По обе стороны чар - Сергей Николаевич Янин

с малознакомым парнем, что у них точно был секс, что это его квартира и что она совершенно ничего не помнит из событий прошлого вечера. Окна новостройки выходили в окна другого дома, и Вера не могла определить, в каком районе находится. Телефон она нашла в сумочке и лишь GPS-навигатор определил местонахождение.

Стыд нахлынул волнами, когда она смотрелась на себя в ванной. Щёки полыхнули, нос и лоб покрылись пятнами. Дура! Идиотка! С первым встречным! Это так ты любишь Сашу, да? Может, он и прав, что ушёл! Чувствовал, что тебе нельзя доверять!.. Она беззвучно разрыдалась и сползла по кафельной плитке на пол.

Немного позже, успокоившись и смыв остатки истерики, она попыталась вспомнить события прошлого вечера.

Она подошла к Николаю и похвалила его стихи. Он пригласил её в бар… Или она его?.. Образы смешивались, плыли кругами, закручивались в трубки и утекали куда-то вдаль, словно в черную дыру. Они точно выпили по два бокала… Может, он подмешал ей в алкоголь рогипнол? Потом она смутно вспомнила, как ехала в такси и распевала песни Аллегровой, хотя терпеть их не могла.

Резкий приступ мигрени заставил её тихо ойкнуть. Она стиснула ладонями виски, пытаясь как-то сдержать разъезжающуюся голову. Мысли мгновенно разлетелись испуганными воронами.

Боль прошла также внезапно, стекла капельками дождя по самосознанию, словно по стеклу, оставляя её в замешательстве. Может, это первый звоночек и у неё какая-то серьезная болезнь? Хотя какой звонок – перезвон колоколов на верхотуре звонницы, не меньше.

Она попыталась вспомнить ночь с Николаем, и боль вернулась, вонзилась в затылок острым шипом, заставив её сесть на корточки. Воспоминания не давались. Он точно ей что-то подмешал.

Бежать, срочно бежать отсюда и не оглядываться. А ещё ввернуть пистонов подруге, что потащила её на этот дурацкий вечер!

Вера осторожно повернула ручку двери и, крадучись, вышла из ванной. Она осторожно прошла по коридору и свернула в спальню. Постель была пуста. У Веры снова перехватило дыхание. Она почувствовал на спине чей-то взгляд и резко обернулась. Николай стоял прямо за ней и елейно улыбался.

– Доброе утро.

Вера вздрогнула и попятилась.

– Что ты со мной сделал?

– О чём ты? – удивленно спросил Николай.

– Ты знаешь! Ты что-то мне подмешал! – она рванулась к вещам и принялась надевать джинсы.

– Я ничего не делал, – сказал Николай, подходя ближе. – Во всяком случае, ничего, чего бы тебе не хотелось.

Она зависла на пару мгновений, будто пыталась осознать истинное значение этих слов, а затем, как ни в чём ни бывало, натянула через голову серую водолазку. Выбираясь из высокого ворота, Вера повстречалась с парнем взглядом. У него была очень милая улыбка. Не устрашающая ухмылка психопата, не хищный оскал маньяка. Вообще, он выглядел вполне в её вкусе: высокий брюнет, спортивное телосложение (крепкие руки на её бёдрах), чуть-чуть смазливый, но кому это хоть раз мешало. Почему она вообще решила, что он её опоил? Потому что болит голова? Может, это было дешёвое шампанское?

И всё же инстинкты внутри отчего-то кричали: «Убегай».

– Прости… Мне нужно разобраться в себе, – сказала Вера самую глупую и неправдоподобную фразу из дешевых сериальчиков, что смотрела в огромных количествах по ТВ, схватила сумку, телефон и побежала обуваться.

Три дня она пыталась забыть Николая: его стихи, мягкую улыбку и прикосновения. Да, она начала вспоминать ту ночь и ей с каждым разом становилось стыдно. Стыдно от того, что так легко предала любовь к Саше. Но и стыдно от того, что сбежала, оглушенная своими жуткими предположениями.

Работа помогала не думать. Редакторские задачи в модном глянцевом журнале как нельзя лучше высушивали переживания. Тем более, на носу был большой спецвыпуск о модном показе «Met Gala».

И в тот момент, когда начало казаться, что жизнь налаживается, ей в кабинет принесли огромный букет розовых георгин – её любимых цветов. В небольшой записке были написаны всего три слова: «Я хочу увидеться».

Без сомнений – это были цветы от Николая.

Он встретил её в пятницу после работы. Черная рубашка в обтяжку, непослушные вихры волос в разные стороны, круглые оранжевые очки. За спиной – блестящая «Ауди». Не А5, конечно, но тоже вполне респектабельная линейка. Ей по долгу службы приходилось разбираться во всём, в том числе в богатых тачках.

И снова в его руках появился букет розовых георгин.

– Как ты узнал, что мне нравятся именно эти цветы?

– Ты упоминала… в тот вечер, когда мы познакомились.

– Да?

Вера этого не помнила.

Они поужинали в уютном итальянском ресторанчике. Николай раскрылся перед ней, как умный, чувственный и очень ранимый человек. Его большой страстью были стихи. Про них он мог рассказывать часами, цитировать русских и зарубежных поэтов наизусть, заражать своей любовью к словам настолько, что ей, от природы, совершенно лишенной таланта к стихосложению, захотелось написать свой первый стих. О нём.

Николай довёз её до подъезда. Вера честно ждала, что он полезет целоваться или начнёт намекать на продолжение, но он не был напористым. Сказал, что был рад провести вечер и хочет повторить. Завтра или послезавтра. И Вера согласилась на воскресенье.

Второе свидание было таким же волшебным. Цветы, вкусная еда, вдохновенная беседа. Она прониклась его мыслями, идеями. Теперь уже она была не против поехать к нему.

Все ожидания от этой ночи были превзойдены уже в первые полчаса. Дальше она просто плавала на волнах наслаждения, накатывающих и спадающих с завидной периодичностью. Глубокой ночью, когда ещё не начало светать, она лежала на кровати совершенно без сил, неспособная пошевелить ни рукой, ни ногой, только дышать. И вдруг громко расхохоталась. Николай даже приподнялся на локте, беспокойно разглядывая её.

– Прости… я… мне…

– Всё хорошо?

– Да.

Она уже начала потихоньку успокаиваться, когда он сказал:

– Я уж было подумал, что затрахал тебя до безумия.

И она снова расхохоталась.

Вера переехала к Николаю уже через неделю после этой ночи. Не хотела надолго лишаться нового счастья и, чего греха таить, жарких ночей.

В быту её новый парень был жутким педантом, но Вере это даже нравилось. За ним не нужно было ходить по квартире, собирая носки, не нужно было напоминать побриться или загонять в душ после рабочего дня (как иногда случалось с Сашей). Она быстро привыкла к слегка повелительному, но справедливому желанию Николая мыть посуду сразу после еды (мыли по очереди) и, чуть более странная, не ставить пакеты на пол (плохая примета). С некоторыми вещами она готова была мириться – плюсы были значительно существеннее минусов.

Вечерами они лежали