Ледяное сердце - Людмила Семенова

Но особенно бросался в глаза массивный телевизор в противоположном углу. На экране мелькали кадры какого-то психоделического музыкального клипа, а под ним стоял видеомагнитофон, точно такой же, как у одноклассника Ильи, — ребята, приходя в гости, замирали перед ним словно перед космической ракетой. Небольшим рядком красовались пиратские VHS-ки.

«Что еще за хрень творится?! Меня что, занесло обратно в детство?» — подумал Илья с ужасом и глянул на свои руки. К его облегчению, они выглядели вполне взрослыми, да и куртка на меху была та самая, которую он надел вечером в гостинице. Однако теперь он понял, в чем заключалась вся странность: это было иное время. Не залежи старых вещей, не винтажная выставка, не стилизация, а самые настоящие 90-е годы, которые он застал небогатым, но любимым и вполне счастливым ребенком.

Едва Илья успел это переварить, как в комнате появилось несколько молодых людей. Он отпрянул от окна, но затем шестым чувством сообразил, что они его не видят, и стал наблюдать, на время забыв про успевшие озябнуть ноги.

Они расположились на большом диване — в центре устроилась высокая девушка с распущенными черными волосами до талии и в темном платье с блестками. Рядом сидел парень в кожаной жилетке поверх обнаженного торса, с недоброй ухмылкой оглядывая собравшихся. Его волосы, тоже черные, блестели от геля, на запястьях виднелись металлические браслеты и цепи.

Другая девица, белокурая, заливающаяся хохотом, была в красном платье, с густо подведенными глазами и багровой помадой на губах. От нее исходили флюиды, тревожно пахнущие бензином, пылью, звериным потом и мускусом, выдающие принадлежность к криминально-состоятельному сословию. По краям дивана пристроились ребята помоложе и как-то скромнее: девушка в белой блузке, совсем без макияжа, но очень симпатичная, и коротко стриженый полноватый юноша в вязаной кофте. Они поглядывали на остальных со странным выражением восторга и страха.

Затем вошла еще одна девушка, с черными волосами, заплетенными в длинную косу, и в скромном коричневом платье. Лицо у нее было настороженным и хмурым, в руках она держала поднос с кувшином и какими-то брикетиками. Она разлила воду из кувшина в высокие стаканы и в каждый высыпала порошок, который растворился с треском и легким сиреневым дымком. Блондинка и пара новичков восторженно захлопали, затем вся компания пригубила напиток.

Разговоров Илья не слышал, но питье несомненно воодушевило собравшихся. После пары стаканов они вконец раскрепостились — блондинка сняла белье, уселась верхом на колени к черноволосому парню и начала недвусмысленно об него тереться. Брюнетка в блестящем платье наблюдала спокойно, с улыбкой, а девушка с косой отвела взгляд и даже брезгливо прикрыла лицо рукой. Ребята, сидевшие по краям, уставились на это зрелище осоловелыми глазами, лица у них раскраснелись и покрылись испариной: им явно с непривычки стало дурно от зелья.

Тем временем блондинка двигалась все быстрее, уже ничего вокруг не замечая, а парень подбрасывал ее на руках словно невесомую. Она встряхивала головой и выгибалась, как в трансе. Вдруг он вцепился в ее открытую спину и она вздрогнула — из-под его пальцев брызнули ручейки крови. За стеклянным барьером не было слышно криков, но Илья был уверен, что она дико кричит, отчаянно пытается вырваться, а он все яростнее пробивается в нее снизу, одновременно слизывая ее кровь с пальцев.

Наконец он оставил девицу в покое, она слезла с его колен и замахнулась на любовника, но брюнетка властно протянула руку в ее сторону и, видимо, что-то приказала. Девушка с черной косой безмолвно подала руку блондинке и вывела ее из комнаты.

Брюнетка небрежно, без эмоций поцеловала парня в окровавленные губы и начала что-то говорить девчонке в белой блузке. Та лишь растерянно кивала, а упитанный юноша словно пребывал в полудреме. После этого брюнетка хлопнула в ладоши и в комнате появился еще один человек. От его вида Илью прошиб пот несмотря на всякий холод, — мужчина был очень высок, но сутул, почти горбат, его лицо частично завешивали спутанные темные волосы. Из одежды на нем были только потертые джинсы, на вдавленной груди змеилась густая черная растительность.

Когда он откинул волосы, Илья разглядел, с каким голодным блеском мужик смотрел на девушку в белой блузке. Та поначалу неловко улыбалась, затем вздрогнула и хотела вскрикнуть, однако брюнетка мягко поднесла палец к ее губам.

Он стащил девушку с дивана на пол, опрокинул на спину и развел ей ноги в стороны. Та металась, старалась вырваться, рыдала, но гигант быстро спустил штаны и навалился на нее всей тушей. Парень в кофте вскрикнул, попытался вскочить, но черноволосый моментально скрутил его руки за спиной и заставил сесть.

Тут Илья, совсем забыв про странность происходящего, ударил кулаком в стекло, но на нем не появилось ни единой трещины, а в комнате все шло своим чередом — девушка билась под тушей насильника, грубо вколачивающегося в ее тело, по полу растекалась кровь, брюнетка посмеивалась, вольготно улегшись на бок, а ее дружок продолжал удерживать рыдающего парня. Блондинка в красном успела вернуться, уже без сопровождающей, и стояла как завороженная, наблюдая за экзекуцией. Глаза у нее пьяно блестели, она возбужденно покусывала губы, и никто даже не повернул головы в сторону окна.

У Ильи снова потемнело в глазах, и последним, что он почувствовал, был холод, обжигающий босые ноги. Воцарилась лесная тишина, та самая, которую он с любовью называл «звенящей», и великодушно отогнала кошмар.

— Велхо! Давай оживай, не смей!

В этот раз Илья очнулся из-за того, что его тряс за плечо Юха. Кое-как осмотревшись, колдун убедился, что жуткая дача и беседка пропали, а вокруг возвышался ряд сосен, которые заволакивал серый туман. Неба из-за него почти не было видно, а Илья теперь лежал прямо на снегу, засыпанном черными сосновыми иголками.

— Ну же! Что с тобой случилось? Ты меня узнаешь? — вопрошал молодой лесовик. Придя в себя, Илья кивнул и даже с трудом улыбнулся: знакомое лицо в самом деле согрело душу.

— Что произошло?

— Успокойся, все живы, — торопливо заговорил Юха. — Однако ночью кто-то нагнал сильный усыпляющий морок, и сегодня все очухались только за полдень. Мы-то уже в порядке, а вот людям нездоровится: у кого грудная жаба, у кого мигрень, кого-то даже рвало темной дрянью. Ничего, старик говорит, что к вечеру они поправятся.

— А Ян?

— Он здоров, только плачет…

— Что? —