кроме Веретенниковой. — Не беспокойся.

— Благодарствую, — суть склонила голову та. — Могут найтись такие, кто захочет ему напакостить. Живому не посмели бы, а вот мертвому…

— Если такие сюда придут, то мои владения они не покинут. Слово.

— Тогда я спокойна, — улыбнулась Павла Никитична.

— И вы ступайте, — велел жуткий великан. — Нечего тут быть. Не люблю я вашего брата.

— Но мы будем приходить, — предупредила его уборщица. — Памятник поставим, да и вообще.

— Ваше право. Но сейчас — уходите. Сегодня моя последняя ночь.

Веретенникова мгновение помедлила, после развернулась и двинулась в сторону выхода с кладбища, за ней потянулись все остальные.

— Надо же как Аркашка подгадал, — хмыкнула она, когда сотрудники отдела выбрались на центральную аллею, — под последнюю ночь.

— Павла Никитична, а о чем речь-то? — уточнил Баженов.

— Умруны, сиречь Хозяева кладбища, на зиму в свой склеп уходят, — пояснила старушка, — вроде как медведи в берлогу. Ну а на хозяйстве вместо себя помощников оставляют, которым передают часть силы, ключи и право на суд с расправой над тем, кто нарушил законы кладбища. И вот поверь — обычным людям в такую ночь тут лучше не оказываться. Шансов дожить до утра у них почти что нет.

За оградой кладбища сотрудников отдела встретила пустота. Отбыли «Волги» обладателей погон с большими звездами, которые обещали положить жизнь, но найти тех, кто посягнул на жизнь сотрудника внутренних органов, умчался автобус с почетным караулом, в разные стороны разъехались и все прочие, кто пришел проводить в последний путь человека, который до смертного часа честно выполнял свой долг. На площадке стоял лишь отдельский микроавтобус да «мерседес», в котором сюда приехал Ленц.

— Я на пару минут, — сказал Веретенниковой Олег. — Можно?

— Не одобряю, но иди. Если нужно.

Арвид, приметив юношу, вылез из салона.

— Что обещал — то сделал, — уведомил его Ровнин. — Венок положил.

— Благодарю. Я, собственно, что задержался. Вот, держи. Понимаю, что тебе сейчас не до того, но как мне думается, хорошая новость в минуты печали всегда к месту. Она чуть смягчает горе. Ты все не читай, третью страницу сразу открывай. Там главное.

Вурдалак сунул в руки Олега свернутую газету.

— Спасибо, — на автомате ответил тот.

— И еще. Павле Никитичне скажи — если я узнаю хоть что-то про тех, кого вы ищите, эта информация сразу попадет к вам, как и было обещано.

Ровнин кивнул. Дело в том, что и трех стрелков, и Фому искала не только милиция. Как только личности убийц стали известны, старая уборщица натянула на плечи свое видавшее виды синее пальто и куда-то ушла из отдела, велев остальным ее, если что, не искать. Пропадала она до следующего утра, а когда вернулась, то сообщила, что если нужные им люди